Тьма сгущается

– Стоит им собраться толпой – и они начинают сносить памятники, – добавил Траку. – Всякий раз, как прохожу мимо базара, ищу взглядом старую арку.

Талсу кивнул.

– Я тоже. Стоит им собраться толпой и отправиться на завоевание, и… – Он оборвал себя. – И кто знает, на что они способны? – закончил он, не желая признавать реальность ползущих по городу слухов.

Отец и так понял, что юноша имел в виду.

– Все равно не могу в это поверить, – заметил он. – Даже альгарвейцы не опустятся так низко.

– Надеюсь, ты прав, – вздохнул Талсу и добавил задумчиво: – Интересно, сколько же солдат и офицеров они выводят из Елгавы, чтобы бросить на ункерлантский фронт? И хватит ли оставшихся, чтобы удержать страну от восстания. Другое дело – я не знаю, согласится ли кто-нибудь восстать ради наших дворян.

– Я не хочу, чтобы какой-то жалкий рыжик звался нашим королем, – отрезал Траку.

Юноша поразмыслил над этим. И снова кивнул.

Южный ветер завывал, точно бесноватое привидение. Снег несся параллельно земле, не успевая укрывать землю, и только за валунами и в кустарнике намело сугробы. Сгибаясь под напором бури, отделение Иштвана продвигалось вперед.

– Вот же погодка – только козу пасти! – крикнул Кун.

Тощий и невысокий подмастерье чародея примотал очки бечевкой к ушам – иначе их унесло бы ветром.

– Это всего лишь буран! – отозвался Иштван, перекрикивая вопли ветра. – В моей долине так каждую зиму.

– Тогда ваша долина у звезд на дурном счету! – гаркнул Кун. – Вот у нас в столице по зиме погода почти приличная.

– Вот и размякли! – отозвался Иштван.

Кун презрительно отмахнулся. Иштван не стал продолжать спор, хотя мог бы. В конце концов – разве дьёндьёшцы не прирожденные воины? Что же это за воин, который жалуется на обычный буран?

– Я родом из маленькой долины, – вмешался Соньи. – Зимы у нас – суровей звезды не видывали. А я тоже промерз, как козел, и не стыжусь в этом признаться!

– Я не говорил, что мне тепло! – гаркнул Иштван, отступая немного по становой жиле. – Я сказал, что это всего лишь буран. Так и есть. И я сказал, что мы его выдержим. Так и есть. – Он хлопнул себя по груди. – Оделись ведь мы по погоде!

Овечий тулуп его был засыпан снегом. Под тулупом, закрывавшим колени, была шерстяная кофта, под кофтой – шерстяная рубаха. Из шерсти были связаны и мешковатые гетры, и даже исподнее – отчего у Иштвана зудело в таких местах, какие и почесать-то неудобно. Варежки и сапоги были на меховой подкладке; на голову солдат натянул лисью ушанку и повязал шарфом нос и рот, так что ударам ветра оставались открыты только глаза. На случай, если выйдет солнце, в подсумке солдат носил темные очки с прорезями – от снежной болезни. Но пурга бесновалась так, что казалось – солнце не вернется на небо уже никогда.

– Выдержать-то я могу, – ответил Кун, закутавшийся ничуть не хуже Иштвана. – Но будь я проклят, коли знаю, как в такой буран воевать можно – что нам, что ункерлантцам.

– Справляемся как-то, что мы, что они, – ответил Иштван. – Они, козьи дети, к морозам не хуже нашего привычные. – Он вгляделся в кипящую белизну, но ничего не разглядел. – Хотел бы я знать, где мы находимся, – недовольно проворчал он. – Этак можно на врага наткнуться, прежде чем сообразишь, где он.

– Или ункерлантцы могут к нам подкрадываться, а мы и не сообразим, пока не станет поздно, – добавил Соньи.

– Могли бы. – Голос Куна звучал самодовольно, даже когда ученику чародея приходилось перекрикивать буран. – Не забывайте, я немного владею волшебством. Куусаман мои чары засекли и горного гамадрила тоже, так что даже на скотах вроде ункерлантцев это должно сработать.

Кун страшно гордился своим заклятием – Иштван надеялся только, что гордился не больше, чем того заслуживали чары. Но волшебство Куна срабатывало, и не раз – тут не поспоришь. Однако, чтобы воспользоваться его плодами, заклятие следовало сперва наложить.

– Лучше займись своими чарами – так, на всякий случай! – крикнул Иштван. – Вонючие козоеды могут к нам на полпоприща подойти, покуда мы их заметим в такой буран.

– Так точно, сержант! Не самая скверная мысль, – ответил подмастерье чародея таким тоном, будто самые скверные мысли на его памяти выдавал Иштван.

– Ты мне поумничай! – огрызнулся тот, с ужасом осознав, что в точности повторяет манеры сержанта Йокаи.

Иштван мысленно пожал плечами: в конце концов, у кого учиться сержантским манерам, как не у сержанта до мозга костей? Он понадеялся, что звезды сберегут душу Йокаи. Но случится это или нет, а у его преемника были дела за земле.

– Отделение, стой! – крикнул он, перекрывая вой ветра. – Давай, Кун, действуй.

– Так точно! – повторил чародей и занялся своей работой. Ветер уносил слова заклятия прочь. Пару мнут спустя очкастый волшебник обернулся к Иштвану: – Сержант, ункерлантцы не движутся в нашем направлении.

– Это уже что-то, – заметил тот. – Но ты уверен, что мы не натолкнемся на их позиции?

Кун покачал головой.

– Заклятие улавливает наступление противника, и ничего более. Хотел бы я ведать больше…

Иштван тоже был не прочь заполучить под свое начало чародея более сведущего – и не только в магии. Но в этот раз Кун ничем не заслужил оскорблений.

– Ты сделал все, что мог, – ответил ему сержант, – и мы знаем больше, чем прежде, – хотя и меньше, чем хотели. Вперед, парни – шагом марш! Если суждено нам столкнуться с врагом лицом к лицу – так тому и быть.

– Откуда мы знаем, что вообще идем в нужную сторону? – спросил Соньи. – Снег так валит, что и не разберешь, где восток, а где запад.

– Пока ветер дует в спину, не заблудимся, – отозвался Иштван, но ответ и ему самому не нравился. Есть ли что легче, чем ветру сменить направление? Он повернулся к подмастерью чародея: – Ты не знаешь каких-нибудь заклятий, чтобы выяснить, в какую сторону мы идем?

– Знаю одно, и очень надежное, вот только для него нужен рудный камень, а я свой потерял, – сознался чародей стыдливо.

– Ни у кого рудного камня не найдется? – спросил Иштван, но никто не сознался – ничего удивительного. Сержант в жизни своей видел рудный камень всего дважды, оба раза – в руках бродячих скоморохов, творивших с его помощью удивительные вещи. – А других способов нет? – обернулся он к Куну.

– Уверен, что есть, сержант, только я их не знаю.

Иштван вздохнул под теплым шарфом.

– Ну ладно. Продолжаем движение, посмотрим, чем это кончится. Слава звездам, мы хотя бы с гор спустились наконец. Здесь хоть с обрыва не свалишься.

– Если нам удастся удержать предгорья до весны, – заметил Кун, – мы сможем нанести удар глубоко в мягкое брюхо Ункерланта.

– Я думал, ты учишься на чародея, а не на борзописца-газетчика, – отозвался Иштван.