Титан империи 2

— Это да, — протянул Даня и сплюнул. — Но все равно, у меня чувство, будто за каждым моим шагом следят. Да еще Берс…

— Берс посидит в сарае и успокоится! — махнул рукой Клим.

Хотя поведение пса ему тоже не шибко нравилось — он то лаял как оглашенный, то выл как труба. Клим уже раз пять ходил проведать пса, но никак не мог взять в толк, почему он так волнуется? Объективных причин для такой нервозности Павличенко не видел. Пес даже к куску мяса не притронулся. Может, заболел?

— Тебе никогда не говорили, что ты параноик, Даня?

— Постоянно, — кивнул Мастер, не моргнув и глазом. — И именно поэтому я до сих пор жив. Видал?

И он сунул Климу под нос какую-то… змейку?

— Что это?

— Это я раздавил в толчке!

— Ну ужик, бывает. Лес же кругом.

— Я таких раньше не видел!

И Даня продолжал трясти мертвой гадостью.

— Да убери ты эту херню!

Клим выхватил у него змейку и выбросил в кусты.

И тут раздался душераздирающий крик. Оба выругались и бросились обратно во флигель.

— Какого… — осекся Данила и хотел сплюнуть, но сдержался.

Парни наконец-то нашли себе развлечение. Вернее Нина — она веселилась со Шляпой.

— Ты чего, Шляпа, мне не доверяешь?!

— А-а-а-а-а!!!

Нина вместе с Крюком прижали его ладонь к столу, и, широко ухмыляясь, играли с ним в «ножички». Девушка била по столешнице острием между его широко расставленных пальцев. И ускорялась.

Шляпа визжал как резаный.

* * *

— Евгений Михайлович, а на Нексусе страшно?! А правда, что позавчера в городе открылось целых семь Монолитов? А это правда, что барон Герасимов сбежал на Нексус? А правда, что…

И эти вопросы мне задали, наверное, в сотый раз. С разными вариациями и подробностями. И в сотый раз я отвечал на все: «ДА!», но девицы обязательно придумывали новый очевидный вопрос. На который я снова отвечал: «ДА», а в ответ девицы удивленно восклицали и охали.

— Ох, какой вы сильный, Евгений Михайлович!

— Вера, это невежливо трогать барона за мускулы! Поля, прекрати дергать Евгения Михайловича за галстук!

Наталья и Лена с Варей вцепились в меня и не отпускали до тех пор, пока волна гомонящих девиц не отконвоировала нас в столовую. Не успели мы оглянуться, как нас рассадили за длинным столом, накрытым белоснежной шелковой скатертью.

Встав напротив, близняшки сделали несколько легких пассов руками, и тут…

Бум! — и перед каждым из нас встал чистый столовый прибор. Хлоп! — и передо мной выросла тарелка ароматной картошечки с курочкой.

Ох, как пахнет… Я окончательно забыл про сон.

Даже Лена схватилась за вилку, а Варя уже самозабвенно уплетала угощение. Не удивительно. У нее, поди, еще со вчерашнего вечера и маковой росинки во рту не было.

Я тоже не стал отставать, но заметил, что Наталья Раскольникова сидела за столом с идеально ровной спиной и салфеткой на коленях.

— Проголодались? — улыбнулась мне девушка с косой. Вера, кажется.

— Угу… — кивнул я, набивая брюхо. Запоздало подумалось, что, может быть, и вправду стоит припомнить правила хорошего тона, которыми меня снабдил Зубр сегодня утром?

Чего там?.. Локти, осанка, нож в правую руку? Ножа нет, да и похрен! Вроде, девицы даже не смутились.

Кстати, а где Анна? Чего-то среди юных мордашек я ее не наблюдал…

Слуги организовали нам бутылку вина и разлили по бокалам всем четверым. Но вот девиц они обнесли — перед дочерьми Кречетова стояло лишь по полному стакану с водой.

— А вы не будете? — задала резонный вопрос Лена с набитым ртом.

— О, нет, мы ужинали в семь, благодарю! — отозвалась Анжелика.

— А вы откуда к нам такие голодные? — спросила ее сестра в фиолетовом платье. По-моему ее звали Галина. Или… Черт, запутался уже!

— Из леса…

— Из леса?!

— Угу. Охотились на сталкеров.

— На сталкеров?! — тут же зажглись глаза у всех пятнадцати девиц.

— Расскажите! Я читала про сталкеров в книгах. И там тоже были Монолиты!

— Вика, это не вежливо… Они же кушают.

— Покушают и расскажут!

— Обязательно расскажут!

И все четырнадцать кивнули в унисон.

Блин, и как у них это получается? Кречетов их чего дрессировал?

Не успели мы доесть свою порцию и перейти к салату, как из матюгальника в углу раздался… нет, не голос!

Барон Кречетов сначала хорошенько откашлялся. От всей души!

— Кхе-кхе, а зараза! Сахарные мои! Где там его благородие?! Вы уже дали ему чего-нибудь поесть, или Захар опять меня обманывает? Захар! ЗАХ-А-А-А-АР!

Посуда на столе тихонько задребезжала, а девицы залились краской.

— Дали папенька! — отозвалась дочь барона в черном — кажется, Жанна — а потом, опомнившись, извинилась и выбежала из-за стола.

Тут же располагался столик, на котором стояло устройство, напоминающее телефон, и к нему тоже тянулась труба. Жанна сорвала трубку и проговорила:

— Да, папенька. Он с друзьями уже вовсю кушает!

— Чавой? — проревел голос из матюгальника на всю столовую. — Говори громче, сахарная моя. Не те уж уши.

— Да, папенька! Кушают! С друзьями!

— С друзьями?! Это что же у него за друзья такие?!

Дочери Кречетова закатили глаза — кажется, разговор обещал затянуться. Затем вытащили пучок ваты и начали, передавая его друг дружке, затыкать уши.

Кажется, и мне бы не помешала пара затычек…

— Две… три дамы, — пискнула Жанна в трубку. — Варя, Наташа и… Лена!

— Варя, Наташа и Лена? А ну-ка дай я на них погляжу. Они в столовой?!

— Да, папенька. В столовой!

— Где?!

— В СТОЛОВОЙ!

— Хорошо. Барон там?

— Да, ваше благородие! — гаркнул я так громко, чтобы даже этот тугой дед услышал.

— Отлично. Ну-ка подождите…

И тут сверху нечто заскрипело, затем зажужжало, а потом на потолке с грохотом открылась панель.

Через секунду к нам начала спускаться какая-то штуковина, напоминающая перископ. Под звонкое дребезжание механизмов, она раз дернулась, крякнула и, наконец, остановилось — над центром стола.

— Будем знакомы, ваше благородие. Емельян Устинович Кречетов к вашим услугам.