Тьма ваших душ

— Не смей повышать на меня голос, — прорычал Агнар, напряжённо поднимаясь с табурета. — Всё, что я хотел сделать — убить её…

Этой фразой Агнар чуть не умертвил чешуйчатого подмастерья:

— Уб… Убить?

— И воскресить с новой памятью при помощи найденного ей артефакта, — закочнил синешёрстный. — Я не думал, что она сможет улететь от меня, а уж тем более — исчезнуть!

— Вы… — Алгамир, пошатываясь, попытался распахнуть крылья, но скривился от боли. — Вы убили её?

— Её же клинком, — вздохнул Агнар. — Раны, нанесённые при помощи магии, сложно заживить, а я ещё и добавил собственной энергии. Боюсь, что она уже мертва, но её тело — я не…

Он не договорил. Алгамиру не помешали даже цепи — он переметнулся через стол и сомкнул свои лапы на шее Агнара. Под тяжестью дракона оба повалились на пол — Алгамир оказался сверху и воспользовался этим, чтобы сжать горло Агнара. Дракон заметался под ним, забил хвостом, красные глаза его выпучились… Внезапно оплёвший лапу Алгамира хвост резко дёрнулся, и чешуйчатый рухнул на пол.

— Да когда же ты поймёшь… — тихо промолвил Агнар, легко выпутывая лапу из обессиленных витков. — Я могу убить, но Тёмному я умереть не дам!

В синей лапе с красными когтями из карманного измерения проявилось недавнее приобретение — то, чем Катайла могла спасти сама себя от смерти. Но теперь приходилось спасать ученика, ещё не полностью исцелённого от вложенной деструкторами агрессии. Но, прежде чем начать реанимацию, Агнар принялся поспешно снимать с Алгамира все путы и цепи, не очень заботясь о сохранности его перепонок. Сейчас важнее оставить тело без инородных объектов и свежим, чем не повредить то, что всё равно отрегенерирует.

— Знал бы ты, как я тебя ценю… — Грустно протянул Агнар, распахивая дракону зубастую пасть и вкладывая под клыки алую капсулу, держа её за ручку. Агнар посильнее сжал её, и одновременно с этим сами собой сомкнулись и челюсти Алгамира, а жидкость из лопнувшего пузырька затекла в глотку чешуйчатого. Его тело стала обволакивать кровавая пелена, оседавшая на чешуе и особенно сильно — на порванных перепонках и над пропилами рогов, восстанавливая все повреждённые ткани. Сам техномаг же, ворвавшись в возвращавшуюся энергетику воскрешаемого крылатого, через подкововидный проводник ворвался в его душу, отыскал в ней память… стёр все последние сути. А потом, когда Алгамир уже почти очнулся, убрал из его воспоминаний вообще всё, связанное с Катайлой.

Как только медленно распахнулись аквамариновые глаза Алгамира, Агнар быстро откинул ненужную уже фиговину в сторону и, даже без необходимости врать и играть, участливо поднял юнца на лапы.

— Алгамир, сколько раз говорил тебе, не надо трогать неизвестные вещи без защиты… Мне пришлось снять с тебя все побрякушки, надеюсь, ты уже достаточно вменяем для этого?

— Р-р-э-э… — Алгамир мутным взглядом принялся осматривать свои свободные лапы. — А что это было? Что я трогал?

— Хрм… Ладно, наверное, кое-что вернуть всё же стоит, — по морде Агнара пробежала тень, и он вернул на удобно выставленные лапы дракончика кандалы. — Но свободу крыльев ты уже заслужил. Кстати, я их тебе подлечил, наслаждайся.

Ошарашенный Алгамир повернулся к распахнутым крыльям и, не веря глазам, погладил свою восстановленную перепонку:

— Господин… Спасибо!

— Отблагодаришь, если сможешь спокойно провести день без меня и не натворишь ничего, — копыта Агнара, догоняемые нервно расправленным хвостом, заспешили на второй этаж, где техномага ждала его секретная поделка, стоившая ему жизни его хорошей подруги… пусть даже Катайла сама не знала о таком к ней отношении Агнара. — А мне нужно отдохнуть. Давно не спал…

Глава пятая. Кому ты меня отдал?

Агнар не имел чёткого времени для бодрствования — день или ночь, без разницы — как и большинство нашарских драконов. Техномаг жил и работал тогда, когда заставало его вдохновение. Или когда организм решал, что пора вставать. Сейчас же, хотя слипавшиеся глаза подсказывали, что стоило ещё поваляться в постели, синешёрстный всё равно оказался разбужен горьким и бодрящим тёплым запахом любимого отвара из зёрен побуды. Агнар собрался поднять лапу, дабы протереть глаза — но его резко остановило что-то тяжёлое и крепкое, звякнув. Глаза распахнулись сами по себе, лишь на одном страхе. В полумраке комнаты подле кровати Агнара, обвешанного бывшим комплектом пут Алгамира, сидела низенькая самка в чёрном плаще послушницы Тьмы, сверкая из-под капюшона бирюзовыми глазами.

Агнар зло оскалился и мотнул хвостом. Мотнул бы, но только хвост его тоже был привязан к кровати.

— Ты ещё кто?!

— Как ты меня любишь, папа… — Подросток стянула с себя капюшон, приоткрыв малиновую, ещё не длинную из-за небольшого возраста гриву, и нежно-фиолетовую шёрстку. А потом, подмигнув, прихлебнула из кружки Агнара напиток из его собственных запасов. — Ты меня сразу узнал!

— Артара?! — воскликнул дракон, от изумления даже прекратив попытки освободиться. — Как? Я узнал, но… Как ты здесь оказалась? Ты же была в училище все эти годы!

— Мне удалось вылететь оттуда… — маленькая драконесса вздохнула с такой душевной тяжестью, как будто это стоило ей больших трудов. Меньших, чем находиться там! — Представь, папа, что было бы, если бы тебя заперли в узенькой башне и не давали вылетать, пока ты не растворишь свою волю во Тьме?..

Самочке, ещё достаточно бодрой, надоело пить остывший отвар, и несколько оставшихся глотков она с добродушным оскалом пролила Агнару между лапок.

— Ой… Я зря тебя связала, ты описался.

Дракон дёрнулся и нахмурился, но его сжавшиеся пальчики на передних показали, что он испытывает не только чувство злобы.

— Артара, я твой отец! Прекрати себя так вести! Отвяжи меня немедленно!

— Агнар, зачем ты меня им отдаёшь?! — самочка впрыгнула почти на живот своего отца, с голосом, задрожавшим от слёз, повторяя те же слова, что и когда-то давно, когда собственный отец отдавал её чужим драконам, не заботившимися о загубленном детстве. — Зачем ты меня им отдал? — повторила детёныш, приподнимая передними морду Агнара за щёки.

Дракон нахмурился, скрывая свои истинные чувства. Он не мог выдержать взгляда этих глаз… Глаз, в которых сверкало то, чем он когда-то пожертвовал.

— Артара… Прости меня. Я не мог иначе. В те дни… В те дни я отдавал себя Нашару… — он клацнул зубами. — И совсем позабыл о том, что должен быть предан лишь тебе.

— А я всегда о тебе помнила… — Драконочка присела сбоку от отца, спрятав носик в крыльях. — И надеялась, что однажды ты вернёшься за мной и избавишь меня от моих мучений… От наказаний старших, от издевательств сверстников…