Тиша

— Не двигайся. — Предостерегающе прошептал Тихон Карлович — Советую тебе не верить своим глазам, а верить здравому смыслу. Опять скачок, что-то не так. Она что-то пытается сделать, поэтому возникают скачки.

— Это что, голограмма? — Только и смог произнести Рудик, замерев возле Тихона Карловича.

— Какая тебе голограмма! — Ответил тот шепотом и стал внимательно разглядывать окрестности — Говорю же тебе, что-то тут не так. Время прыгает. То, что мы видели, произошло не далее чем двадцать четыре часа назад. Тиша дальше не помнит. Да что она, чёрт возьми, задумала?

Вдалеке они услышали голос, и Рудик узнал в нём ворчливый голос деда Субботина:

— Так и ехала бы сама! Я откуда знаю, сколько у тебя на карточке осталось? — Дед закашлялся, и уже тише добавил — Балуешь ты его, Ленка. Заревёшь потом.

Рудик не видел деда Субботина, но слышал, как тот зашаркал ногами в галошах, потом резко хлопнула калитка, загремели пустые вёдра, раздался металлический скрип. Мимо них пронёсся ветер, поднимая с дороги серую пыль, и Рудик почувствовал на своей щеке его холодное прикосновение. Они не двигались, замерев, только озирались по сторонам, но больше ничего и никого не появилось. Улица снова была пуста.

— Знаешь, Рудик, иди-ка ты первый к своему дому. — Так же тихо сказал Тихон Карлович, отпуская руку Рудика — А я посмотрю, не покажется ли кто. Дойдёшь до дома и стой, меня жди, в дом пока не входи.

— В смысле, я тут как наживка?

— Мы с тобой оба сейчас как две наживки. А кто охотник, пока не знаем. А узнать надо. Так что, иди. Я буду наблюдать за твоим тылом, не сомневайся. — Тихон Карлович слегка подтолкнул Рудика — И трубу свою наготове держи.

У Рудика не было страха, и он спокойно пошёл по улице, глядя по сторонам. Ему показалось, что по сравнению со вчерашним вечером стало всё ещё серее. У бабки Пустоваловой перед домом рябина стоит, и он ещё неделю назад любовался её ярко-красными гроздьями. Бабка ему ещё сказала, что зима будет холодная, раз ягод так много и они крупные. А теперь глаз не останавливается на ягодах, они будто потускнели. Всё потускнело. Рудик уже без опаски взглянул на облако. Что теперь его бояться, оно ведь просто аккумулятор! И оно действительно не казалось ему таким уж зловещим. Глаза не слезились, неужели это тоже было самовнушением? Вот что значит изменить отношение к предмету! Облако осталось таким же, а страха перед ним больше не было. Стоп, Рудик замедлил шаг. Никакое оно не такое же. Внутри облака появились утолщения, будто там внутри него какие-то плотные предметы, окутанные более толстым туманом. Размеры предметов были разные. Самый ближайший к Рудику походил на цилиндр, диаметром сантиметров тридцать, а длиной около метра. Цилиндр был тёмный, намного темнее остального облака, и желтизны в нём не было. Надо будет обратить внимание на это Тихона Карловича, если только тот сам этого не заметит. Рудик зашёл в свой двор и заглянул в дом. Клочки паутины всё так же свешивались с потолка, и облепили все выступающие поверхности в коридоре. Даже на стенах был толстый слой, похожий на грязную вату. Это был уже не его дом, а какой-то чужой, холодный и мрачный. Рудик вздохнул и стал ждать Тихона Карловича. Взгляд его остановился на банке с водой. Он поднял её и сделал несколько глотков. По сравнению с колодезной водой она была очень вкусной, и он отпил чуть ли не половину.

Во двор зашёл Тихон Карлович. Он озабоченно прошёл мимо Рудика и заглянул в дом. Затем он взял из руки Рудика трубу, и, орудуя ею, как веретеном, наматывающим пряжу, начал крутить ею в проёме двери, углубляясь в дом. Рудик стоял и смотрел, как плотная паутина наматывается на трубу, и в доме становится светлее. Тихон Карлович несколько раз выходил на крыльцо и срывал с ржавой трубы плотно намотанные коконы паутины. Потом он повернулся к нему и сказал:

— Покажи, что ты делал прежде, чем пошёл к трансформаторной будке. Только, пожалуйста, постарайся ничего не упустить.

— А что, эта паутина не опасна? — Рудик кивнул на разбросанные по двору серые охапки, похожие на стекловату.

— Не более, чем обычная паутина. Это всё скачки времени. Ты же сам рассказывал, что на вокзале прошло всего минут пять, как вы вышли, и те, кто остался внутри, потом разом исчезли. Тиша сделала короткий скачок времени. Для чего, пока не знаю. И всё, что осталось от людей — это паутина, вобравшая в себя всё живое вместе с пылью.

— А зачем она в моём доме сделала скачок? Здесь же никого не было?

