Тиран моей мечты

Я испуганно заморгала.

— Ужинать?.. Я дома, конечно. И не надо отвозить, я сама! — В метро после обморока? Отличная идея, Кристина. Я бы даже сказал — гениальная.

Да, он уже начинает превращаться обратно в знакомого мне тирана.

— Я могу на такси доехать. Только платить сама буду, а не как в прошлый раз.

— Кристина! — проревел Черный, я вздрогнула, и он понизил голос. — Я не собираюсь с вами спорить. Я вас отвезу. И это не обсуждается.

Ну да, тиран и диктатор.

И проще согласиться, чем спорить с этим бараном.

— Хорошо. Тогда ужинать буду дома.

— Бога ради. Вставайте, одевайтесь, поедем, а то рабочий день уже закончен.

Я похолодела. Черт! Надо немедленно позвонить маме! Я резко вскочила с дивана, пошатнулась… и непременно повалилась бы в лучшем случае обратно на диван, а в худшем — на пол, но мне не дали. Назар Миролюбович бросился вперед и подхватил меня, не дав упасть. Прижал к себе и, заглянув мне в глаза, процедил: — Кристина, вы способны сначала думать, а потом делать? Я сказал «вставайте», а не «вскакивайте». Это большая разница! — Извините, — прошептала я, не в силах отвести взгляд. Какой же он… крепкий, горячий, уверенный в себе. И руки на моей талии… Хотелось, что бы он сжал их сильнее, прижал к себе крепче, чтобы коснуться грудью груди.

Сумасшедшая.

— Да при чем тут «извините»! — возмутился Черный. — Вы так себя угробите за неделю! Прекращайте уже. Не съем я вас.

Завтра дома побудете, если станет легче — в среду выйдете.

Нет — вызовите врача. Хватит геройствовать! Назар Миролюбович говорил, а я рассматривала его губы.

Тонкие, но решительные, и под нижней — небольшая морщинка, которая становилась четче и резче каждый раз, когда он сердился, делая его лицо еще недовольнее.

И эта ямочка на подбородке… Так и хотелось поднять руку и нажать на нее пальцем.

А щетина на щеках, наверное, колется.

Тина… ты точно свихнулась.

— Кристина! — Черный чуть тряхнул меня, возвращая с небес на землю. — Что с вами? Я хотела сказать «вами любуюсь», но прикусила язык.

— Простите, задумалась.

— Идите, одевайтесь, — вздохнул он так, словно мечтал придушить меня вместо того, чтобы отвозить домой. — Только осторожнее, пожалуйста. Если будет нужна помощь — зовите.

Назар Миролюбович выпустил меня из объятий, и я послушно посеменила в приемную.

Минут через пять, когда Черный вышел из кабинета, уже одетый в свое дорогущее черное пальто, я по- прежнему сидела в Лерином кресле и с грустью глядела в пространство.

— Кристина? Вы еще не готовы? — Нет, — вздохнула я и честно призналась: — Я никак не могу надеть сапог. Один надела, а второй… — Ясно.

Назар Миролюбович обогнул секретарскую стойку, встал передо мной на колени — я испуганно вытаращила глаза — взял одной рукой мою ногу, другой — сапог, и нацепил сапог мне на ногу.

Пальцы пробежались по щиколотке, и меня так сильно бросило в жар, что показалось — сейчас макушка задымится.

А Черный между тем как — от чертовски медленно застегивал молнию… — Знаете, Кристина, — сказал он вдруг, усмехнувшись, — при вашей стеснительности я удивляюсь, как у вас вообще ребенок появился.

Удивление от того, что начальник знает про Юльку, погасило возмущением от сказанного про стеснительность.

Много он понимает! Никогда я так не стеснялась, когда со сверстниками в институте общалась. Но сейчас же совсем другая ситуация! И сидящий передо мной на коленях Назар Миролюбович никак не вписывался в мои понятия о том, что есть «нормально».

— Я сама удивляюсь, — ответила я тихо, вкладывая в эти слова совершенно другой смысл, а не тот, который уловил там Черный. Удивляюсь, как я решилась рожать Юльку, удивляюсь, как до сих пор не уволилась отсюда. Удивляюсь, что вы, Назар Миролюбович, стоите тут передо мной на коленях. И уже не занимаетесь сапогом — он давно надет. Вы гладите мою ногу… Все выше и выше… Спасибо, что я в брюках.

Но от дрожи это не спасало.

— Вам, кстати, очень идут платья. Вы были очень женственны в пятницу, Кристина. Зря опять переключились на костюмы.

Ответить я не успела — Черный наконец отпустил мою ногу, встал и протянул мне ладонь.

— Поднимайтесь. Сейчас я принесу ваше пальто. Пора уже заканчивать этот ужасный день, правда? — Разве он был ужасным… для вас? — удивилась я, послушно принимая его руку и поднимаясь.

— Был, — тяжело уронил Назар Миролюбович, поворачиваясь к шкафу с одеждой. — И еще неизвестно, чей день был ужаснее: мой или ваш.

Я улыбнулась, опуская голову.

С учетом того, что мой день был ужасен из-за вас, начальник, то да, конечно… Ваши страдания не могут быть соизмеримы с моими. Ни при каких условиях.

Мне всегда нравились джипы, с детства. У дяди Сережи как раз джип, черный такой. А у Черного, наоборот, темно-синий.

Но красивый все равно, и чистый, разумеется.

А еще внутри легко и приятно пахло туалетной водой — или что у него там? — Назара Миролюбовича. Очень ненавязчиво, едва уловимо, но я все равно почувствовала — и затрепетала ноздрями от удовольствия.

Юльке было полтора года, когда со мной на улице познакомился симпатичный мужчина по имени Вадим. Мы начали встречаться. И пока просто гуляли и разговаривали, все было нормально, но стоило только зайти в помещение или сесть к Вадиму в машину, как меня начинал душить запах его туалетной воды. И я ужасно стеснялась в этом признаться. В конце концов, кто я такая, что бы просить его поменять парфюм? Не жена, не невеста.

Дело постепенно шло к интиму… и тут я сказала Вадиму про Юльку. Решила быть честной. Что ж, эта честность в итоге стоила мне отношений — Вадим просто перестал звонить.

С тех пор я говорила про дочку сразу, ненавязчиво так упоминая, что она у меня есть. Количество желающих познакомиться поближе поклонников резко сократилось до нуля. Симпатичная девушка — это хорошо, но симпатичная девушка с маленькой дочерью — совсем другое дело.

— Пристегнитесь, — буркнул Черный, садясь за руль. Я послушно щелкнула ремнем и откинулась на спинку сиденья, прикрывая глаза — от света их немного резало.

Водил Назар Миролюбович отлично, впрочем, что он делает не отлично? Даже интересно. Может, он плохо готовит? Или храпит? Не удивлюсь, если и это тоже без изъянов.

У начальства зазвонил телефон, и я приоткрыла глаза. Почти приехали… — Алло. Да, я слушаю, Екатерина Игоревна. Через… час, да.

Ярик поужинал? Хорошо. Зевает? Ну, не ждите тогда меня, укладывайтесь. Хорошо, спасибо.

Черный положил трубку, а я крутила-вертела в памяти прошедший разговор. Ярик?..

— Назар Миролюбович… — Да? — Простите… А Ярик — это ваш сын? Боже, Тинка, ты окончательно свихнулась. Нашла кому вопросы задавать.