Тьма в его сердце

Признаю, она умела уговаривать. Я так редко видел ее настоящие эмоции, не иронию, не насмешку, не гнев, а нечто другое, более мягкое, что на секунду даже подумывал согласиться.

Но меня так просто не проймешь.

Одной из главных черт моего характера была стойкость. Я был непоколебим как сам Эверест. И если Джоанна думает, что повысив голос на несколько октав и выкатив жалобный взгляд, я сразу сдамся — то она ошибалась.

Черта с два я залезу на это приспособление для пыток!

Никогда.

— Видел ты когда-нибудь что-то прекраснее этого вида? — воодушевленно спросила она.

Мы сидели в кабинке, которая была совсем не защищена. Сквозь нее гулял ветер, покачивая и без того хрупкую конструкцию.

Недалеко от нас пролетела чайка, серо-белое существо было настоящей счастливицей, она имела крылья и не поддавалась на уговоры вредной настойчивой особы.

Я, чувствуя, как по позвоночнику пробежал липкий страх схватился руками за сиденье, стараясь не шевелиться и при этом выглядеть так, словно мне правда интересно, как выглядит чертов город с высоты такой огромной и хлипкой будки.

Джоанна была в восторге, она не боялась шевелиться и своими движениями лишний раз покачивала кабинку, заставляя меня напрягать ноги, словно это как-то могло помочь мне удержать раскачивающуюся ячейку на месте. Большими от восторга глазами она оглядывала все те виды, что открывались с такой убийственной высоты.

— Найди опору, найди опору, Блейк! — закричала Стэф, но я уже не слушал ее, готовясь столкнуться с бездной. Надеюсь, мое падение будет мягким, а смерть быстрой.

Прошли секунды, и я рухнул на темно-синие маты, зажмуривая от страха глаза.

Адреналин струился по моему телу, отдаваясь громкой пульсацией в голове.

Стэф, вовремя натянув трос, чем смягчила мое падение. Первое, что я увидел, открыв глаза — ее лицо, зависшее напротив моего. Она широко улыбалась, ее уже истрепавшаяся короткая коса свисала с правого боку.

— Не могу понять, ты просто неудачник или решил отрастить крылышки? — с ухмылкой спросила она.

Я рассмеялся, вытягивая вперед руку. Магнезия почти исчезла с моих рук, вытираясь о выступы на скалодроме, а возможно всему виной были мои вспотевшие ладони.

Стэф сжала мое запястье и одним рывком помогла мне встать на ноги.

— Не справедливо! Это средний уровень сложности! — воскликнул я.

— Не справедливо? Горы не знают справедливости! Как ты собрался со мной на восхождение, если едва контролируешь свои ноги? — спросила она, выгибая одну бровь.

Я вспыхнул моментально.

— Ты сама видела, там не на что было встать!

— Посмотри, — она обхватила мое лицо руками и повернула его в сторону стены для лазания. — Вон тот участок, на котором ты был. Скажи, там есть где встать?

К своему стыду, я обнаружил, что был не прав. Там, где я взбирался, было много точек опоры. Почему я ни одну не нащупал?

— Есть, — тихо сказал я, Стэф вздохнула, сложила руки перед собой и улыбнулась уголком губ.

— Блейк я все еще не уверенна, что ты готов к восхождению со мной, — осторожно сказала она.

— Нет! Я научусь, я обещаю, еще два месяца есть.

— Этого мало, — сказала она, покачивая головой.

— Пожалуйста, дай мне шанс! — взмолился я. — Мы успеем.

Несколько секунд она всматривалась в мои глаза, а я мысленно старался подтолкнуть ее к согласию.

Наконец она вздохнула, ее лицо посветлело.

— Ладно, мы посмотрим, как будет продвигаться твое обучение, а сейчас пошли.

— Куда?

— Чтобы взбираться высоко, нужно сначала научиться твердо стоять на ногах.

Кабинка качнулась сильнее из-за порыва ветра, и я громко выдохнул воздух сквозь стиснутые зубы, привлекая внимание Джоанны.

Дерьмо!

— Да ты и правда боишься высоты, — словно убеждаясь в чем-то, сказала она.

— Нет, — отрезал я, вызывая на лице Джоанны улыбку.

Она пододвинулась ближе, и положив голову мне на плечо, обхватила меня руками.

— Это не страшно признать свой страх, страшно не признать и быть вынужденным пройти через него вновь, — сказала она.

— Мне ничего не страшно, ведь я не боюсь высоты, — отрицал я, стараясь смотреть в одну точку, чтобы не наткнуться на виды земли и города.

— Ну ладно, — пробормотала она. Затем, подумав минуту, сказала: — В первый раз ты привез меня в тот французский ресторан, помнишь?

Я не понимал, к чему она ведет, но кивнул.

— Там тоже было высоко, но ты был спокоен, — заметила она.

— Это совсем другое. То здание строила моя компания, я занимался чертежами и контролировал бригаду! Я знаю, каждую несущую стену и каждую опору в здании, знаю какой предельный вес выдерживают пролеты и какая сила ветра способна пошатнуть его. Я знаю, какая у него сейсмостойкость и могу сказать подробный состав каждого кирпичика. Вероятность того, что оно упадет или разрушится, ничтожно мала, чего не скажешь об этом скоплении железа.

— Наверняка колесо проектировали такие же высококлассные специалисты как ты, Блейк.

Я пропустил мимо ушей то, что она назвала меня высококлассным специалистом, обратив внимание на вторую часть ее слов.

— Я не профессионал в строительстве каруселей, я занимаюсь зданиями, но даже моего взгляда хватает, чтобы понять: вероятность того, что эта конструкция рухнет, гораздо больше, чем считают люди.

— Посмотри, мы уже внизу, — сказала она, и я обратил внимание на то, что до точки высадки нам осталось около двух метров.