Тиора

— Лучше ничего руками не трогай, — строго произнесла Тиора. — Здесь есть растения, от которых тебе точно не поздоровится.

— Даже и не думал, — Марк рефлекторно притянул к себе руки и начал с опаской осматриваться по сторонам.

Вся эта флора смотрелась и необычно красиво и в то же время как невнушающая доверия. «Наверное, это самое пестрое и цветастое место во всем этом сером мрачном замке, — подумал Марк. — Но красиво еще точно не значит, что безопасно».

В его детстве мать держала на подоконниках комнат их небольшой квартирки разные виды голубых и белых фиалок, герани, сочного алоэ, кактусов и еще какое-то ползучее растений, для которого юноше даже пришлось растягивать нитки, привязывая их к гвоздикам, чтобы оно могло расти по ним далее. Периодически ему даже приходилось их поливать водой, если это требовалось, но Марк старался особо не приближаться к цветочным горшкам, потому что пару раз чуть не ронял их, нечаянно задевая неуклюжим движением. В итоге сбросить один из них удалось его коту, за что тому досталась приличная трепка. В школе же в его классном кабинете стояли разные растения, и они с одноклассниками забавлялись тем, что на переменах ловили мух, кружащих вокруг и тупо бьющихся в стекла окон. Затем насаживали их на иголки большого кактуса, стоявшего на подоконнике, так что растение становилось похоже на зеленый шишак, усеянный маленькими бантиками из крылышек насекомых. Эта забава, думалось Марку, была распространена среди школьников во все времена и во всех классах, где были кактусы и множество мух.

— Вот эти цветы, к примеру, можно трогать и даже понюхать, они очень приятно пахнут — Тиора резко выбросила Марка из раздумий в реальность. — А вот эту штуку с шипиками лучше не трогать и цветки не нюхать, если не хочешь тут корчиться.

Девочка указала на красивое растение, похожее на пион, с множеством разных цветков и маленькими иголочками вдоль стеблей и по всей поверхности широких листьев, мерно раскачивающееся под своей тяжестью.

— Какое дружелюбное место, — съехидничал Марк.

Они прошли уже больше половины оранжереи, когда услышали тонкий писк откуда-то с другого ряда.

— Ох, я совсем забыла про эту мандрагору, — спохватилась Тиора.

— Мандрагора? Да ты шутишь? — сказал юноша, удивленно приподняв брови.

— Ладно, сейчас у нас нет на нее времени, потом ею займусь.

Под тонкий надоедливый писк, практически граничащий с ультразвуком, Марк с девочкой достигли конца оранжереи.

— Куда теперь? Дверей как-то здесь не наблюдается, — отметил юноша.

Тиора хмыкнула, посмотрев на него исподлобья.

— Я же сказала, что без меня ты тут заблудишься.

«Маленькая выпендрежница», — подумал Марк, но вслух ничего не сказал. Все же она его забавляла такими выпадами.

Рядом с ними находилось достаточно высокое растение с очень широкими листьями. Подойдя к его основанию, Тиора интенсивно потерла стебель, и оно опустило самый большой по площади лист.

— Давай, смелее, — Девочка указала Марку на лист.

— Нет уж, где-то я это уже слышал, теперь твоя очередь, — произнес юноша, скрестив руки на груди.

— Трусишка, — Тиора ловко заскочила на лист, от чего тот немного качнулся.

Убедившись, что никакого подвоха нет, юноша встал рядом с ней, и растение потихоньку начало поднимать их. Когда они достигли потолка, Марк смог рассмотреть все ряды оранжереи. В тоже время было немного страшновато: лист покачивался, и удержать равновесие на нем было делом непростым.

— Помоги мне, — сказала Тиора и указала на плиту в потолке.

Марк сразу же понял, что она имела в виду, и, воздев руки над собой, нажал на каменный квадрат, поднимая его и скидывая куда-то в бок. В тот же момент лист, на котором они стояли, начал поднимать их выше в проем, пока почти не сравнялся с полом следующего помещения. Они поднялись с растения на каменную поверхность.

Далее они прошли еще несколько серых помещений с множеством комнат и дверей, с ветвившимися коридорами, так что Марку показалось, что он уже просто запутался. Тиора ныряла то в одну дверь, то в другую, из проема в проем, неизвестно какими знаками и приметами она при этом руководствовалась, так как комнаты в этой части замка были похожи одна на другую. Юноша же про себя согласился, что без нее, он блудил бы здесь до самой смерти. Наконец, они выбрались к небольшим арочным воротам и остановились перед ними.

— Ну, вот мы и на месте, — сказала Тиора.

— Как-то мне не по себе, — произнес Марк и поежился.

— Не бойся, дедушка Варолиус хоть и строгий, но добрый. Наверняка, он знает все, что тебе нужно. Он очень умный.

— Хорошо, Тиора, спасибо. Ты идешь со мной?

— Конечно! Пропадешь еще без меня.

Марк улыбнулся. Девочка взялась за ручку ворот и тихонько потянула на себя, затем заговорчески подмигнула парню и просунула свою маленькую головку в образовавшуюся прореху.

— Вроде бы все тихо, — шепотом произнесла Тиора. — Идем.

Девочка отворила дверь шире, и они с Марком устремились внутрь. Они вышли на широкую каменную площадку. Перед ними на некотором удалении стояла отвесная стена горной породы, испещренная морщинами-разломами, теряясь вверх, будто в бесконечность. В обе стороны и вниз она также расходилась во тьму без конца и края. Площадка, на которой они стояли, была соединена с маленьким проемом в этой огромной стене каменным немного изогнутым мостом без каких-либо перил шириной не больше метра. Ниже него была пропасть и абсолютная тьма.

Марк и Тиора подошли к началу моста, и когда юноша посмотрел вниз, вверх и по обе стороны, в горле все стало мягким комом, который он никак не мог проглотить. Впереди через мост зиял черный прямоугольник входа в скале. Девочка первая шагнула на серую холодную поверхность и пошла легко, не замечая пропасти под собой. Марка начало немного трясти. Он попытался сконцентрироваться на своих шагах и вперил взгляд в стопы, стараясь не замечать темного пространства по обе стороны неширокой кладки.

— Дедушка! — юноша услышал голос Тиоры, остановился и поднял голову. Из черноты прохода в скале на противоположной стороне им навстречу выплыла фигура в черном балахоне непонятного кроя. Старик не шел, а именно плыл над поверхностью моста, ноги у него отсутствовали. Марк представлял себе седовласого старца, но он был абсолютно лысым, без бороды и усов. По его лицу, будто плугом, время пробороздило глубокие морщины, некоторые из них уже были настоящими впадинами. Когда дед подплыл ближе, Марк увидел, что у него также нет рук и соответственно рукавов на его мешковатой одежде, в остальном же он казался обычным ни чем неприметным стариком.

— Здравствуй, Марк, — проговорил старик. — Наконец-то, ты прибыл.

Глава 8

Юноша проснулся ни свет ни заря, как часто бывает, когда приходится спать на новом непривычном месте. Он тихо спустился с третьего яруса своей кровати и прошел босыми ногами среди таких же мирно посапывающих путешественников, которые нашли пристанище на ночь в этом хостеле. Сверху приятно и спокойно гудел небольшой вентилятор. Марк зашел в душ и некоторое время стоял там, размышляя под струей теплой воды, что этот сон будет теперь периодически преследовать его. Будто бы это преодоление происходит не только снаружи в его поисках себя в этом странствии, но и внутри него. Марк понял, что ему предстоит пройти тот путь до конца.