Тьма Мертвокотья

Мышцы принялись непроизвольно сокращаться, от чего руки хаотично задергались.

Не хватало воздуха. Я глубоко и часто задышал, но всё равно чувствовал, что задыхаюсь.

Сааг гневно рыкнул и рванул ко мне. Занёс лапу для удара.

Мне почему-то стало смешно. Я легко уклонился и послал вслед чудовищу всплеск силы. Вообще-то я активировал угольный пепел, но вышла какая-то радужная клякса.

Получено проклятие: хтонический ужас.

Где-то среди мысленного хаоса громко взвыл вересковый отблеск и инстинктивно сделал то единственное, чем всегда отвечал на любую угрозу.

Я ответил саагу звероподобным рыком, и чудовище от неожиданности осело на задние лапы.

— Ахахах! Первый в мире ручной сааг! — рассмеялась какая-то из моих версий.

В правой руке возник рейлин, а в левой — кровавый мрамор. Тело не чувствовало их веса, да и само тело куда-то пропало. Я наблюдал со стороны, как оно закружилось в смертельном танце со зверем.

Увернувшись от первой атаки, сааг отступил, подпрыгнул, оттолкнулся от стены и отлетел в дальний конец зала.

— Эй, киса, ты куда? Я тебя не больно поглажу!

Мерцание.

На пути вырастает пустотное пламя, но тут же застыло под действием заморозки навыков.

Зверь снова попытался перейти в наступление, вынырнув мне навстречу. С рыком он ударился лапами о пол. Навстречу мне ударила волна тёмной псионики, призывая испуганно упасть ниц и молить о быстрой смерти.

Пара цветов прониклись, а вот Камея не оценила порыв к саморазрушению, противоречащий природе этого Цвета. В морду чудовища полетел рейлин, а следом и я сам вогнал кровавый мрамор твари в плечо.

Пронеслась вспышка радужной молнии, и здоровье врага поползло в красный сектор.

Перед глазами всё начало плыть и мерцать. Я понял, что окончательно теряю контроль над собой.

— Всё живое да обратится в пепел! — произнёс чей-то голос, странно захихикав. На миг я вынырнул и увидел, как радужное пламя выжирает в стене непробиваемого данжа дыру.

Снова бегущие тени. Образ саага, прыгающего по стенам. Он пытался атаковать, но ментальная магия и испускаемый чудовищем псионический страх путался в десятке разумов, а у меня в голове шум превратился в откровенный балаган.

Голоса выли, кричали, требовали. Раздирали меня изнутри. В обычное время я боюсь даже представить, что бы творило моё тело. Набросилось на товарищей? Прикончило бы меня самого? Но сейчас выход для этих чувств был лишь один — порождение пустоты, которому не повезло стать моим врагом.

Удар сдвоенных лап. Боль от укуса. Зверю удалось подобраться и пройтись лезвиями зубов. Из откушенной части лодыжки заструились не смешивающиеся краски. Удар лапой — и я валюсь на пол. Безумно при этом хохоча, выбрасывая оружие и хватая саага за морду.

— Сияй, кисюня, ахахааххаха!

Вырвавшийся на волю сиреневый свет перетёк в чудовище, заставив все шерстинки того засветиться. И это явно зверю по душе не пришлось. Сущность света с мрачной пустотой никак не желала уживаться. Да что там, добрая половина способностей саага была связана с темнотой, а тут такое.

Наконец, свет вырвался из пасти чудовища и снова оказался в моём теле.

Сааг воспользовался короткой паузой, чтобы призвать защитников. Возможно, альфа-хищник пустоты впервые за своё долгое существование, просил подмоги.

И проклятая стихия ответила на зов — из теней вокруг принялись вытягиваться фигуры одержимых и мелких стихийных чудовищ.

— Спасибо! Друзья — это здорово!! — ощерилось в улыбке моё тело и охотно отступило, переключившись на мелочь.

Контроль перехватили кобальт и терракот. Я сменил оружие на хлыст-меч из кости удильщика.

Сколиак налился радужной силой и со свистом рассёк воздух. Чудовища бросились на меня, но смертоносная плеть оказалась страшнее, чем я мог предположить! Вокруг меня черкал менявший цвет росчерк, а под ноги валились разрубленные тела порождений пустоты.

За короткий промежуток времени враги успели навесить на меня и страх, и панику, и ещё десяток психических расстройств в придачу. И следом — поглощение удачи, какие-то уязвимости…

Вот только…

Одиннадцать разумов, считая мой собственный, поделили это принципу рандома. Половина не сработали, половина сработали непредсказуемо из-за далёкой от нормальности психики Цветов.

Ещё несколько секунд, и дело было сделано. Всё призванное валялось у меня под ногами, пылая пустотой.

— Я… да я поглощу весь мир! Аха! Слышал, киса? Твоя душа — принадлежит мне!!

Даже если у пустотников её нет, хехе — добавил один из голосов в голове.

Сааг зарычал.

— Ррррр — передразнил я его.

Зверь дёрнулся и отпрянул. Но лишь затем, чтобы взмыть в воздух в прыжке. Совершенный хищник решил не отступать и не прибегать к уловкам. Уже в полёте он озарился ярким пустотным пламенем.

Я устремился к нему на четвереньках, спешно меняя форму и отращивая радужные когти.

Короткий проблеск разумности.

Видел бы кто со стороны, как «белая белка» килограмм на двадцать-двадцать пять от силы, несётся навстречу громадному саблезубому саагу весом не меньше двух сотен.

А затем сознание вновь помутилось.

— Слишком темно!

— Мы обратим всё в пепел! ВСЁ ИСТЛЕЕТ!

— Я очищу это место своими потоками… Придите же, сёстры…

— Как скучно! Мне нужно сражение! Воин не может без битвы!

— Здесь нечем дышать. Мало магии. Мало жизни. Мало энергии. Мало, мало, мало…

— Аахха! Точнёхонько, Камея, сделай. Насыть. Дай больше!

Кому чей голос принадлежит я уже не понимал. Себя я ощущал дымкой, призраком в иной реальности. В тот момент я не помнил ни кто я, ни зачем я здесь.

Снова проблеск. Я увидел, как энергия камеи фонтаном пытается насытить всё вокруг, включая саага, и тот быстро возвращает потерянное здоровье и запас сил. Вот только лучше ему от этого не было — голыми радужными руками, больше напоминавшими когти, я рвал тушу пустотного зверя, делая схватку едва ли не бесконечной.