Тимбер

— Даллас разберется с этим, — уверенно сказал мне Лукас. — Я полностью убежден, что он настоящий гений.

Я улыбнулась его позитиву, затем провела рукой по волосам. — Да. Если кто и может, так это он. — Все еще раздраженная тем, что позволила незнакомцу ускользнуть из моих рук, я направилась обратно в банк и водрузила солнцезащитные очки на макушку. — Готов к этому? — Спросила я Лукаса с дразнящей улыбкой.

Он бросил на меня любопытный взгляд в ответ, но молча последовал за мной, пока я предъявляла свой ключ консьержу. Это было чертовски старомодно, но большинство преступников, которых я знала, отличались некоторой драматичностью. Древние ключи на ленточках для доступа к потайным хранилищам были прямо там, в этом списке.

Кассирша-консьержка не произнесла ни слова, направляясь к крошечному двухместному лифту в задней части банка. Затем она повернула свой ключ в панели доступа, а я повернула свой, вызывая кабину лифта.

— Рада видеть вас снова, мисс Тимбер, — тихо пробормотала она, когда двери лифта с лязгом открылись. Опять же, совершенно олдскульно, абсолютно драматично.

Лукас ухмыльнулся мне, когда двери за нами закрылись, и я подозрительно посмотрела на него в ответ.

— Я чувствую себя так, словно нахожусь в "Сопрано" или что-то в этом роде, — прошептал он, когда лифт с лязгом покатил вниз, под своды. «Guardian» был крупнейшей сетью частных банков в мире, и у большинства из них были подвальные помещения, подобные этому, специально для хранения активов и ценностей, которые владельцы не доверяли традиционным банкам.

Дверь с грохотом открылась еще раз, и мы вышли в прохладный узкий коридор. Я прошла мимо множества запертых дверей, затем остановилась перед своим хранилищем и вставила ключ в замок.

— Семь-ноль-шесть-девять, — прочитал Лукас вслух с витиеватой таблички на двери.

Пожав плечами, я толкнула дверь. — Семьдесят - номер отделения в этом месте. Шестьдесят девять... потому что Зед - гребаный ребенок, и ему показалось забавным, когда он увидел, что это доступно.

Лукас усмехнулся, следуя за мной в крошечную комнату, и закрыл за собой дверь по моему жесту. В каждом хранилище была своя отдельная зона со столом и стулом, на случай, если вам понадобится задержаться ненадолго и разобраться со своим барахлом. В дальнем конце комнаты находилась еще одна тяжелая дверь хранилища, защищенная как ключом, так и кодом.

С привычной легкостью я повернула диск, чтобы ввести код доступа, и дверь толщиной в фут плавно открылась. Я приоткрыла ее еще больше и усмехнулась про себя, когда Лукас прошептал проклятие у меня за спиной.

— Это расходная сумма? — спросил он сдавленным голосом.

Я схватила несколько аккуратно разложенных пачек наличных и бросила их в свою сумочку, подсчитывая суммы в уме. — Угу, — ответила я, убедившись, что у меня достаточно денег, чтобы покрыть машину Сеф и заплатить Рексу за всю работу, которую он с ней проделал.

— Это золотые слитки? — Воскликнул Лукас, указывая дальше в хранилище, где у меня была укрепленная полка, аккуратно уставленная дюжиной золотых слитков.

Я ухмыльнулась ему, снова закрывая дверь хранилища. — Ага. Но это просто для развлечения. Остальное мое золото в монетах.

Лукас приподнял бровь. — Ты собираешься заставить меня попросить тебя объяснить эту логику?

Мой смех эхом разнесся по небольшому помещению. — Бары - это просто… новинка. Ты знаешь, как трудно было бы на самом деле попытаться обменять одного из этих ублюдков? Кошмар. С другой стороны, монеты представляют значительную ценность в компактном, удобном для транспортировки размере. Они также продолжают расти в цене, так что монеты, которые я купила четыре года назад, скажем, по четыреста долларов за унцию, сейчас стоят более двух тысяч. И это физический товар, а не неосязаемая идея богатства, как печатная бумага.

