Тишина. Стройка века.

Хозяин этого убежища, Арисаки Нариоки, как он отрекомендовался - ведущий специалист отдела сетевой защиты департамента охраны Базы, был рад вдвойне. То, что можно выйти на поверхность его радовало в первую очередь, он все-таки все эти годы вспоминал траву, синее небо и бескрайнее море. Но и то, что, наконец, уйдут из его дома, а он по праву считал этот сектор своим домом, хоть и недавно прибывшие, но многочисленные и достаточно назойливые гости.

Визжащие дети и гомонящие женщины - за эти годы он отвык от такого количества людей и хотя традиционное восточное гостеприимство заставляло улыбаться и кланяться гостям, в душе он молился всем богам, чтобы они наконец свалили.

Пока Вольф, размахивая руками, что-то рассказывал, Степаныч, незаметно дернув за рукав Леху, буквально ужом вывинтился из толпы и скрылся за углом. Следом за ним, чертыхаясь и извиняясь за оттоптанные ноги, пролез и Волков, бросив Вольфу:

– Я пойду коня привяжу.

Вольф недоумевающее посмотрел на него, потом поняв, что тот завуалировано сказал, что пойдет в туалет, кивнул и стал дальше заливаться соловьем, живописуя как они разгромили банду каких-то мутантов.

– Ну, что у вас там случилось с Паркером?
– Требовательно уставился на парня Степаныч, едва они укрылись в каком-то пустом складе.

Тот, молча, достал из кармашка шарик бота, активировал глушилку в нем по нейросети, поставил его на стол стоящий в углу и только тогда раскрыл рот:

– На всякий случай!

– Ага, понял. Ну, вообщем-то - логично.

– Иван Степанович, давайте я вам сначала один вопрос задам?

– Давай, - настороженно ответил Бородин.

– Вы и прибывшие с вами люди, как относитесь к правительству Земли и к Императору лично?

– А вы?

– Вы Рабиновичу родней не приходитесь? Чтоб вопросом на вопрос отвечать?
– Улыбнулся Леха.
– Но я отвечу. Когда мы поступали на службу, мы давали клятву верности и то, что Земля проиграла войну, еще не факт, кстати, нас от нее не освобождает. А вы готовы дать такую клятву, под протокол?

– Что значит - 'под протокол'?

– Я, с помощью своей нейросети, запишу, что вы готовы принести клятву Императору и поступить на службу в армию. Так как?

– Я готов, - твердо сказал Бородин, ни минуты не раздумывая.
– Все эти годы мы просто выживали, будучи твердо уверены, что наши тела и тела наших детей либо попадут в утилизаторы, либо будут съедены мутантами. Вы дали мне надежду. Извините за пафос, но это правда.

– Записано и зафиксировано, - серьезно ответил Волков.
– А теперь о наших планах. Как я сказал, мы должны спуститься вниз и доложить искину о том, что случилось на поверхности. Думаю, он восстановил кого-то из старших офицеров по списку сохранявшихся у него образов. Организуется штаб, и будем налаживать жизнь. По крайней мере, я на это надеюсь.

– Есть возможность поддерживать связь с вами?

– У вас не стоит нейросеть, вот в чем проблема, а обычные рации не пробьют столько бетона. В машине есть рации военного образца, можем оставить комплект. Наши позывные: 'Леха' и 'Волчок', думаю понятно, какой чей?
– Улыбнулся техник. Бородин кивнул, и добавил, уже чуть виновато улыбаясь

– Алексей, я бы хотел отправить с вами дочь. Вы не подумайте ничего, зачастил он, видя, как техник вскинулся, - я вам полностью доверяю. Я хотел бы, чтобы она прошла курс лечения в капсуле, конечно, здесь они стоят такие же, но мне кажется, что ваши более надежны. Я с ней не говорил, но если вы позволите, я поговорю с ней?

Бородин выжидающе замер. Было видно, что дочь - это очень важно для него.

Леха молчал, размышляя, стоит ли тащить чужого человека на уровень.

– 'Давай возьмем, девка столько вынесла, пусть подлечится в капсуле, искин с ней побеседует'.

– 'Волчок, она одна пойдет. У них же с Кнутом любовь-морковь!'

