Титры пишутся на небесах
Шрифт:
Но до этого…
Бабки у нашего подъезда сидели всегда – и всегда все про всех знали. Конечно, ситуация в моей семье муссировалась на этой скамейке неоднократно. Пока маму не разбил инсульт, она разговаривала с бабками – и все дружно ругали зятьев (или невесток). Свекровь с ними не общалась, она сразу уходила с Владиком куда-нибудь подальше от дома. Мне все носили животных (или приглашали к себе), я никому не отказывала. В процессе я всегда выслушивала кучу советов, о которых я не спрашивала, и указаний на тему «А надо было…». Но мне были очень нужны деньги, поэтому я ни с кем не спорила, помогала как могла больным животным – и уходила, «отяжеленная» советами о том, как мне жить дальше, и замечаниями о том, что я в прошлом сделала не так.
Когда у меня начал расти живот, бабки впали в ступор. Задать вопросы обо мне было некому, кроме меня самой, – мама лежала овощем,
Но тут на меня накинулись… И я решила сразу положить конец всем вопросам, советам и указаниям.
– Ты о чем думаешь-то?
– От кого ты рожать собралась?
– У тебя и так двое, тебе инвалида поднимать надо, какие еще дети?
– Ты что, без мужика рожать собралась? Кто вас всех содержать будет?
И все в таком роде.
Я молча выслушала поток вопросов и указаний, потом сказала, что отвечу один раз, сейчас, а потом буду предлагать все советы засунуть в одно место. Я спокойно напомнила, что ни одна из присутствующих бабок не дала мне реально выполнимого совета о том, как заработать денег на операцию моему ребенку. И я вообще советов об этом у присутствующих не спрашивала никогда. Я – взрослый, состоявшийся человек, я содержу семью – себя, своих детей, свою мать, и собираюсь содержать дальше без мужика. Денег у присутствующих я никогда не просила и просить не собираюсь. От кого я собираюсь рожать, присутствующих не касается. Но поскольку присутствующих одолевает любопытство, я отвечу: я в данном случае – суррогатная мать. Оплачивают мне услуги не напрямую, а операцией и реабилитацией моему ребенку, с которым сейчас в реабилитационном центре находится бабушка, мать его отца. Я поехать не смогла, так как у меня здесь, как всем присутствующим известно, лежачая мать и дочь-школьница. И еще мне работать надо. Оплата суррогатного материнства не включает питание для нас всех.
Других способов заработать на операцию своему ребенку за границей я найти не смогла. Присутствующие что-то предложили? Присутствующие имеют полное право меня критиковать, осуждать и считать, что я все делаю неправильно. Но если кто-то полезет ко мне еще с одним советом или замечанием из серии «А надо было», то может сразу готовить зад. Потому что я предложу советы и замечания по поводу спасения мною собственного ребенка засовывать именно туда. О помощи я никого не прошу, но я требую не беспокоить меня советами, которых я не спрашиваю, и указаниями, которые присутствующие вообще не имеют права мне давать.
– Я понятно изложила свою позицию? – уточнила я, ответа не получила и ушла.
Несколько дней со мной не разговаривали, только здоровались сквозь зубы. Но бабки явно доложили об изменениях в моей жизни своим родственникам, и родственники как один сказали: «Какая Вася молодец!»
Первым с широкой улыбкой ко мне подошел дядя Коля из соседнего подъезда, мать которого как раз входит в состав дворовой общественности. Дядя Коля получил у нас во дворе кличку (или новую фамилию?) Белкин. Охотник дядя Коля не смог взять вторую собаку после смерти своей любимицы, прожившей долгий собачий век, в особенности для крупной собаки, – пятнадцать лет. Дядя Коля делал все от него зависящее, чтобы собака пожила подольше. После ее смерти я советовала взять собаку из приюта – осознание того, что спасаешь несчастное животное, помогает пережить утрату. Но сосед сказал, что вторую такую утрату он не переживет: смерть собаки стала гораздо более тяжелым ударом, чем смерть кого-либо из людей. И это для человека, прошедшего Афган и хоронившего друзей, погибших совсем юными. Мать и жена уговаривали его несколько лет – ни в какую. И вот пару лет назад дядя Коля на охоте нашел двух маленьких бельчат в дупле поваленного дерева. Что случилось с мамой-белкой – неизвестно. Он притащил их мне, а у меня как раз лечилась подобранная беременная кошка, тоже притащенная соседями. Вернее, кошка уже родила и кормила котят. Я приложила ей к груди бельчат – и они не только выжили, но и выросли в удивительно красивых и здоровых белок. Я в живой природе таких красавиц не видела. Белок забрал дядя Коля, обустроил у себя в квартире им место жительства, постоянно его модернизирует и счастлив. Правда, белки обнаглели, шляются по всей квартире, спят в кровати и вообще делают все, что хотят. Минус один – не приучить к туалету. Но, надо отдать белкам должное, ходят в один угол. Счастлива и его жена тетя Зоя – муж стал гораздо меньше пить. Счастлива его мать. Лучше живые белки,
чем «белочка», к встрече с которой дядя Коля двигался все ускоряющимися темпами. А теперь некогда.– Васька, ты просто героиня! – дядя Коля заключил меня в объятия. – Никого не слушай. Как Владик?