Я покрутила диск сейфа, снова запирая его, затем повернулась к Лукасу, чтобы продолжить свои объяснения, видя, что ему, похоже, искренне любопытно.

— Золотые соверены-монеты — обычно весят четверть унции каждая. Таким образом, одна монета может стоить четыреста долларов или около того. Обменять их намного проще и меньше привлекает внимания, чем десятиунционный слиток. — Я перекинула сумку через руку, и Лукас открыл нам дверь, чтобы уйти. — Не говоря уже о том, что если общество когда-нибудь рухнет и интернет исчезнет, золото по-прежнему будет иметь международную ценность. Бумажные деньги? Не так много.

Лукас ухмыльнулся, когда мы возвращались к лифтам. — Ладно, во-первых, я страшно впечатлен и отчасти напуган тем, насколько ты чертовски богата на самом деле. Хотя это определенно объясняет твой вкус в обуви, а Зеда - в машинах. — Я ухмыльнулась. — Но, с другой стороны, я понятия не имел, что ты тайно готовишься к концу света.

Я закатила глаза, все еще ухмыляясь, когда мы вошли в ожидающий лифт. — Нет. Но только дурак кладет все яйца в одну корзину и надеется, что ее не уронят.

Дверь лифта с лязгом закрылась, и Лукас прижал меня к стене, целуя до бесчувствия, пока кабина содрогалась.

— Ты такая чертовски сексуальная, когда находишься в режиме Дарьи Вольф, — пробормотал он, отпуская мои губы. Его твердый член прижался ко мне, и я испытала сильное искушение затащить его обратно в свое хранилище.

Я облизала губы, сопротивляясь порыву, когда лифт, содрогнувшись, остановился, и Лукас отступил, чтобы поправить штаны. — Что за режим Дарьи Вольф? — Спросила я.

Он ухмыльнулся. — Проницательная деловая женщина. Хейден Тимбер, возможно, захватила контроль над «Лесными Волками» и запачкала руки, чтобы сохранить это место у власти, но Дарья Вольф - причина, по которой ты сидишь на настоящей золотой жиле. Я почему-то сомневаюсь, что твой отец или предыдущие лидеры «Лесных Волков» когда-либо строили империю, подобную твоей.

Я ничего не сказала в ответ, когда дверь с лязгом открылась еще раз, и мы ступили в главный банк. Кивнув консьержу, когда проходили мимо, Лукас переплел свои пальцы с моими, когда мы вышли на солнечный свет.

Однако его оценка была верной. Я разделилась на части, как будто это было олимпийское мероприятие, до такой степени, что создала отдельные личности для каждого аспекта своей жизни. Не настолько экстремально, чтобы вместе с этим у меня развилось психическое расстройство, но, безусловно, более интенсивно, чем простая смена шляп.

Мне нравилось, что Лукас это видел. Он понимал меня и не осуждал, почему я была такой, какая я была. Больше, чем кого-либо из тех, кого я когда-либо встречала, Лукас любил меня такой, какая я есть.

Прежде чем мы вернулись в мою машину, я прижала его к дверце и притянула его лицо к своему. Мы целовались, пока оба не стали задыхаться и гореть от желания, затем я прошептала ему свою благодарность. За то, что он просто есть.

45

Мы добрались домой только после полудня, а потом нам нужно было разойтись в разные стороны. У меня была назначена еще одна встреча с Мишей по физиотерапии, которую я не могла пропустить - моему плечу не нравились некоторые позы, которые я выделывала на выходных, - а Лукасу нужно было навестить свою маму.

Зед был в «Copper Wolf» , руководил там делами, а Касс снова был у своей бабушки, помогая ей развешивать картины. Команда по отделке определенно могла бы справиться с этим, но у меня возникло ощущение, что Кассу нравилось проводить время с Надей.