Тьма

– Обстановочка в стиле Двадцатого съезда, – обозначил Дробот результаты своих наблюдений.

– Я тут совсем недавно, – стала оправдываться Людмила Сергеевна. – Это еще до меня…

– Да я понимаю… – небрежно заметил Сашка. – Но даже дивана здесь не наблюдается. Прежний хозяин был глубоким стариком? Тогда вообще непонятно…

– Диван имеется, – с едва заметной улыбкой отозвалась Людмила Сергеевна, кивнув на незаметную дверь в одном из углов кабинета. – Уголок отдыха, так сказать…

– Тогда проследуем туда, – тут же предложил Сашка.

– Зачем? – прикинулась ничего не понимающей Людмила Сергеевна.

– Как зачем?! Мы же, помнится, договаривались. Вот я и приехал…

– Сначала дело.

– И я об этом же.

Сашка подошел к неприметной двери, отворил ее и, щелкнув выключателем, заглянул внутрь.

– Стиль все тот же, канцелярский, – констатировал он. – Но ничего… Сойдет. Главное – диван есть. Давай, Людочка, в темпе. Еще дел полно. – И Дробот хлопнул Людмилу Сергеевну по объемистому заду…

Минут через пятнадцать, когда оба привели себя в порядок, Сашка спросил:

– А каким образом, мадам, вы так стремительно поднялись по служебной лестнице? Я названиваю в местный горздрав, а там говорят: «Людмила Сергеевна нынче руководит всем городом». Что случилось? Каким образом ты проникла на самый верх?

– С тех пор, как мы виделись с тобой, произошло много разных событий, – уклончиво ответила Людмила Сергеевна.

– Надеюсь, не мой подопечный стал их причиной?

– Отчасти именно он.

– Значит, его присутствие в вашем городе тебе только на пользу. Может, и забирать его не стоит?

Людмила Сергеевна пожала плечами:

– Ты знаешь, его нейтрализовали. Мой предшественник. По-своему, по-казацки…

– Это как?

– Выпорол.

– Радикально! У вас что же, телесные наказания практикуются? Я обратил внимание на объявление на заборе… Кажется, это был приказ.

– Я же говорю, это мой предшественник дурил. Начальник местных казаков.

Сашка указал на картину с Ильичем, сноп и знамя:

– Неужели это его стиль?

– Да нет… Тот – коммуняка, а после него был казак…

– Что же с твоими предшественниками случилось?

– Несчастные случаи.

– С обоими сразу?

– Ну, не сразу… Словом, пострадали люди.

– А ты сама-то не опасаешься подобного исхода?

– Волков бояться – в лес не ходить, – бойко ответствовала Людмила Сергеевна.

– И кто же тебя назначил в мэры?

– Э-э… Да, как сказать… Вроде я сама себя назначила.

– Сама?! Ну, ты молодец! Узурпировала, значит, власть. А меня-то главным так и не назначили. Говорят, моральный облик хромает.

– А разве не так?

– Ну… Есть немного.

– А что касается власти… Не то чтобы вовсе узурпировала. Просто решила, коли власть валяется бесхозно, почему бы ее не поднять.

– Н-да. Есть женщины в русских селеньях…

– Не смейся. Чем я хуже коммуняки и самозваного казачка?

– Я и не говорю, что хуже. Ты лучше, намного лучше… Ну, да ладно. Это ваши проблемы. Показывай, где находится мой больной.

– Послушай, Саша. Тут у нас еще один клиент для тебя имеется.

И Людмила Сергеевна поведала о происшествии в семействе Соколовых. По мере рассказа Дробот недоверчиво качал головой и скептически усмехался.

– Мальчик встал из могилы и пришел домой. Первый раз о подобном слышу. И ты сама его видела?

– Не то чтобы видела, а рассказывали.

– И ты поверила?

– Тот, кто рассказывал, врать не будет.

– А ну поехали, посмотрим…

– Слушай, Дробот, я бы не хотела там появляться. Интересно, конечно, глянуть. Но не могу. Была бы я по-прежнему горздравской дамой, тогда конечно же взглянула. А нынче не могу! Положение, знаешь ли, обязывает.

– Да уж, конечно… – хмыкнул Сашка.

– Так что ты уж сам… Провожатого я тебе дам. Съездишь к Соколовым, а потом своего больного заберешь…

– Ты говоришь, его выпороли? Сильно? Он траспортабельный? Ехать ведь довольно далеко. Растрясем бедолагу…

– Обработали его крепко. Но, насколько я знаю, в больницу не положили. В доме своих приспешников лежит. Народными средствами лечат.

– Это какими же? Самогоном, что ли?

– Вот уж не знаю.

– Ладно поеду… Давай провожатого. Да смотри не забывай. При случае я еще как-нибудь наведаюсь. Не возражаешь?

Людмила Сергеевна хихикнула, но промолчала. Вместо ответа она по селектору приказала Шурочке найти Кузьмича и пригласить его к ней в кабинет.

– Это кто же такой? – полюбопытствовал Дробот.

– Здешний завхоз. Незаменимая личность. Он и гвоздь вколотит, и лампочку заменит, и за бутылкой при необходимости сбегает. Словом, Фока – на все руки дока.

Вскоре прибыл Кузьмич, невысокий плотный старик с угодливой улыбкой на круглом, масляном лице.

– Задание тебе будет, дед, – тоном руководителя произнесла Плацекина. – Покажешь доктору, где живут Соколовы. Знаешь?

Старик кивнул.

– Но сначала отведешь в тот дом, где выпоротый находится. Понял?

– Так точно! Все исполню в лучшем виде.

Дробот попрощался с Людмилой Сергеевной, и они с Кузьмичом спустились во двор и сели в микроавтобус. Следом залезли курившие во дворе санитары.

– Вы откуда? – спросил словоохотливый старец у одного.

– Из соцгородского дурдома, – сообщил тот. – Приехали вот за больным.

– За каким больным?

– Сбежал от нас еще весной. Теперь, говорят, у вас обретается.

– Это тот, которого высекли?

– Не знаю. Может, и тот. Доктор разберется.

– Показывай, куда ехать, – обратился Дробот к Кузьмичу.

Вскоре микроавтобус с красными крестами поравнялся с картошкинским подворьем. Забор вокруг дома оказался весьма низким и ветхим, и Дроботу с переднего сиденья было хорошо видно, что на нем происходит. На скамейке у порога сидели два человека, одного из которых Дробот тотчас узнал. При виде подъехавшей машины знакомый ему гражданин поднял голову. Дроботу показалось, что и его личность опознана. Однако полной уверенности у него не имелось.