Тьма надвигается

– Ничуть, – педантично поправил его Сеолнот. – Под первым заклятьем таилось второе и пробудилось, когда первое было снято!

Они могли бы спорить еще долго, но тут Сидрок заорал: «Пожар!» и вылетел из класса, сняв тем самым заклятье иного рода. Остальные ученики и двое преподавателей устремились за ним под хоровые вопли: «Пожар!» и «Бежим!» Эалстану пришло в голову, что альгарвейские глаголы несовершенного вида еще долго не будут его мучить.

Глава 14

Инспекторов Гаривальд ненавидел из принципа. Всякий ункерлантский крестьянин ненавидел инспекторов – из принципа. В сказках, восходивших еще к тем стародавним временам, когда герцогство Грельц было самоуправной державой, главными злодеями выступали уже неизменно инспекторы. Если и ходила в народе такая сказка, где инспектор выступал героем, Гаривальд ее никогда не слышал. С его точки зрения, инспекторы были всего лишь разбойниками на службе конунга Свеммеля.

А двоих инспекторов, явившихся в Зоссен, чтобы установить в доме у Ваддо хрустальный шар, он ненавидел в особенности. Для начала ему вовсе не улыбалось, чтоб староста начал получать распоряжения прямиком из Котбуса. И сверх того, свиньи они были, а не инспекторы! Жрали и пили они за троих каждый, и все за счет деревенских. На баб глядели похотливо, девок лапали.

– Хуже альгарвейцев, – бросила в сердцах Аннора после того, как один из инспекторов крикнул ей что-то похабное, когда жена Гаривальда возвращалась от подруги домой. Ункерлантцы пребывали в твердом убеждении, что Альгарве есть средоточие всех пороков.

– Тронут тебя – убью, – прорычал Гаривальд.

Жена глянула на него испуганно.

– Если в деревне инспектора убьют – не стоять больше той деревне, – предупредила она.

Это была не легенда – это был закон и святая истина. Иные конунги в долгой истории Ункерланта проявляли порою милосердие к ослушникам, но только не Свеммель.

– Так им и надо, – буркнул Гаривальд, благодарный втайне, что Аннора напомнила ему о законе. Это давало ему повод отступиться, не выказав себя трусом.

– Лучше бы они просто уехали, – проговорила Аннора.

– Всем было бы лучше, – отозвался Гаривальд. – Даже Ваддо было бы лучше, если б они уехали. Так ведь не уедут. Со дня на день начнем строить сарай для заключенных, а то как бы не разбежались, пока ублюдкам глотки не перережут, чтобы запустить хрусталик.

– Вот тебе еще одна беда, – заметила его жена. – А если эти разбойники, или убийцы, или кто они там, вырвутся все же да начнут у нас разбойничать да безобразить? Станут нас инспекторы защищать? Вряд ли!

– Я об этом самом у Ваддо позавчера спрашивал, – ответил Гаривальд. – Так тот сказал: дескать, на такой случай к нам еще двое стражников приедут.

– О… – Аннора помолчала. – Ну так-то лучше.

– Какое там! – взорвался Гаривальд. – Хрусталик нас с Котбусом свяжет, стражники круглый год над душой стоять будут… Мы и раньше-то продохнуть не могли, а сейчас и вовсе света белого не взвидим!

Аннора нашла, какой вопрос задать.

– И что нам делать?

– А ничего, – огрызнулся Гаривальд. – Ничего тут не поделаешь. Все, что мы могли поделать с распоряжениями из столицы, – сделать вид, что они потерялись по дороге. А теперь и это не поможет.

Пару дней спустя он оказался в числе тех, кого инспекторы согнали строить амбар для приговоренных, чья жизненная сила будет питать хрустальный шар. Пахать ему было некогда. Работать на огороде или обиходить скотину – тоже. Инспекторам на это было наплевать.

– Дело должно быть сделано, и ко времени, – бросил один из них. – Так будет эффективно.

– Эффективно, – согласился Гаривальд.

Стоило прозвучать этому волшебному слову, как с ним непременно соглашались. С теми, кто согласиться не мог, приключались всякие неприятности.

Гаривальд трудился изо всех сил, пилил и колотил, словно одержимый демонами. Остальные крестьяне, попавшие на общественную стройку, не отставали. Чем быстрей будет возведен сарай, тем скорей они смогут заняться тем, что отлагательства действительно не терпит, – работой, которая будет кормить их на протяжении долгой зимы.

Помотав на протяжении нескольких часов душу рабочим бестолковыми советами, инспектора ушли – пропустить по чарке, и не на пустой желудок, следовало понимать. Ничего другого Гаривальд и не ожидал – поскольку своей провизии инспекторы не привезли, припасы жителей деревни они потребляли свободно.

– Вот что было бы по-настоящему эффективно, – заметил он, – так это поселить зэков дома у Ваддо. Раз ему так хочется иметь хрусталик, вот пусть и расплачивается.

– Ага, – согласился другой крестьянин по имени Дагульф, чье лицо было украшено заметным шрамом. Он покосился в сторону дома старосты, выделявшегося из общего ряда зоссенских изб, и сплюнул. – Его и не стеснишь. Он ведь пристроил себе этот клятый чердак? Вот пусть там и держит своих зэков, там им и глотки над хрусталиком режет.

– Вот это была бы эффективность, – вздохнул кто-то еще.

– И кто первым предложит это старосте? – поинтересовался Гаривальд. Не вызвался никто. Другого крестьянин и не ждал. – Да он взревет, как холощеный хряк, если у кого-то дерзости хватит ему эдакое сказануть. Это же все для его семьи место, вы разве не знали?

– Можно подумать, кому-то надо столько места, – буркнул Дагульф и снова сплюнул.

Ворчали, жаловались и призывали проклятия на головы Ваддо и столичных инспекторов все, кому пришлось работать на стройке. Но все так тихо, что за пять шагов уже никто не услышал бы. А по тому, как усердно трудились жители деревни, никто не догадался бы, какие чувства они испытывают на самом деле.

Пожаловаться на скорость, с какой росли стены, не могли даже столичные инспекторы.

– Ну вот видите? – заявил один из них, когда сарай был готов за два дня до назначенного срока. – Можете ведь эффективно работать, когда хотите.

Ни Гаривальд, ни его товарищи по несчастью не сочли нужным рассеять их невежество. Анноре в эти дни приходилось трудиться за себя и за мужа. Работа должна быть выполнена, а кто ее делает – не столь уж важно. Это тоже было эффективно – в понимании ункерлантских крестьян.

Построенный в такой спешке сарай простоял пустым добрых три недели. Всякий раз, проходя мимо, Гаривальд подавлял смешок. Это была эффективность в понимании слуг конунга: вначале поторопиться ради пустой спешки, а потом бесконечно дожидаться следующего этапа работ.

Наконец на дороге с ярмарки показалась колонна стражников. Чтобы защитить деревню от четверых изможденных зэков в гремящих на каждом шагу кандалах, требовалась, по всей видимости, добрая дюжина охранников. Половина тут же отправилась обратно, на ярмарку, а остальные собрались поселиться в Зоссене надолго. После первой же трапезы жителям деревни стало ясно, что новые пришельцы еще прожорливей инспекторов.