«Тирпиц». Боевые действия линкора в 1942-1944 годах

Уоллис не был согласен с этим и создал не только такую бомбу, которую задумал, но и 50-тонный бомбардировщик, способный ее поднять.

Три с половиной года он убеждал специалистов в своей правоте и составлял планы работ. И наконец, на свет появились бомбы весом шесть тонн и «ланкастеры», для которых они предназначались.

В мае 1943 г. соединение этих самолетов, под названием эскадрилья 617, которой командовал Гай Гибсон, совершила большой налет на дамбу Моне. «Разрушители дамб» взорвали свою первую плотину, потеряв девять самолетов из девятнадцати.

После этого эскадрилья наносила удары по всей Европе: она бомбила электростанции в Италии, укрытия для подводных лодок и заводы по производству секретного оружия во Франции, каналы, промышленные предприятия и транспортные узлы на территории Германии – за эти подвиги летчики эскадрильи не получили орденов, и будет обидно, если о них забудут, как забылись репортажи о них.

К сентябрю 1944 г. была закончена техническая и политическая подготовка налета на «Тирпиц» в Норвегии. Первый налет «ланкастеров» на него был совершен между их атакой на Брест и канал Дортмунд – Эмс, а два последующих – между рейдами на рейнскую дамбу в Кембе и укрытия подводных лодок в Имуйдене.

Бомбы «толбойз», использовавшиеся во время этих налетов, были сделаны из стали и имели заостренные носы, которые пробивали бетон толщиной 16 футов или около того и которые, по мнению их создателей, должны были пробить 8-дюймовую стальную палубу «Тирпица».

Эскадрилья 617 входила в состав 5-й бомбардировочной группы под командованием вице-маршала авиации сэра Ральфа Кокрана, позже ставшего главным маршалом авиации, кавалером ордена Британской империи I степени, кавалером ордена Бани I степени и креста Военно-воздушных сил и вице-начальником штаба авиации. Эскадрильей командовал Дж. Б. Тейт, который к концу войны имел четыре ордена «За боевые заслуги» и два ордена «За летные боевые заслуги». Он сменил на этом посту Гая Гибсона, кавалера орденов крест Виктории, «За боевые заслуги», «За летные боевые заслуги», и полковника авиации Леонарда Чешира, кавалера орденов крест Виктории, «За боевые заслуги» и «За летные боевые заслуги».

Кокран и Тейт устроили совещание. По мнению Кокрана, опыт налетов морской авиации свидетельствовал о том, что в Альтен-фьорде главным препятствием для успешного бомбометания может стать дым от нефтепровода, проложенного на берегу, и от многочисленных устройств для задымления. Совместными усилиями они закроют дымом весь фьорд за 8 минут.

Но до этого надо было решить еще одну проблему – как добраться до Альтен-фьорда.

«Ланкастеры», базирующиеся на аэродромах Соединенного Королевства, долететь до него не могли.

Через два дня была достигнута договоренность о том, что 617-я и 9-я эскадрильи перелетят в Советский Союз и будут взлетать с аэродрома, расположенного в 20 милях от Архангельска на реке Северная Двина, и совершат налет на «Тирпиц» оттуда. Перелет из Лоссимаута в Ягодный начался 10 сентября, самолеты шли перегруженными на целую тонну. Они везли бомбы и бензин. В России их встретил густой туман и дождь; самолеты потеряли друг друга из виду, и тринадцать из них не смогли найти Ягодного. Однако никто из экипажа не погиб, и семь из заблудившихся машин были найдены русскими и доставлены на аэродром.

Русские летчики сумели отыскать эти самолеты в суровых условиях лесотундры и сбросили на парашютах проводников и врачей для их экипажей. Эффективные действия русских явились сюрпризом для английских летчиков.

Несколько дней погода оставалась плохой; наконец, утром 15 сентября, на рассвете все «ланкастеры» были готовы к полету. Они ждали с работающими моторами, когда вернется «москито», отправленный ночью, чтобы узнать, какая погода в Альтен-фьорде.

Наконец, серый «москито» приземлился, и летчик доложил, что над целью небо чистое.

