Титан: Возвращение
Шрифт:
Все говорило о том, что племя неплохо приспособилось к зимним холодам. Само племя нельзя назвать многочисленным: из-за постоянного нахождения части мужчин на охоте, я не мог понять точной численности. Землянок всего двадцать одна, в каждой могла жить просто супружеская пара, а также пара со взрослыми детьми. Приблизительная численность племени — человек шестьдесят-восемьдесят вместе с малыми детьми.
Каждый день я по несколько раз заглядывал в землянку, где находилась Ната. Унн начинала шипеть как разъяренная кошка, если я задерживался больше пяти минут. Бездействие и вынужденное состояние Наты меня угнетали. За неделю вынужденного отдыха мысленно я уже прошел под двести километров. Самое обидное, что у меня
На десятый день с момента ранения наступило долгожданное улучшение. Я, как обычно находившись по деревне, отдыхал в своей хижине, когда меня окликнула Унн. Глаза старухи подозрительно блестели, я даже подумал, не перебрала ли она своих мухоморов. Зайдя внутрь, остолбенел: Ната полусидела, облокотившись спиной о стену. Улыбка озарила ее бледное лицо, едва я переступил порог.
— Макс, ты здесь? — голос звучал слабо, но слова она выговаривала отчетливо.
— А где же мне быть, как не рядом с тобой? Как ты себя чувствуешь? — Сделав пару шагов, присел рядом с девушкой, положив руку на лоб. Жара нет, кризис миновал, организм Наты справился с инфекцией. Наверное, ее пичкали столькими вакцинами в детстве, что даже тяжелейшую инфекцию смогла перенести без лекарств.
— Слабость, руку не могу поднять. А еще я так голодна, что могу съесть медведя. Он напал так внезапно, что я не успела среагировать.
— Он за это поплатился, — утешил девушку, — а насчет еды, есть будешь очень маленькими порциями. Сегодня кроме воды дам тебе четверть батончика. После того как поспишь, можно съесть еще четверть. Ты десять дней не кушала, твой желудок пуст и ужался, нельзя его нагружать.
— Я лежу десять дней? — зрачки Наты расширились от удивления, — мне казалось, что все это случилось только вчера.
— Да, десять дней. И еще примерно столько же пройдет, прежде чем ты сможешь нормально ходить.
— И мы сразу пойдем в Максель? — Ната облизнула пересохшие губы. Взяв миску с водой, дал ей сделать глоток. Девушка жадно припала, но я отнял посуду от нее.
— Не торопись, сделай паузу, потом выпьешь еще. Что касается Макселя, то, возможно, нам придется немного обождать. Мы поговорим об этом, когда ты поправишься. Сделай еще глоток воды и съешь четвертинку батона. Как выспишься, еще поговорим.
— Макс, — остановила меня Ната. — Прости за медведя, я была так невнимательна.
— Все нормально, дорогая, это не твоя вина. Отдыхай, я рядом, буквально за стенкой.
Вышел, а в душе бушевала ненависть к самому себе: я слышал треск в чаще, когда увидел, как с хворостом выходит Ната. Подумал, что это какой-нибудь испугавшийся заяц продирается сквозь кусты. Среагируй я быстрее, не пришлось бы Нате лежать пластом, борясь за жизнь. Бывают же люди, которых ничем не исправить! Я был ярчайшим представителем такого типа: постоянное пренебрежение опасностью, недооценка риска, дилетантское отношение к каменному веку. И всегда страдали те, кто рядом со мной. Я до сих пор не мог забыть бедного Маа, ставшего пищей для каннибалов. И все по моей вине, из-за моей самоуверенности. Где-то чуток недоглядел, в другом случае оставил все на «авось», и отрицательный результат не заставляет себя долго ждать.
Заметив проходящего мимо Зара, махнул рукой, подзывая к себе. Статус Зара в племени значительно возрос в результате постоянного общения со мной. Со старцем мы виделись всего пару раз, его обожженный сынок меня вообще избегал. А вот Зар просто прилип, мне редко удавалось остаться без его внимания.