– 'Блин, я забыл о нем. Но, в принципе, чем нам двое мешают? А двое - для разговора с искином - это будут более объективные впечатления. Можно вот так обосновать нашу позицию. Тем более, прямого запрета на доставку языка не было!'

– 'Уболтал, черт речистый!' - И добавил вслух:

– Мы отойдем к машине - посмотрим, что там можно вам оставить, а вы пока поговорите с дочерью. И это..., там наверно, Кнут Йохансон будет прицепом? Оба под вашу ответственность. Если они согласны, пусть подходят к машине, мы их там будем ждать. Да, еще вопрос такой - у вас люди внизу остались?

– Примерно половина народу в раздумьях. Ждут от меня ответа.

– Так может тогда Кнут и даст им ваш ответ?

– Я сейчас подумаю, обсужу и дам вам ответ.

– ОК!

Леша вышел из комнаты, его тут же подхватили под руки, потащили в общий зал, все время, теребя за одежду, задавая какие-то вопросы, совершенно незнакомые женщины и дети. Мужчины старались вести себя степенно, но было видно, что и их сжигает желание подойти и что-то спросить. У стены скромно стоял маленький японец и смотрел на то, как бедный техник отбивается от толпы. Просто стоял и улыбался каким-то своим мыслям. Справа возвышалась чернокожая гора по имени Алена Мбала, слева от японца переминался с ноги на ногу другое чудо - гном, ну не настоящий, конечно, но похож. Его так только за глаза звали, но по росту как раз, подходивший под них, звавшийся Кобальт Тренди, весь заросший рыжим волосом, с густой шевелюрой и окладистой бородой, воинственно торчавшей во все стороны.

– Здравствуйте, Арисаки-сан, - вежливо приветствовал Леха хозяина пятого уровня, не всего, но, по крайней мере, этого сектора. Сто сорок семь лет назад, тогда еще совсем молодой техник, ровесник Лехи и Вольфа, сумел отбиться от мутантов и закрыться в этом секторе, имеющий в своем распоряжении медицинскую капсулу и синтезатор пищи, он сумел выжить. У другой стены коридора, напротив этой троицы стоял мужик, высокий, худой такой, что костистым выглядело даже лицо, абсолютно лысый череп обтягивала сухая кожа, но, при этом, широкий в плечах, лет сорока или пятидесяти на вид. Курт Йохансон. Именно он единственный, кого смог восстановить Арисаки без повреждения генома, подобного тому, что произошло на базе в результате чьей-то диверсии. Двое других, Мбала и Тренди, появились с незначительными отклонениями. Гном, например, утверждал, что в прошлой жизни он был высоким блондином. Ну, а Алена ничего не утверждала, ей все нравилось в ее нынешнем виде.

– Я рад, - начал японец, - что вы смогли вернуться живыми и здоровыми!

Остальная команда тоже среагировала. Йохансон только кивнул, сканируя своим тяжелым взглядом все вокруг, Тренди хлопнул Леху по плечу, от чего того ощутимо мотнуло в сторону, Алена качнула тяжелыми грудями и откровенно облизала губы, призывно улыбнувшись.

Леха сглотнул тягучую слюну, но смог собраться и ответил:

– Я тоже рад, что у вас все в порядке. Но прежде чем уйти, мне бы хотелось кое-что обсудить с вами. Арисаки вопросительно посмотрел на него, но по коридору постоянно пробегали веселые дети, несколько раз на перекрестке мелькнул Паркер, видимо, не случайно и Волков перешел на мыслеречь:

– 'Дело в том, что мы сейчас спускаемся вниз, и я должен доложить искину результаты нашей разведки. Думаю, что он уже восстановил кого-то из старших офицеров базы и власть над базой будет официально восстановлена и подтверждена под протокол'.

Остальные недоуменно переглядывались, видя, что два техника молча, смотрят на друг друга.

– 'Я хотел бы получить от вас и от Курта Йохансона, подтверждение клятвы Императору, которую вы, как служащие базы давали после поступления на работу. Тренди и Мбала, в связи с изменением генетического кода в данный момент ими не являются. Я заявляю это под протокол.