Тишина в эфире

До «Рождения Юноны» Альберта опубликовала пять книг, которые успешно затерялись на книжных полках. «Добротная работа, но слабый сюжет и полное отсутствие эмоций», – писали критики. Мисс Пэйдж замолчала на целых семь лет, а потом прислала в издательство готовую рукопись нового романа. «Это невероятно, – сказала Оливия Сандерс, прочитав первые три главы. – В печать. Немедленно». «Но мисс Сандерс, – возразила ее помощница, – очередь… списки… сроки… график!». «Какую часть слова «немедленно» вы не поняли? – вздернула бровь Оливия. – Мое «немедленно» означает «немедленно». Не ищите в нем тайных смыслов». Позже сотрудники «Сандерс Пресс» повторяли эту историю на разные лады, и она вполне могла сойти за легенду, если бы Китти не присутствовала при разговоре лично.

«Рождение Юноны» отличалось от предыдущих книг Альберты как жаркое лето отличается от студеной зимы. Яркий, образный язык, ни одного проходного персонажа, сюжет захватывает с первых строк и не отпускает до тех пор, пока вы не дочитаете последнюю страницу. Первый тираж был распродан мгновенно, на днях издательство планировало завершить печать следующего, втрое больше предыдущего. Альберту донимали звонками и просьбами об интервью, но писательница отказывала всем. Почему она согласилась, когда ей позвонила Китти? Боги ведают. Но теперь мисс Пэйдж, новоиспеченная обитательница книжного Олимпа и без пяти минут миллионерша, ждала свою собеседницу в комнате для гостей. А мисс Свонсон, которая, казалось бы, должна влететь в ту самую комнату и вцепиться в Альберту мертвой хваткой, выспросив все ее секреты, медлила. От всей этой истории так и веяло жутью и потусторонним холодом. Именно такое ощущение у Китти оставило «Рождение Юноны» – и его же она испытывала при мысли о предстоящем интервью. Слишком много загадок. Но не тех, которые хочется во что бы то ни стало разгадать, а тех, от которых хочется держаться подальше. Как говорит мама, не буди лихо, пока оно тихо.

Телефонный аппарат на столе ожил, и тишину комнаты нарушил противный дребезжащий звонок. Китти повела плечами, снимая напряжение, и рассмеялась. Она слишком долго не отдыхала, вот и все. После эфира она вернется домой, выключит домашний телефон и забудет о работе до понедельника. Выспится хорошенько, почитает глупый любовный роман, прогуляется по старой половине, сходит на какую-нибудь выставку картин. А, может, стоит поехать в Прагу? Или слетать в одну из европейских столиц моды, устроив безумный шопинг? Или лучше навестить маму? Она давным-давно не была у мамы… да. Так она и сделает. Накупит сладостей, выпечки, хорошего вина, красивых платьев – и полетит домой. Возьмет билет на завтрашний рейс.

Поднимая трубку, Китти была почти уверена, что звонит мать – наверное, хочет в очередной раз напомнить, что включила радио и ждет передачи (она переехала в Цюрих, и это не затерянная в горах деревенька, но все же интересно, как там ловится «Радио Треверберг»?..) – но ошиблась. Вместо знакомого голоса она услышала далекие помехи, металлическое шуршание и потрескивание.

– Алло, – повторила Китти. – Мам, это ты? Не молчи, пожалуйста. Мне не нравится это молчание.

Трубка ответила очередной порцией зловещей тишины. Внезапно шелк костюма показался Китти влажным и холодным, и по коже поползли мурашки. Что за дура? Нет, ей и вправду нужно отдохнуть. Пусть бы и пропустить пару стаканчиков в хорошем клубе Ночного квартала, потанцевать и оторваться как следует. И в тот момент, когда рука девушки уже была готова отпустить трубку на рычаг, тихий голос на том конце провода произнес:

– Добрый вечер, мисс Свонсон. Я знаю, что вы вот-вот должны выйти в эфир, так что задерживать не буду. Я хотел пожелать вам удачи. Говорят, что сегодняшнее интервью может оказаться судьбоносным для вашей карьеры.

Китти облегченно выдохнула. Всего лишь поклонник, один из тысяч. Они иногда звонили сюда, хотя она строго-настрого запрещала операторам переводить звонки в комнату отдыха персонала. Но некоторые фанаты отличаются решительностью, а некоторые операторы не могут устоять, когда им предлагают крупные суммы денег.

– Благодарю, сэр. Удача лишней никогда не будет.

– Передавайте привет Альберте. Мы с ней давно не разговаривали.