— Может и были. Ты же сам говоришь, что в каждом доме кошки были. Тише всё равно, человек это, или кошка, или таракан, например. Для неё всё живое стало недопустимым. Наверное, и раньше так было. Только я этого не понял.

— А она не может прямо сейчас такой же вот скачок сделать? От нас самих тогда останется тоже только паутина.

— Может, Рудик, она всё теперь может. Поэтому давай, не тяни время и вспоминай.

— Тихон Карлович, мне кажется, у меня есть версия. Только не знаю, правильная ли она. — Рудик решил всё-таки рассказать ему о шунгитовой воде.

— Говори, разберёмся.

— Пошлите на крыльцо. — Рудик вышел на крыльцо и поднял с пола банку с водой — Шунгитовая вода. Я её попил перед тем, как пойти к будке.

Тихон Карлович взял из рук Рудика банку и посмотрел на неё, потом понюхал воду, задумался. Сделал из банки небольшой глоток.

— Шунгитовая вода? Интересно. А что, может и правильно ты подумал. Минерал шунгит очень необычный. В нём порядка пятнадцати, если я не ошибаюсь, редкоземельных элементов. Это настоящий природный кладезь. И в нём содержатся фуллерены, самые мощные в природе антиоксиданты. На основе шунгита делают различные мази, а его водным экстрактом чистят сыворотку крови от различных бактерий. Но это что касается его физических свойств. А есть ещё и магические. И они намного интереснее, только наукой вот до сих пор не изучены. Шунгит является щитом между человеком и всякими негативными воздействиями от различных приборов и от ментальных атак на ауру человека. И ещё он помогает сконцентрировать собственную силу, что в нашем с тобой случае очень может пригодиться. Из шунгита знающие люди часто делают обереги, и они остаются таковыми даже через сотню лет. Так что это настоящий природный аналог святой воды. — Тихон Карлович сделал ещё несколько глотков из банки и протянул её Рудику.

— Я попил уже. — Рудик поставил банку на пол — У нас дома камни есть шунгитовые, может с собой их взять?

— Неси. — Кивнул Тихон Карлович и Рудик прошёл на кухню, где на окне отстаивалась вода в трёхлитровой банке.

На дне банки лежали чёрные некрупные камни. Рудик про себя отметил, что паутина в кухне была везде, только не вокруг банки. Половина окна и стенка под окном были чисты. Он сказал об этом Тихону Карловичу. Рудик перелил воду из банки в пустую кастрюлю и высыпал камни на стол. Потом сгрёб их в руку и вышел из дома. Он отсыпал половину камней и отдал их Тихону Карловичу, а остальные рассыпал по карманам своей куртки. Тихон Карлович камни высыпал в один карман и похлопал по нему:

— А что, Рудик, может и прорвёмся, а?

— Хорошо бы! Что дальше будем делать?

— Дальше будем обходить дома, искать что-то необычное, а так же этого неуловимого дружка Тишиного. Кого она подцепила, не представляю даже. Или мы его найдём, или он нас. Тут уж как повезёт. А по пути я буду думать, как его изгнать из Тиши. У тебя есть дома фляжка? Походная?

— Есть. А что?

— Налей-ка с собой этой волшебной водички. На всякий случай. И найди другое себе оружие, к примеру, гвоздодёр. Он нам пригодится ещё и как отмычка, если какие двери на замке будут. И удар от гвоздодёра покрепче будет. Надо быть готовым ко всему.

Рудик снова зашёл в дом, нашёл в кухонном столе фляжку и погрузил её в кастрюлю с водой. Потом закрутил крышку, сунул флягу в карман куртки и вышел из дома. Он открыл сарай и выбрал самый большой гвоздодёр, который имелся у них в хозяйстве, ещё от бати остался, сейчас таких не делают.

— Тихон Карлович, а Вы видели, что в облаке появились утолщения? Будто там предметы какие-то спрятаны.

— Это не предметы. Тиша своими скачками во времени, сама себе век укорачивает. Утолщения — это области, где уже не течёт энергия так же свободно, как в остальном облаке. Это как опухоли у неё. Неудобства от них она, конечно, чувствует, только как освободиться от них, не знает. Она много чего не знает. А тот, кто завладел ею, тот тем более. Не думаю, что на Тише он докторскую диссертацию собрался защищать.

— Так это же нам хорошо! Чем больше у неё опухолей, тем быстрее она свернётся.

— Да, это правда, чем быстрее она свернётся, тем лучше. С одной стороны. Но не забывай, что должно быть выполнено ещё одно важное условие — мы с тобой не должны в это время здесь находиться. Иначе вместе с ней свернёмся.

— Я тут вспомнил, что когда дошёл до границы, и сел рядом со стенкой, она ко мне подвинулась. Она всё-таки съёживается со временем?

— Границы у Тиши не каменные, и они колеблются в небольших пределах. Раньше не было такой огромной территории у неё, поэтому я ничего не могу сказать, каковы эти колебания. Когда она была пятиметровой, тогда колебания границ были два-три сантиметра. Всё, пошли, проверим дома твоих соседей.