Ткущая. Обманутые секунды

Дверь резко распахнулась и чуть не ударила Лизу по носу.

– Ой, - отскочила она с дороги, пропуская Антонину Дмитриевну, грузную пухлую женщину с пучком на голове. На необъятной груди болтались очки на шнурке, юбка до колен была испачкана мелом.

– А, Елизавета Сергеевна, добрый день. Вас-то я и ищу!
– грозно проговорила филолог своим охрипшим от постоянного курения голосом. Уперла руки в боки, приосанилась, - Это что же это получается? Я сегодня на уроке Костина не видела вообще, Захаров и Малышева все время о чем-то шептались между собой, даже Света Еремина рисовала в тетрадке своих пони! Дисциплина в классе упала ниже плинтуса! Учебный год только начался, а ваш седьмой “Б” уже от рук отбивается! Вы должны немедленно проконтролировать эту ситуацию! Вызовите родителей! Соберите классное собрание, в конце концов!

Лиза усмехнулась про себя, сохраняя, однако, максимально внимательное выражение лица. Научилась уже, за три года общения с Антониной Дмитриевной-то! Но если даже Еремина не слушала, а рисовала, то тема урока и в самом деле была очень уж скучной.

Лиза пообещала обязательно поговорить с вверенным ей классом на тему поведения. Учительница хмуро ее выслушала, буркнула что-то про себя, мол, не дело молодым учителям таких сорванцов поручать, и направилась в кабинет Александра Васильевича.

Раздумывала над предложением директора Елизавета до конца рабочего дня, постепенно понимая, что давно уже приняла решение и ждала лишь окончания уроков, чтобы собрать свои вещи, закрыть кабинет, и поехать в Алтуфьево знакомится с новым местом работы.

…

Большие узорчатые ворота выглядели не столько ограждением, сколько украшением. Тонкое кружево переплетающихся травы и цветов из железа были настоящим произведением искусства. Грубая серая бетонная коробка пропускного пункта с турникетом и шлагбаумом, врезанная в эту кружевную красоту, выглядела неестественно. Внутри коробки сидел охранник и, положив ноги на стол, смотрел телевизор.

Лиза дернула турникет, он не двинулся с места. Постучала в окошко, привлекая внимание охранника. Мрачный насупленный мужчина в камуфляже цвета хаки недовольно глянул на девушку.

– К кому?
– грубый, резкий вопрос.

Лиза поднесла бумажку к глазам и прочитала имя куратора.

– Каледин Алексей Петрович.

– Он вас ждет?

Девушка пожала плечами. Откуда она это знает? По идее, должен, а там уж неизвестно - вдруг занят, уехал или забыл.

Охранник все так же мрачно вздохнул и набрал на коммуникаторе пару цифр. Проговорил в трубку что-то невнятное, услышал ответ и, прикрыв динамик ладонью, спросил:

– Вы учительница?

Лиза кивнула.

Охранник буркнул в трубку короткое “да” и нажал на столе кнопку.

– Идите.

Девушка поблагодарила его и дернула повторно турникет.

Территория школы была большой. Само здание представляло собой трехэтажный особняк с колоннами, к которому вела небольшая, в пять ступенек, лестница. Дверь в образовательное заведение была деревянной, громоздкой и, на первый взгляд, очень тяжелой.

Лиза потянула дверь на себя за резную золотистую рукоять, та на удивление пошла легко, как по маслу. Девушка вошла внутрь и остановилась, разглядывая внутреннее убранство.

Большой круглый вестибюль с колоннами. Справа и слева от входа наверх вели две мраморные лестницы. Старинная лепнина на высоком потолке, тяжелые бордовые бархатные шторы на окнах, на полу — красный ковер.

И тишина. Казалось, что муха пролетит и ее жужжание будет слышно на всех этажах.

Лиза решила, что попала в музей.

Девушка глянула на бумажку с адресом, уточнила по ней, какой кабинет ей нужен и пошла искать.

Поиски были недолгими, кабинет куратора находился тут же, на первом этаже. Она постучала в дверь, дождалась разрешения войти.

Кабинет был по-офисному прост и стандартен и совершенно не вязался с общим видом школы. Типовой офисный стол с монитором, несколько кресел, вдоль стены шкафы с документацией.

Куратор встречал ее, стоя у окна. Высокий, стройный, красивый мужчина с русыми волосами и удивительно живыми карими глазами. Он широко улыбнулся девушке, в два шага пересек кабинет, и, взяв без спроса ее ладонь, уверенно, но бережно сжал ее.

– Рад, очень рад, что вы откликнулись на мою просьбу! Александр мне много о вас рассказывал, он убежден, что вы нам подойдете.

Лиза аккуратно освободила свою руку и невольно улыбнулась, глядя в искрящиеся глаза мужчины, откровенно ею любующиеся.

– Боюсь, что Александр мог меня перехвалить.

– Поживем - увидим!
– он задорно ей подмигнул, - Может, чтобы вы окончательно решились на мое предложение, я проведу вам небольшую экскурсию по пансиону?

На территории, принадлежащей образовательному центру “Радуга”, как было указано на вывеске ворот, находилось несколько зданий, из них два самых больших - это непосредственно школа и жилой корпус для учеников.

Тишина в здании школы объяснялась просто — уроки уже закончились. Детей было немного и вести уроки в две смены, как в лизиной школе, смысла не было, поэтому сейчас, как пояснил Алексей Петрович, все ученики перешли в жилой корпус для отдыха и самостоятельного обучения. Пару раз им с Лизой встретились учителя, которые вежливо здоровались с куратором заведения и с интересом разглядывали незнакомую им девушку.

Школа, и правда, была красивой и чистой. Ни оборванного линолеума, ни поцарапанных и расписанных ручками стен, ни поломанных дверей.

Алексей Петрович открывал кабинеты, показывал их оформление, обстановку, рассказывая по пути:

– У нас учатся одаренные дети, Елизавета Сергеевна. Это требует определенного подхода и к самим ученикам, и к учительскому коллективу, что с ними будет работать. Именно поэтому, наши учителя должны обязательно соответствовать определенным характеристикам. Например, молодость и … хм, как бы это правильно сказать, незашоренность сознания.

Лиза остановилась, разглядывая кабинет химии. Светлый, чистый, недавно отремонтированный. Высокая кафедра, на столе макет химического соединения, на стенах плакаты со схемами и формулами, ученические столы в два ряда. В воздухе едва ощущался небольшой запах покраски и лака от новой мебели.

– У учителей в годах больше опыта, - возразила ему девушка. Она кивнула головой, мол, посмотрела и можно закрывать, и вышла из кабинета обратно в коридор.

Они пошли дальше.

– Верно, больше. А также больше консерватизма, авторитарности, непринятия иных точек зрения.

Алексей Петрович поправил криво висящую на стене репродукцию в раме. “Сальвадор Дали “Постоянство памяти”, отметила про себя девушка. Интересный выбор иллюстраций для школы.

– Старые учителя имеют довольно серьезные недостатки, не столько в плане знаний и умений, сколько в плане подхода к детям. Они неспособны гибко лавировать в потоке информации, который с каждым годом становится все больше, они слишком убеждены в своем профессионализме и не готовы, а может и не умеют, посмотреть на ситуацию по-другому, свежим взглядом. Я, как куратор пансиона, очень ответственно подхожу к выбору преподавателей, и если знания можно получить с опытом, то избавиться от консерватизма намного сложнее.