Тимиредис. Летящая против ветра
Шрифт:
— Митрон, привет!
— О, Тина! Сто лет тебя не видел! А это кто с тобой? Неужто замуж вышла, дитё родила?
— Сестра моя младшая. Нам бы комнату, да воды горячей лохань. И ужин через час.
— Верхний этаж устроит? И, Тина, тех травок у тебя нет?
— Как не быть… все есть. Заходи через час после ужина, потолкуем.
— Ну, держи ключ. Для тебя скидка — с ванной и ужином полторы серебрушки.
— Спасибо, Митрон!
Мы поднялись по деревянной лестнице аж на четвертый этаж. Ничего ж себе высота! Интересно, а что будет из окон видно… Жаль, сейчас темно…
В номере я снова захлопала глазами — таким он показался мне роскошным.
— Так, Мири, хочу тебе кое-что сказать.
— Аа-а?
— Кончай удивляться по любому поводу. Иначе всякий поймет, что ты — приезжая из глуши, ничего не знаешь. А значит, и обмануть тебя легче легкого. Обокрасть, выманить деньги, а то чего и похуже. Вот вспомни, как вела себя в начале нашего знакомства — лицо замкнуто, рот закрыт. И держись так. По сторонам смотри внимательно, но глазами не хлопай. Иначе наверняка нарвешься на неприятности.
— Тин, а в городе люди злые?
— Люди разные. Есть добрые, есть злые. Ты неизбежно встретишь и тех, и других. Так что будь поосторожнее и повнимательнее. Поняла?
Кивнула. Мне было стыдно. Сколько раз за последнюю пару дней она просила меня захлопнуть раззявленный рот? Что, по-другому не выходило? Да нет, просто я за собой не следила, понимая, что рядом с Тин нахожусь в безопасности.
В дверь постучали. Появились какие-то мужчины в белых фартуках, втащившие здоровенную деревянную лохань. Поставили ее у стены, застелили широкой белой простыней. А потом быстро натаскали горячей воды.
— Ужин сейчас нести? — поинтересовался востроглазый чернявый тип, опорожнивший последнее ведро.
— Да, — коротко кивнула Тин.
Когда дверь закрылась, я вопросительно на нее посмотрела.
— Да просто я без платка показываться не хочу, — улыбнулась Тин. — Знаешь, береженую Богиня бережет. Митрон-то меня видел, мы с ним давно знакомы. Я его дочку пару лет назад выходила, так что он не продаст. А вот остальных лучше не искушать.
После еды — баранины с картошкой и густой подливой — первой в ванну загнали меня. Тин сама промыла мне волосы, потерла спину.
— Вот, теперь порядок. Вылезай, сохни. Пока я моюсь, ты как раз расчешешься.
Через час, когда мы, снова одетые, с причесанными волосами, отдыхали на кровати, пришел Митрон. Тин пересела за стол, сначала заговорила с ним, расспрашивая о делах, о последних новостях, о здоровье домочадцев. Потом полезла в котомку, доставая пакеты с травами. Трактирщик довольно кивал. Забрал пакеты, достал из кармана кошель и отсчитал десяток серебряных монет.
Подумав, Тин достала из сумки бутыль со спиртом с плавающими в нем цветами снежноцвета. Трактирщик заинтересованно прищурился, назвал цену. Тин укоризненно покачала головой и сказала, что в любой аптеке за такое с него запросят вчетверо больше. Что-то уступить она может, но не в разы же? Ведь Митрон-то сам, торгуя стопками, получит втрое при любом раскладе. Мужик чуть разочарованно кивнул и снова полез в кошель. И отсчитал четыре золотых. Ничего ж себе цветочки!
Я, сидя в тепле, на мягком, чувствовала, что начинаю клевать носом. Голоса плыли, становились то громче,
то тише… Наконец трактирщик ушел. Тин заперла дверь и пересела ко мне на кровать.— Мири, проснись-ка и послушай!
Я захлопала глазами, честно пытаясь сфокусировать взгляд на лице Тин.
— Школы тут нет. Придется тебе идти дальше, — вывалила Тин мне на голову неприятную новость. — Завтра с утра пройдемся по аптекам, продадим оставшиеся снежноцвет и царь-корень. Потом купим тебе платье — хоть одно приличное иметь надо. И еще одну пару обуви — нужны сапоги по ноге на крепкой нескользкой подметке. А дальше будет выбор: ближайшие города, где есть имперские школы для магически одаренных детей — это Синтан на юге и Китовый Киль в устье Заны на западе. Куда тебе идти — я и не знаю, в Синтане я не была никогда, а в Китовом Киле лишь однажды.
— Тин, а какой город больше?
— Синтан, кажется.
— Тогда я в этот, в Китовый Киль пойду.
— Может, ты и права. Там жизнь попривычнее да попонятнее. И я тебе хоть с дорогой подсказать смогу. Туда пешком три дня пути. А у тебя времени в запасе больше недели, так что должна успеть. Вроде бы занятия начинаются в середине сентября, но сама понимаешь, прийти лучше пораньше. Первый день можешь заночевать в трактире, на дороге есть пара. На второй день ты мост перейдешь, так за ним холмы начинаются. А деревень там рядом нет. Я, когда ходила, меж дорогой и рекой пещеру нашла удобную. Увидишь большие валуны, что как три пальца торчком торчат, за ними лезь на холм. За кустами щель — вот там и есть. Вдруг пригодится — непогоду переждать?
Я кивала, запоминая. Потом спросила, пока не забыла:
— Тин, а что за травы трактирщик хотел?
— Видела подавальщиц в зале? А есть еще и прислуга на этажах. Митрон никого не заставляет, но и не запрещает — многие из них не замужем и спят с приезжими. А от такого, сама знаешь, забеременеть можно. Вот, чтобы этого не случилось, те травы и нужны. Ложка настойки с утра каждый день — и делай, что хочешь.
Фу! Совсем я ничего такого не хочу!
Тин притянула меня к себе и засмеялась.
— Хватит болтовни, спать давай!
На следующий день мы простились у западных ворот. Мой заплечный мешок был набит — Тин прикупила мне и хорошее шерстяное платье с вышивкой у ворота, и обещанные сапоги с голенищем почти до колена, и две пары шерстяных полосатых чулок. А в плащ сама зашила пять кругляшей — половину золотых монет, которые она выручила, продав царь-корни. И строго велела мелочь для расчета держать в кармане, а сколько у меня всего денег — никому не говорить и не показывать.
Теперь мы стояли в арке недалеко от западных городских ворот, смотрели друг на друга несчастными глазами и всхлипывали.
— Мири, девочка моя… Береги себя! А я буду тебя ждать. Всё. Иди! Счастливого тебе пути!
Я хлюпнула носом в последний раз, обняла её как могла крепко, повернулась и пошла к воротам. Чему быть — того не миновать.
Но я обязательно вернусь!
Дорога тянулась ровной лентой. За те дни, что мы провели в Сухой Сохе и Рианге, сильно похолодало. Чувствовалось, что зима уже на носу. Сорняки в мой рост по краю дороги щетинились инеем, а на мне под штанами были надеты две пары шерстяных чулок. И все равно жарко не было. А еще почему-то не было ни одной телеги или подводы, едущих в нужную мне сторону. Так что оставалось только переставлять ноги и радоваться тому, что сапоги удобные, а тракт без развилок.