А Владик уже сделал свои первые шаги, что мы с дочерью Алисой видели по скайпу. Я расплакалась и сказала об этом дяде Коле.
– Васька, если какая-то помощь нужна – любая, – звони и заходи. Мы с Зоей все сделаем. Тебе же тяжелое поднимать нельзя? Как ты мать-то ворочаешь?
Я сказала, что скоро вернется вторая бабушка.
Другие люди из нашего двора (а меня знает большинство) тоже поддержали. Потом Варька сделала со мной программу на телевидении. Следующим был визит одной из бабок с собственноручно испеченным пирогом. Извиняться с пирогом – это не только наша традиция. В США даже есть выражение apology pie, которое можно перевести как «извинительный пирог» – люди приходят просить за что-то прощение с пирогом, который пекли сами. Можно даже ничего не говорить. Человек, к которому пришли, должен все понять сам.
– Вася, прости меня, дуру, – сказала она. – Понимаю, как тебе тяжело. То есть не понимаю, конечно… Понять тебя может только человек в аналогичной ситуации – с больным ребенком, на лечение которого нет денег.
Бабки у подъезда стали ругать правительство, чиновников и систему здравоохранения.
А потом инсульт случился у второй бабушки, правда, не такой тяжелый, как у моей матери. И случился он за границей, в реабилитационном центре. К счастью, Нина Эдуардовна (или ее юристы и помощники) заранее позаботились о страховке.
Они оба с Владиком вернулись подтягивающими одну ногу – только по разным причинам. Одна рука у Калерии Юрьевны не действует совершенно, речь потеряна – она издает нераспознаваемые звуки. От логопеда она отказалась, внуки научили ее обращаться с планшетом, который она теперь постоянно носит при себе. Вообще она молодец! Она прекрасно управляется одной рукой и очень мне помогает. Мне было бы без нее не справиться.
А Владик не только ходит, но и бегает! Во дворе на него все смотрят с умилением. Он своими ногами пошел в первый класс, он ходит на физкультуру, он приспособился к разной длине ног – ведь других он и не знал. Стопу поврежденной ноги он ставит неправильно – с точки зрения обычного человека. Но ему так удобно. Пусть ставит как угодно – только бы ходил своими ножками! В Чехии сказали, что можно попробовать сделать еще одну операцию, но только когда Владик будет старше. И там нужна будет гораздо более долгая и сложная реабилитация.
Но кто мне даст денег на еще одну операцию? Да и Владик сказал: «Нет!» Я ответила, что он сам решит, что делать, когда вырастет. Про себя подумала: «Ну, хоть в армию не идти».
Я родила двух мальчиков для Нины Эдуардовны и Родиона. Прижились оба подсаженных эмбриона. Рожала я в России, в платном роддоме. Нина Эдуардовна присутствовала при родах. Родион ждал в коридоре. Смотреть на рожденных мною детей я отказалась, больше мы с Ниной Эдуардовной не виделись и не созванивались. Каждая из нас выполнила свою часть сделки. Я была очень довольна результатом. Надеюсь, что и она тоже.
Глава 5
– То есть вы не знали, что Нина Эдуардовна Иванова – это сестра вашего бывшего мужа? – уточнил Константин, жена которого исчезла в неизвестном направлении на территории экокурорта, одним из собственников которого, как выяснилось, является мой бывший муж и сын Калерии Юрьевны.
Я покачала головой. И Калерия Юрьевна покачала головой и взялась за планшет.
«У Эдика было четыре ребенка, – печатала она. – Дочь от жены и три сына от подруг. Мне говорил про дочь и сына. Потом Слава сказал, что у него два брата. Может, еще есть».
– Я нашел такую же информацию, – подтвердил Константин. – Я же вам уже говорил.
– А что представляет собой четвертый сын? – поинтересовалась я. – Насколько я поняла, Нина Эдуардовна унаследовала нефтеперерабатывающую компанию, мой бывший с еще одним братом – загородную усадьбу. А четвертый?
– Четвертый – балбес, – усмехнулся Константин.
По его словам, самой умной и оборотистой оказалась законная дочь Эдуарда Леонидовича Пивоварова – известная мне Нина Эдуардовна. Она получила профильное образование (нефтегазовая промышленность) и экономическое образование, и с юных лет планировала идти по стопам отца. Или отец с детства готовил к этому дочь. Она работала на предприятии уже в годы учебы и взяла на себя руководство после того, как отец отправился в тюрьму из-за фотографирования маленьких девочек. Нина Эдуардовна расширила производство и значительно увеличила прибыль.