Тьма
Шрифт:
Другое дело — трущобы снаружи. Беженцы какое-то время стучались в закрытые ворота, пока их не отогнали арбалеты. Пришлось сдаваться на милость захватчиков. Ко всеобщему изумлению горные эльфы спокойно пропустили людей через свои укрепления и накормили всех желающих. Находясь под впечатлением, большинство людей записалось в ополчение. Кто раньше в страже служил или наемничал получили копья, щиты и арбалеты для охраны обоза. Остальным выдали дубины и кнуты, чтобы присматривали за пленными, для которых уже сооружали загоны.
Все остроухие обитатели и гости Мейо закрылись на своей территории, выставив у границы наблюдателей. За ними следила отдельная сотня городской
Никто не заметил, как по наружной стене угловой башни забралась фигура с мешком за плечами. Она распласталась на пустующей крыше и несколько минут наблюдала за улицами, прежде чем бесстрашно спрыгнуть вниз. Зацепившись пальцами за край ближайшего к стене дома, Безымянная совершенно не изящно сползла на истоптанную землю. Надев спрятанные в мешке крестьянские башками и набросив платок на волосы, морф быстрым шагом пошла прочь.
Через несколько кварталов она украла с чьего-то двора накрытую полотенцем корзину и вышла на одну из главных улиц, слившись с толпой идущих на обед рабочих. Наряд у лазутчицы был под стать — простая, но чистая серая рубашка и коричневая юбка с широким черным поясом, не дать не взять трактирная служанка. Дешевый свадебный браслет и обсыпанное оспинами угловатое лицо человеческой женщины последними штрихами дополнили образ, надежно ограждающий ее от ненужного внимания.
Безымянная не крутила головой, потупив взгляд и смотря себе под ноги. Она не нуждалась в глазах, чтобы понимать обстановку вокруг. Незримые щупальца раскинулись на несколько кварталов, передавая хозяйке информацию. Каждый человек был для нее разноцветным факелом эмоций: страх, растерянность, гнев, надежда, любовь. Близкая опасность обнажала истинные желания мелочных людишек.
Не поднимая головы, Безымянная скользнула на задний двор какого-то трактира. Она стала медленно снимать с веревки развешанные после стирки тряпки, прислушиваясь к разговорам внутри. Нескольких минут хватило, чтобы тихо прошипеть и уйти за мгновение до появления настоящей служанки. Полный ярости крик из-за разбросанных в грязи тряпок слегка улучшил настроение лазутчицы.
Еще несколько трактиров около воздушных доков, овощной рынок, пивная, площадь глашатаев — Безымянной категорически не везло. За это время она успела расстаться с корзинкой, переодеться в присущее гувернанткам строгое платье, и найти несколько слабых мест в стене, но нужная цель никак не хотела попадаться в силки. Изначально Грей давал ей время на подготовку к заданию, но после разговора с каким-то солдатом герцог сильно обеспокоился, приказал идти при свете дня и закончить как можно скорее.
«Сама ведь хотела графиней стать, отрабатывай теперь».
«Рыбка» попалась почти у заката в занюханном трактире, в котором не было сидячих мест. Простые люди приходили сюда за дешевым пивом, сушеным мясом с характерным душком и похлебкой из «чего боги послали». У бочки на улице стояло несколько уставших мужчин, лениво цедивших разбавленное пойло из глиняных кружек. Стоило одному из них пожаловаться на двойные дежурства на фрегате из-за проклятых остроухих, сердце Безымянной забилось чаще. На миг она почувствовала себя живой.
Переодеться в яркое фривольное платье минутное дело, еще быстрее сменить личико на миловидное с чистой кожей. До безобразия увеличив себе грудь, чтобы она почти вываливалась наружу из-под небрежно завязанного корсета, морф облилась припасенными дешевыми духами. Передав трактирщику серебряную монету, она уверенно пошла к своей
цели.— Привет, мальчики. — Безымянная мгновенно овладела вниманием всех стоявших за бочкой, но ее интересовал только один. — Угостите даму?
— Канешн. — Усатый мужлан, изображавший из себя кавалериста без шпор, а на самом деле разгребающий навоз на конюшне, побрел к трактиру шатающейся походкой. Миновав вход, он скрылся за дальней стеной.
— Чем занимаетесь? — Она умело стреляла глазками в сторону цели. Никогда не пользовавшийся популярностью среди женщин мужчина попал в ее сети с первого же взгляда.
— Я торговец, у меня своя лавка в купеческом квартале! — попытался завладеть ее вниманием человек в богатом камзоле, безнадежно испорченном жирными пятнами.
— Бреши больше, извозчик! — накинулся на него долговязый тип в пальто. — Вот я — известный бард! Правда, лютню оставил в «золотом льве». Хотите послушать романтическую балладу?
— Да у тебя никогда столько серебра не было, чтобы номер в «золотом льве» снять! Максимум на конюшню хватит! Вечно с протянутой рукой ходишь! — Наконец заговорил объект. — Я тут единственный занимаюсь настоящим делом! Служу матросом на военном корабле! Скоро боцманом стану!
Он благоразумно предпочел умолчать о том, что вся его работа заключалась в перетаскивании тяжелых ящиков за жалкие медяки.
— Воздушный корабль? — с придыханием спросила Безымянная. Она придвинулась ближе, вжимаясь мягкой грудью в твердое плечо красного как рак мужчины. — Так волнительно! Ты настоящий герой, оберегающий нас. Всегда мечтала полетать на таком, но жизнь зла…
— Дык это… не проблема! — воодушевленно ответил матрос, разом опрокинувший в себя содержимое кружки. Остатки пены особенно выделялись на его густых усах. — Покатаю! Прям сейчас!
— Правда? — Морф часто захлопала густыми ресницами и томно провела языком по пухлым губам, подсекая заглотившую наживку рыбешку. — Я буду о-очень благодарна!
Окрыленный обещанием матрос схватил Безымянную за руку и потащил ее к воздушным докам, провожаемый завистливыми взглядами. Вернувшийся с бутылкой вина «кавалерист» недолго расстраивался, ведь во второй руке он нес полный кувшин первосортного пива «за счет заведения». Через несколько минут трое оставшихся позабыли о путане, вернувшись к любимому делу — истреблению алкоголя и ругани властей.
При приближении к докам хмель немного выветрился из шальной головы и «рыбка» начала сомневаться. Безымянной пришлось в порыве притворной страсти прижать человека к какому-то забору и одарить страстным поцелуем, натирая штаны, чтобы затем ловко ускользнуть, пообещав главное блюдо на борту корабля. Воодушевленный матрос чуть было не сорвался на бег, быстрым шагом дойдя до внутренней стены.
— Только ты это… Подожди пока здесь. — Стоянка военных кораблей охранялась городской стражей, нечего было и думать, чтобы провести путану через ворота. — Я быстро.
Безымянная перелезла через стену и встала в тени, чувствуя, как ее «рыбка» прошла ворота и медленно приближалась к заваленному ящиками проходу, через который матросы бегали в самоволки. Его удивленную рожу хоть сейчас можно было зарисовать и повесить на сцену. Любой понимающий в искусстве отдал бы целое состояние за картину «бескрайнее удивление».
— Спасибо, милый, дальше я сама. — Безымянная усыпила жертву легким ударом в висок и положила за ящиками. Натягивая на себя его одежду и личность, Безымянная старалась дышать через рот. Дешевые духи выветрились, уступая место менее приятным запахам. — Ты вообще когда-нибудь слышал о прачечной?