Тизер

– Вот том то и дело! В тизере столько возможностей! Нужно развиваться, квесты делать, а мы тут сидим, как имбицилы. Еще и согласились это дерьмо себе наколоть, - Миша сдирает со лба повязку, кожу украшает такая же эмблема, как и у остальных - скелет кисти в кругу.
– Сколько ты собираешься шестерить?

– Пока капсулу не отобью, а там посмотрим. Если повезет, то в клан к нему пойду, без поддержки сложно, почти невозможно. Ты думаешь взял арбалет и пошел налево-направо мобов крошить, шмот выбивать? Ну-ну, шаг не туда, и ты на респе, а шмот твой случайный бродяга заберет. А если дальше не повезет, возродишься в таком лесу, Бес раз пять тебя грохнет, психанешь и экстренным в реал уйдешь. Получишь пять дней бана, а это - примерно полторы тысячи за содержание аккаунта, плюс десятка штрафа. Кажется, что не сильно много, но четыре-пять раз встрянешь и поймешь, что не ты в тизере зарабатываешь, а тизер на тебе, и таких основное большинство. Бабки делают монополисты, те, кто играет по-крупному, такие, как он. Так что, скажи спасибо, что он дал тебе стабильные сто пятьдесят кусков в месяц, а с премиями и все двести. Сидим тут, вискарик попиваем, развлекаемся и почти как топ менеджеры зарабатываем.

– Ай, - Миша выпивает восьмую, блестящие зрачки впиваются в глаза Большого.
– Тогда давай хоть не все отдавать? А?!

– Крысятничать?
– завязалась зрительная дуэль.

– Да почему сразу крысятничать? Ты ж сам сказал, что камень для него - мелочь. Давай иногда, вместо пяти, четыре отдадим?

Из-за шалаша выбегает Сергей, на каменном лице впервые появилась встревоженная гримаса:

– Чего случилось?
– подорвался Большой.

– Он скачет...

Глава 17. КБВ

На поляну, сотрясая землю, ворвалось трое всадников. Черная лошадь посередине принесла странного мужика: ковбойские сапоги, светлые потертые джинсы, белая рубашка на выпуск и серебристого цвета круглый амулет на цепи, где выгравирован черный скелет кисти.

Всадники позади - охрана. Два азиата близнеца экипированы в черные костюмы спецподразделений. Кармашки, отсеки, петли и карабины удерживают в быстродоступных местах обоймы, ножи, крюки, монокуляры, щипцы и целую кучу подобного добра. На бедре у каждого закреплена кобура, из которой торчит рукоять пистолета, но самое поразительное висит за спинами: у того, что справа - длинный прямой меч с ярко-красной рукоятью, но светится не сам металл, а вставленные в него камни, мерцают, словно раздуваемые ветром угли в костре; второй вооружен луком, за спиной висит резное дерево с металлическими вставками, мерцают такие же красные камни, установлен оптический прицел.

Ковбой спрыгивает на землю, ярко-голубые глаза властно осматривают подвыпивших мужиков, на ветру развеваются выкрашенные в белый цвет волосы с черными корнями. Пацанчики суетятся, формируют что-то похожее на шеренгу, арбалетчик Миша спотыкается, едва на падает задницей в костер.

– Оу, Рус! Мы тебя не ждали, - оправдывается раскрасневшийся Большой.
– Два дня ведь всего прошло.

Ямакаси спрыгивают с лошадей, узкие глаза сканируют территорию вокруг, Рус оглядывается на одного из них, тот кивает хозяину.

– Бухаете?
– властные глаза возвращаются к мужикам.

– Да какой там бухаем, - Большой изображает нелепую улыбку, машет рукой.
– Та-а-ак, по соточке за обедом.

Рус смотрит на шатающегося Мишу. Пацан упер руки в бока, закусил нижнюю губу, пьяные глаза смотрят с вызовом. Поляна погружается в тишину, заткнулись даже вечно стрекочущие кузнечики, слышно только, как тяжело дышит Миша, ноздри извергают столбы горячего воздуха, похож на разъяренного быка.