– Вы можете позвонить в прямой эфир лично, сэр. Включите радио прямо сейчас и послушайте передачу. Я объявлю о начале приема звонков с вопросами.

– О нет, мисс Свонсон. Боюсь, что такое общение – не для меня. Кроме того, я хочу пообщаться с вами, а не с Альбертой. У меня есть просьба.

Свой смех Китти услышала будто со стороны. Нервный, напряженный. Смех до смерти напуганной маленькой девочки.

– Ко мне? Вы уверены? Сегодня все просьбы и вопросы будут обращены к Альберте. Держу пари, она раздаст обещания об автографах на экземплярах «Рождения Юноны» на десять лет вперед.

– Повторите, пожалуйста.

– Что именно? Вы плохо меня слышите? Проблемы со связью?

– Имя.

– Альберта…

– Нет, другое имя.

Китти на мгновение отняла от уха телефонную трубку и посмотрела на нее так, словно та была готовящейся к броску ядовитой змеей.

– Юнона, – сказала она, помедлив.

– Спасибо, – поблагодарил незнакомец прежним шелестящим шепотом. – Оно вам нравится?

– Очень красивое. Оригинальное. Даже для Треверберга.

– Вы смогли бы найти женщину с таким именем?

– Простите? – опешила Китти.

– Я хочу, чтобы вы нашли мою Юнону, – терпеливо повторил мужчина. – Это будет достаточной платой за эксклюзивное интервью, которое вам даст Альберта. А я, в свою очередь, окажу посильную помощь. Я дам вам несколько подсказок, которые невозможно не заметить.

Поднявшись, Китти оглянулась на закрытую дверь.

– Простите, но я не понимаю, сэр.

– Вы поймете. Юнона ближе, чем вы думаете.

– Сэр, я…

– И лучше бы вы поняли это побыстрее. В противном случае мне придется дать слишком много подсказок. Чем больше подсказок, тем скучнее игра. Еще раз удачи, мисс Свонсон. С нетерпением жду интервью.

На том конце провода послышался легкий щелчок. Китти стояла, сжимая в руке трубку, и смотрела на пластиковый диск с отверстиями для набора цифр. Нужно узнать, кто из операторов перевел сюда звонок. Вот она им устроит. Для полного счастья не хватало только психопатов, звонящих в день эфира. В горле пересохло, и Китти подумала о том, что ей жизненно необходима чашка крепко заваренного зеленого чая. Как сказала бы мисс Сандерс, немедленно.

Глава вторая. Рэй

Ночь с четверга на пятницу, 3-4 ноября 1989 года

Треверберг

Рэй проглотил текилу и со стуком вернул пустую рюмку на стойку.

– Седьмая, Вагнер. Теперь твоя очередь.

Кит внимательно разглядывал содержимое своей рюмки, сомневаясь, стоит ли продолжать соревнование.

– Давай, – подзадорила его Виттория, сидевшая на высоком табурете рядом с Рэем. – У тебя это шестая, ты проигрываешь.

– Извините, ребята, но мне, похоже, хватит.

– Сварганить что-нибудь безалкогольное? – улыбнулся рыжеволосый бармен, протягивая официанту два мохито.

– Лучше кофе, – попросил Кит. Он устало потер лоб. – Черт, ну я и надрался. Опять придется оставлять машину здесь и ехать домой на такси.

– А деньги у тебя останутся? – забеспокоился Рэй. – Ты должен мне двадцать долларов, и отдашь их прямо сейчас.

Тяжело вздохнув, друг полез в карман джинсов за бумажником. Давно перевалило за полночь, и бар заполнился посетителями. Кто-то расположился за столиками, кто-то танцевал, кто-то пихал монеты в музыкальный автомат (смена мелодий танцующим не мешала, потому что большинство уже дошло до кондиции). Под потолком висело облако сигаретного дыма, в полумраке походившее на чудовище из другого мира. Вдохновенного творца коктейлей и по совместительству хозяина заведения звали Уинстон. Бар под названием «Небесный дракон» он открыл пару лет назад, и Рэй был одним из его постоянных клиентов практически с первого дня. Ему нравилась здешняя атмосфера: уютно, никакой суеты, ни намека на кричащий шик дорогих клубов Ночного квартала. Уинстон не отговаривал его от лишней порции алкоголя и не напоминал, что пьяным за руль садиться не стоит. Лучшим развлечением для офицера Рэймонда Лока – после основательной попойки в любимом баре, конечно же – была следующая за этой попойкой поездка по ночному Тревербергу. Если вы не собрали пять-шесть красных светофоров, когда стрелка на спидометре подползает к отметке «сто», вечер не удался.