— Пойдем, научу тебя делать ловушки для рыбы, — Зар смотрел,
не понимая моих слов.— Дул, — напомнил ему, вспомнив, что так он называл рыбу. Дикарь решил, что я проголодался. Сорвавшись с места, он убежал в центр деревни, прежде чем я успел его остановить. До меня доносились его громкие крики, где я различал два слова: «Айя и дул». Вернулся Зар через пять минут с двумя рыбинами: первая была сырой и свежепойманной, вторая практически провялена на солнце. Покачав отрицательно головой, отказался от его подношений.
— Пошли, — направился к берегу реки, где рос кустарник. Мой нож легко срезал ветви, заточка пока держалась. Нарезав охапку ветвей, посадил Зара очищать прутья от листьев. Для начала согнул и связал три кольца одинакового диаметра, и еще четыре с уменьшающимся диаметром. Соединив полученные кольца поперечными ветвями, получил шаткую конструкцию. Зар сбегал и принес немного тесьмы. Накладывая поперечные ветви, добился жесткости конструкции. Оставалось самое трудное: сделать «калитку», которую течение реки будет держать приоткрытой. После часовой возни получилось что-то работающее.
Пришлось послать Зара еще раз за тесьмой для фиксации ловушки, иначе течение могло ее унести. Найдя крупный камень, дождался дикаря и зафиксировал один конец тесьмы к ловушке, второй к булыжнику. Булыжник положил на берегу, длина тесьмы всего два метра, зайдя в воду по колено, установил ловушку, проверил как приоткрывается входная калитка. Теперь оставалось ждать, все равно пока делать нечего. В деревне есть много процессов, которые мог значительно улучшить даже я, но оно мне надо? Поправится Ната, убедимся, что беременность не подтвердилась и продолжим путь. А Элты пусть живут, как жили сотни лет до меня. Хватит с меня прогрессорства и попыток строительства цивилизации.
— Айя, дул, — Зар показывал в сторону ловушки. Вода в реке прозрачная, присмотревшись, я увидел пару рыбин внутри своей ловушки. Войдя в воду, потянул ловушку и осторожно подтащил к берегу, моя конструкция была хлипковатая. Если рыбы начнут метаться внутри, прутья не выдержат. Моей добычей стали два окуня размером с ладонь, но Зар прыгал от счастья. Ловушку нужно плести фактически заново: сделанная наспех, она уже практически рассыпалась.
За изготовлением следующей ловушки мы провели пару часов. На этот раз я срезал прутья куда толще. Некоторые пришлось гнуть с усилием, но работа того стоила. Из принесенного Заром куска старой шкуры я сделал прочные ремни с сантиметр шириной, прочно фиксируя все стыки. Сейчас моя ловушка не изгибалась, такая, пожалуй, выдержит даже метровую рыбину, если та попадется. Удлинив ремень, чтобы ловушку можно было поставить глубже, зашел в воду по пояс. Зар испугался, увидев, что я по пояс в воде. С криками «Айя» он ринулся в воду, но, зайдя по колено, остановился, жалобно причитая.
— Спокуха, Зар, сейчас выйду, — поправив «калитку», проверил натяжение ремня и вышел к берегу. С грехом пополам Зар объяснил, что в воде находиться опасно, там подстерегает смерть. Мне стало интересно, что может быть опасного в пресноводной реке? Крокодилы, вроде, не водятся, акулы тоже. Солнце начинало клониться к закату, слепя глаза своим отражением в воде. Вначале мне показалось, что меня обмануло зрение, когда увидел огромную тень в воде. Зар вскочил с места, указывая пальцем в воду:
— Кха, кха!
Если бы сам не увидел своими глазами, не поверил бы: в прозрачной речной воде скользила длинная узкая рыба длиной в два если не больше метра. Поравнявшись с нами, речная хищница ринулась и сомкнула челюсти на рыбе размером с локоть. На секунду из воды высунулась хищная морда. Щука! Но щук таких размеров не бывает, я никогда не слышал, что эти хищники могут быть двухметровыми. Ударив хвостом, хищница устремилась в сторону противоположного берега, где над рекой нависал обрывистый бережок.