Тишина старого кладбища

– Название как всегда условное, – усмехнулся мужчина. – Можно назвать их демонами, тенями, сверхъестественными сущностями – как угодно. Сейчас уже и сам не найду те распечатки, лежат где-то в моих архивах. Суть в том, что этот человек какое-то время владел той самой книгой, но потом она по какой-то причине от него ушла. Возможно, потому что его интересовала только магия смерти, тогда как учение этих Ангелов гораздо шире. Их всего пятеро и каждый из них имеет силу в своей сфере. Их принято называть Жизнью, Смертью, Любовью, Властью и Богатством, так как настоящие их имена скрыты.

– Обычное дело, – с пониманием кивнул Нев.

– Вот именно, – согласился его собеседник. – Так вот, символ, который вы видели, имеет отношение к призыву совместной силы Ангелов. Вроде как существуют обряды договора с конкретным Ангелом, но про это я, к сожалению, достоверных сведений так и не нашел. Кроме того, что это даже опаснее, чем использовать совместную силу. Это как использовать просто документ с нужной печатью или пытаться дать взятку нужному чиновнику – второе сложнее и опаснее. – Он рассмеялся. Нев в ответ только улыбнулся. – Короче, вы там на камне не заметили одну детальку, но она рояля не играет. Важны пять вершин – это представления самих Ангелов. Еще важны две точки, в которой линии пентаграммы пересекают круг: это полярности, как плюс и минус у батарейки, только немного иначе. Деталька, которую вы не заметили, – маленькая «корона» на том треугольнике, который наверху. Это чтобы не путать, где верх. Во главе пентаграммы – Власть, в ее основании – Жизнь и Смерть. Это самые главные элементы. Остальные вершины: Любовь и Богатство. Два основания у Власти – это власть над собой и власть над другими. Два основания у Жизни и Смерти – это начало и конец. Да, в их учении у смерти тоже есть конец. Как раз в той точке некромант и получает власть над умершим. Но в вашем символе соединены точки «власти надо собой» и «конца жизни», а также «конца смерти» и «начала жизни».

Мужчина говорил очень быстро, Нев пытался следить за его мыслью, разглядывая свой рисунок, но все равно отставал. Когда тот замолчал, Нев только непонимающе спросил:

– И?

– И получается, – теперь мужчина стал говорить медленнее, как будто втолковывал что-то неразумному ребенку, – что некромант в конце своей жизни установил собственную власть над собой и замкнул конец своей смерти на начало новой жизни. То есть исключил возможность своего рабского существования в виде мертвого духа или тела.

– Вот как… – Нев машинально снял и протер свои очки, задумчиво глядя на символ. – Спасибо вам большое, это кое-что для меня прояснило. Вместе с тем и заинтересовало. Скажите, не будет ли слишком нагло с моей стороны попросить вас найти те документы, что вы когда-то выкладывали, и прислать мне копии? Очень любопытная тема, было бы интересно погрузиться в нее подробнее.

Мужчина с сомнением пожал плечами.

– Я поищу, но ничего не обещаю. Если найду, завтра пришлю.

– Договорились. И еще раз спасибо.

Они попрощались, после чего Нев принялся убирать на место книги, прокручивая в голове все услышанное. В том, что рассказал ему незнакомец с форума, был смысл. Одно оставалось непонятно: почему такие символы были на мертвых девушках?

Глава 5

22 октября 2012 года, 10.50.

Центральный Государственный исторический архив, ул. Псковская, г. Санкт-Петербург.

Архив по учету захоронений на кладбищах Санкт-Петербурга работал с десяти утра, и Войтех с Лилей отправились туда к самому открытию. Сотрудники долго не понимали, что им нужно, а когда поняли, замахали руками.

– Это вам не к нам, – радостно сообщила полная женщина лет пятидесяти. Причины ее радости Войтех так и не понял. – Это вам в Центральный архив.

– Причем исторический, – уточнила ее коллега, которая выглядела лет на десять моложе и килограммов на тридцать меньше.

– Ну, это смотря какое у них захоронение: до восемнадцатого года или после, – засомневалась первая женщина и посмотрела на Войтеха и Лилю. – У вас какого года?

– Мы не знаем, – Лиля очаровательно улыбнулась. – Судя по состоянию могилы, скорее до восемнадцатого. Если имеется в виду тысяча девятьсот восемнадцатый.

– А то какой же? Тогда им на Псковскую, да? – полная женщина снова посмотрела на свою коллегу.

– Скорее всего, – кивнула та. – На Варфоломеевской уже послереволюционные данные.

Войтех на всякий случай записал оба адреса, но поехали они сначала, как и рекомендовала женщина, в Центральный исторический архив. Выйдя из такси, Войтех порадовался, что ему не нужно думать, где припарковать машину: Псковская оказалась довольно узкой улицей, обочины которой с обеих сторон были заставлены машинами.

Здание архива снаружи выглядело значительно лучше, чем изнутри: тусклый свет и обшарпанные стены навевали тоску, в помещениях царила бодрящая прохлада и, судя по гнетущей тишине, других посетителей в этот час здесь не было.

– Как в морге, – поежилась Лиля, оглядываясь по сторонам и стараясь идти как можно тише, потому что даже стук собственных каблуков казался ей невыносимо громким. – Есть предположения, куда нам нужно?

Войтех не видел нигде ни указателя, ни хотя бы маленькой подсказки, помогающей определить, в каком направлении идти и в какую дверь стучаться. Поэтому он просто неопределенно махнул рукой, предлагая Лиле отправиться в дальний конец коридора. По пути они честно дергали ручки всех дверей, на четвертый раз им повезло: они нашли стол справок, где им велели идти до конца коридора, к дверям с большими стеклянными вставками.

Двери, плотно занавешенные изнутри потертыми шторками, поддались и пропустили их в огромное помещение, уставленное стеллажами. Здесь было еще холоднее, чем в коридоре. Скорее всего, потому что ветер с улицы задувал в щели больших окон.

– И куда дальше? – Войтех поискал глазами какую-нибудь конторку, или стол, или хотя бы просто кого-нибудь живого.

Лиля замерла, прислушиваясь к звенящей тишине. Здесь было еще тише, чем на кладбище, которое они посещали в субботу. Там как минимум шелестели листья и дул ветер. Ей показалось, что где-то в другом конце большой комнаты послышались чьи-то шаги.

– Добрый день! – громко сказала она, делая шаг в сторону, откуда доносились звуки. – Здесь кто-нибудь есть?

Теперь шаги стали слышны более отчетливо, они торопливо приближались, пока из дальнего прохода между стеллажами не показался мужчина. Он был одет в теплые штаны, свитер и длинный жилет, из-за чего выглядел на вкус Войтеха немного комично. Особенно когда тот понял, что мужчина еще не стар.

– Добрый день, – осторожно поздоровался он, разглядывая нежданных посетителей с явным недоверием. – Чем могу быть полезен?

– Нас интересует, реально ли узнать имя похороненного на Смоленском лютеранском кладбище человека, если примерно знаешь, где его могила.

Мужчина нахмурился.

– А зачем вам это?

Войтех улыбнулся и, неожиданно обняв Лилю за талию, притянул ее к себе.

– Мы здесь в отпуске, гуляли вчера по этому кладбищу, и мою девушку очень заинтересовала одна могила. На ней ни имени, ни даты уже не видно. Мы поспорили, знает ли теперь кто-нибудь, кто в ней похоронен, или нет.

Лиля на миг оторопела, но быстро взяла себя в руки, привычно растянув губы в очаровательной улыбке.