От Ягодного до Альтен-фьорда было четыре часа лету. «Ланкастеры» выстроились широким прямоугольником – черные самолеты четко выделялись на фоне синего неба над ними и белого снега внизу. Но над поверхностью фьорда черными полосами уже стелилась дымовая завеса, с которой смешивался дым от разрывов снарядов корабельных зениток. «Ланкастеры» опоздали на две минуты; к тому времени, когда они были над «Тирпицем», летчики могли видеть только верхушки мачт, торчавшие из густого черного тумана. Бомбы были сброшены, но все равно ничего не было видно, за исключением нескольких столбов черного дыма, которые могли быть результатом попаданий. Кто-то даже заявил, что видел, как бомба с самолета пилота Тейта попала в «Тирпиц». Один «ланкастер» не вернулся на базу.

Эскадрильи вернулись в Соединенное Королевство. После этого 617-я совершила налет на канал Дортмунд – Эмс; бомбы разрушили его каменные ограждения, и канал до конца войны вышел из строя.

Через несколько дней после налета на «Тирпиц» в Альтен-фьорд вылетел самолет-разведчик, который не обнаружил там линкора. «Тирпиц» вышел в море – впервые после рейда на Шпицберген за год до этого.

Некоторое время никто не знал, где он; предполагали, что он отправился в новый рейд на «смертельные гонки», как называл такие походы Дёниц.

Но он вышел в море совсем по другому поводу, хотя и тут смерть подстерегала его. Вскоре после сообщения о том, что линкор покинул Альтен-фьорд, от норвежского патриота Линдберга, передатчик которого располагался в комнате над моргом в городе Тромсе, поступил сигнал: «Сегодня днем «Тирпиц» прибыл в Тромсе. В передней палубе большая пробоина».

Значит, бомба, сброшенная Тейтом, все-таки попала в линкор, и он, очевидно, перебрался к югу, чтобы заделать пробоину.

Бомба, сброшенная капитаном авиации У.А. Дэниэльсом, пробила нависающий над водой нос немецкого корабля и взорвалась от удара о воду. Сила взрыва и вызванная им огромная волна сорвали палубу и завернули ее назад, как крышку консервной банки с сардинами. Но гораздо серьезнее оказался тот факт, что взрывом повредило носовые шпангоуты, уже деформированные минами, поставленными мини-подлодками, из-за чего линкор мог развивать скорость не более шести узлов. Это означало, что до конца войны выходить в море он уже не сможет, ибо добраться до германских доков в нынешнем своем состоянии было для него совершенно немыслимо.

Во время взрыва погиб всего один моряк. Он сидел в камере в носу корабля, ожидая казни за дезертирство, так как покинул линкор без разрешения и был арестован полицией, которой заявил, что сыт по горло жизнью на «Тирпице», который, по его мнению, превратился из боевого корабля в тюремный барак. Он добавил, что хотел пробраться в Швецию, а оттуда в Англию, чтобы поступить на службу в британский флот. Капитан Вебер, командовавший теперь «Тирпицем», и корабельный капеллан упрашивали его взять назад свое признание, утверждая, что против него нет никаких улик, за исключением того, что он самовольно покинул корабль, но он отказался и был приговорен к смерти.

«Тирпиц» перешел в Тромсе из-за опасений, что русско-немецкий фронт в Северной Норвегии, восточнее Альтен-фьорда, может быть прорван в любую минуту, и в данных обстоятельствах самое лучшее, по мнению командования германского флота, было поставить «Тирпиц» на мелководье в каком-нибудь стратегическом пункте и использовать его качестве артиллерийской батареи.

После долгих поисков более или менее подходящее место было найдено в 3 милях от Тромсе, рядом с небольшим островком Хакоя. Здесь линкор встал на якорь, и землечерпалки тут же начали намывать прямо под его килем искусственную банку, а около 500 человек личного состава из машинного отделения были списаны на берег, как не нужные кораблю. Для защиты линкора рядом стали два крейсера ПВО, но немцы опасались, что толку от них будет столько же, сколько от десяти эсминцев, охранявших его от воздушных налетов в Альтен-фьорде.