– Рус, - Большой делает шаг вперед, загораживает собой Мишу.

– Так какими судьбами? Что мы можем сделать?

– Камни новые есть?
– ковбой отводит взгляд.

– Да, конечно, - поворачивается к маскировщику.
– Серый, сгоняй!

Серый уверенным шагом топает в шалаш, в это время к Русу подходит охранник с мечом, шепчет что-то на ухо, тот выслушивает, но ничего не отвечает. Возвращается Сергей, протягивает Большому камни: два белых и один желтый. Кипишной коротышка, едва не роняя, берет их в руки и поворачивается к Мише, но бухой напарник продолжает пялится на Руса, снова возникает неловкая пауза.

– Миша!
– отвлекает Большой.

– Что?!

– Камень!

– Всмысл, - заплетающийся язык глотает окончание.
– Они же у тебя в руках! Большой, не тупи!

– Желтый, Миша!
– коротышка кивает, как бы упрашивая.

– Да вот же желтый твой!
– арбалетчик тычет пальцем в камни, усмехается.
– Ты чего, захмелел? Два белых и желтый - все правильно!

– Так вроде желтых два было, - нелепая улыбка Большого странно смотрится на бледном лице.
– Миша, посмотри, пожалуйста, должен быть еще один.

– Да ну?
– злобно закусывает губу, сунет руку в карман.

Большой, нарушая тишину, сглатывает, будто заключенный перед казнью, поглядывает на Руса:

– Секунду.

Миша возится в кармане, напевая мотив незнакомой песни, рука ворочает содержимое, а затем извлекает на свет желтый камень:

– О! Точно! А я-то думал три всего было, - пьяная улыбка адресовывается Русу.
– Четвертый!

Трясущиеся руки Большого забирают камень, мужик вытирает рукавом испарину на лбу и, изображая спокойствие, идет к Русу.

– Извини, Рус, - протягивает камни.
– Жара, вискарик - перегрелись малех.

Ковбой, не обращая внимания, обходит коротышку, подходит в упор к Мише. Излучающий власть и страх человек надломил даже такого самоуверенного арбалетчика:

– Чет я и вправду поплыл, - голос Миши дрогнул.
– Совсем из башки вылетел камень этот.

– Большой!? Это ты за НЕГО поручился?
– пожирая глазами Мишу, спросил Рус.

– Да, но это...

– Заткнись, - казалось, Рус повысил голос всего на один децибел, но этого хватило, чтобы понять всю серьезность его настроя, Большой заткнулся.
– Крысятничество - самое страшное, что может быть в деловых отношениях.

– Да это не крысятничество, - Миша лыбится, - Я просто...

Рус не дал договорить, его тонкая костлявая рука опустилась Мише на плечо, ковбой не прилагал усилий, не сжимал и не давил сверху, но арбалетчик затрясся:

– Ээ-э, - вырывается изо рта, тело бьют судороги, кожа покрывается морщинами, впадают глаза, позвоночник изгибается крутой дугой.

– Эта крыса больше здесь не работает, - глядя в глаза корчащемуся от боли Мише, заговорил Рус.
– Я сам найду третьего, а свой кредит доверия, Большой, ты просрал! В следующий раз вылетят все. Это понятно?

– Да, - бормочет под нос, разочаровавшийся в себе коротышка.

– Белых видели?

– Нет, с неделю уже не было.

Рус убирает руку с плеча. От пьяненького самоуверенного пацанчика не осталось и следа, вместо него на поляне стоит восьмидесятилетний старик с трясущимися руками и покачивающейся головой. Дряблые ноги не в состоянии держать тело, придурковатая улыбка показывает коричневые зубы, добрые глаза неконтролируемо хлопают седыми ресницами, с ребяческим интересом рассматривают беседующих людей.