Титан империи 3

Близко к потрескавшимся стенам мы старались не подходить, а то еще и в самом деле рухнут нам на головы. Но и на открытую местность соваться опасно. Прямо в асфальтовых дорожках темнели огромные дыры, из которых постоянно доносились какие-то шорохи. Черные провалы окон словно следили за каждым нашим шагом.

Дело клонилось к вечеру, но ни людей, ни животных нам так и не встретилось. Зато трупы и истлевшие кости попадались каждый шаг, и половина останков была закована в броню ликвидаторов.

Тела лежащие в зарослях роз, припорошенных пеплом? Был бы я художником, не вылезал бы из этого печального города.

— Долго еще? — спросил я Гаму.

— Сейчас пройдем вон тот дом, — ткнула она пальцем в пятиэтажку впереди. — А там уже река недалеко. Пересечем ее, а потом прямая дорога до окраин.

— Хорошо, — кивнул я и присмотрелся к руинам, окружавшим уцелевший дом.

От него и дальше в сторону тянулась борозда шириной метров в десять. И она напоминала отпечаток… шины?!

— Вам не показалось, — сказала моя спутница, словно читая мои мысли. — Тут безобразничало Колесо вроде того, что мы видели на Нексусе. Его след тянется по всему городу. Вернее, их.

Мне даже было страшно представить, что тут пережил отец и остальные ликвидаторы во время «Омской авантюры». Наша битва с Монолитами и Дивом просто детский лепет. Здесь дома, похоже, сносили с наскока, а потом как ни в чем не бывало бежали дальше.

— А они еще здесь? Вернее, то что от них осталось?

— Да, возможно, остатки одной из этих жутких машин еще нам попадутся, — бросила Гама.

Интересно посмотреть поближе на эту штуковину.

Мы дошли до чудом сохранившегося дома, и тут земля заходила ходуном и сзади раздался громкий треск.

— В подъезд! — крикнул я, и мы быстро вбежали внутрь и закрыли дверь.

Чуть-чуть приоткрыв ее, я выглянул в щель.

В полусотне метров от подъезда, в том месте, где мы совсем недавно проходили, грунт резко просел и образовался провал. Тут же в груде битого асфальта показалась отвратительная морда со жвалами, а затем и вся многоножка длинной метров десять. Ее спина засверкала металлом в свете заходящего солнца. Жгутики и ножки мерзко шевелились.

Осмотревшись, она снова сунула морду в землю и начала закапываться. Через несколько секунд вильнула хвостом с гигантским жалом и пропала.

Стоило нам с Гамой перевести дух, как рядом с первым провалом снова просел грунт, и из земли вылезла еще одна многоножка.

Она отряхнула с себя землю и начала, энергично работая маленькими конечностями, выбираться из ямы и двигаться к нашему подъезду. Сегмент ее тела показывался за сегментом, а она все лезла и лезла.

Сука, и когда она кончится? Уже метров двадцать!

Я потянулся к рукояти меча, но Гама сжала мою руку.

— Не надо, — шепнула она мне. — Убьете одного и всполошите всю стаю. Уйдем подальше.

И потянула меня в глубину подъезда. Мы поднялись на лестничную клетку, и я, подтянувшись на трубе, аккуратно выглянул в окно.

Тварь сидела во дворе и с подозрением поглядывала в нашу сторону. А потом, щелкнув жвалами, принялась закапываться в землю.

Через несколько секунд на ее месте остался лишь черный холмик.

— Он что нас услышал? — шепнул я Гаме.

— Возможно, он почувствовал наши шаги. К вечеру они выбираются повыше.

— Хитрая зараза.

— Мы должны спешить. Ночью здесь будет еще опасней. Нам предстоит преодолеть реку, а там как повезет. Ближайший блокпост на севере.

— Веди. К закату необходимо убраться отсюда, кровь из носу. Мне еще на поезд надо успеть! Мне и сестре… Черт, совсем забыл!

И я вытащил телефон. Связи нет.

— Осколок прямо под нами, — пояснила нексонианка. — Здесь ничего не работает так, как надо.

— Замечательно, — вздохнул я и сунул бесполезный «кирпич» в карман.

Снова со двора что-то зашуршало, и мы с Гамой вошли в тамбур. Двери квартир оказалась заперты, но прежде чем возиться с замком я прислушался.

Тишина. Тогда сунул палец в замочную скважину, состарил замок и механизм рассыпался. Еще движение, и я вырвал из двери кучу ржавой пыли.

— Интересный трюк, — хмыкнула Гама.

Дверь скрипнула, и мы вошли. Я присвистнул — на полу лежал сантиметровый слой пыли, но вот обстановка такая, словно хозяева ушли совсем недавно.

— Забавно… Квартира почти не тронута, — проговорил я, разглядывая полки, на которых стояли рамки с фотографиями незнакомых людей.

Да уж. Судя по пейзажам и улыбающимся лицам, этот город когда-то цвел и пах. Фаустово по сравнению с ним — дыра дырой. И вот эти ребята, похоже, были счастливы.

Я заглянул в спальню — окна выбиты, а на кровати лежат истлевшие кости прежних хозяев. Умерли во сне. Наверное, повезло.

— А в Омске сталкеры тоже бывают?

— Самые отчаянные, — пожала плечами Гама и, низко пригнув голову, прошла в гостиную. — Этой квартире повезло — большинство либо уничтожено, либо разграблено лихим людом. Они лазят по домам, чтобы помародерствовать и пересидеть ночь

— И не боятся тварей?

— А что делать? В крайнем случае можно запереться в ванной и просидеть до утра, прислушиваясь к каждому шороху.

Я на всякий случай заглянул в ванную, но там тоже оказалось пусто.

— А ты-то откуда знаешь?

— Мы с вашим отцом провели так одну незабываемую ночь, — проговорила она, глядя в окно. — Во время «авантюры». Пришлось окопаться, пока со всех концов города к нам стягивались выжившие ликвидаторы. Утром мы ушли.

— Ты сражалась вместе со всеми?

— Под личиной одного из ликвидаторов. Он героически погиб во время отхода. Такова легенда.

Я осторожно открыл окно и выглянул наружу. Чисто, но где-то на грани слуха все еще что-то щелкало и шуршало.

Мы спрыгнули на землю и быстро пошли по улице.

— Слушай, ты же поняла, что я чужак еще при первом нашем знакомстве? — шепнул я Гаме.

— Скажем так… — отозвалась нексонианка голосом у меня в голове. — Я догадывалась, но мне пришлось повидать слишком многое за жизнь на Земле, чтобы перестать удивляться внезапным переменам в людях. Ваш отец… вернее отец Жени, тоже в молодости был страшным гулякой. А слухи о его романах, наверняка, до сих пор ходят по столице.