«То было давно… там… в России…»
Шрифт:
Я просыпался ночью и все думал о Савве Ивановиче — что это значит? Проносилась моя жизнь с ним, и никак я не мог найти причин его вины. Это должно быть дела неудачи, растраты — не может быть. Он держал оперу. Платил умеренно — не говорил о тратах. Жил как-то другим искусством.
На другой день утром ко мне приехал В. Д. Поленов и сказал, что был у Анатолия Ивановича (брата С. И.) и тот ему говорил, что он видел брата и что тот не мог ничего объяснить, не знает, в чем дело.
— Непонятно, — говорил В. Д. Поленов.
В это время я делал проект для парижской Всемирной выставки [482] , кустарный отдел, и для утверждения его должен был ехать
— Я не знаю, в чем дело; его травили газеты, писали, что чижовский капитал растратил [483] . Он молчал, не отвечал на газетные нападки. И знаете, что он, будучи неответственным душеприказчиком Чижова, из миллиона двухсот тысяч создал семь миллионов, на часть которых построены им в Костроме лучшие технические училища.
482
…делал проект для парижской Всемирной выставки… — см. выше, прим. к с. 64.
483
…чижовский капитал растратил — см. выше, прим. к с. 62 и 63.
— Он же честный человек, — говорю я Сергею Юльевичу.
— Я знаю, — сказал Витте.
И, прощаясь со мной, как-то в сторону, думая о чем-то, добавил:
— Сердца нет…
В. А. Серов поехал в Петербург к Государю. Государь сказал Серову:
— Жалко старика. Мне сказали, что он виноват. Суд скажет правду.
— Не думаю, что виноват, — сказал Серов.
— Я немедля прикажу, пускай Савва Иванович живет дома до суда, — сказал Государь Серову.
У Мамонтова были отобраны деньги и имущество.
Он был освобожден судом, и помню, как в этот вечер мы шли с ним за Бутырскую заставу, в его керамическую мастерскую, где он ранее лепил вазы. Долго звонили у калитки. И в конце концов найдя собачью лазейку в заборе, пролезли во двор и разбудили дворника.
В мастерской было две комнаты. Я пошел в лавку к заставе, купил калачей, колбасы, баранки, селедку, послал с письмом на извозчике дворника за Врубелем, Серовым, поставил самовар.
Сидя за столом, мы смотрели друг на друга. Савва Иванович, смеясь, говорил мне:
— Ну, Константин Алексеевич, вы теперь богатый человек, а я вот разорен совершенно.
Он был все такой же, ничем не изменился.
Савва Иванович жил на своем керамическом заводе в маленьком деревянном домике. Он лепил вазы, и Врубель помогал ему. Они делали замечательной красоты обжоги.
Прошло три года. Государь вызвал к себе в Петербург Савву Ивановича.
— Савва Иванович, — сказал Государь, обняв его, — я хочу помочь вам вернуть ваше положение и средства.
— Нет, — ответил Мамонтов, — нет тех средств и положений, которые были бы равны словам, сказанным вами. Больше мне в жизни ничего не надо.
Когда Савва Иванович был болен — это было в 1917 году, — я навестил его.
— Ну что ж, Костенька, скоро умирать. Я помню, умирал мой отец, так последние слова его были «Иван с печки упал». Мы ведь русские.
Через неделю Савва Иванович скончался [484] .
484
…Савва Иванович скончался — С. И. Мамонтов скончался 6 апреля 1918 г.
Колдова
Сугробы.
Так замело снегом дорогу, что не знаешь, и где она. На белых снегах темными гребнями стоят леса. Ночной снег сыплет на нас из мглы неба. Завтра праздник Рождества Христова.Едем мы со станции ко мне, тихо везет нас возчик в розвальнях, разглядывая дорогу. Едет впервые со мной художник Листократов и архитектор Кузнецов, человек большого роста, прозванный за дородство догом. А художник роста небольшого, стриженный бобриком, с румянцем, глаза серые, и неизвестно отчего дрожат руки.
Дом у меня небольшой, деревянный, сени, кухня, комната в два окошка. Дальше еще комната, только холодная, не топится, заколочены досками двери и окна. В кухне живет сторож Петр, молодой парень из соседней деревни. Выселки в три двора. Дом стоит одиноко у леса. Есть сарай для лошади. Вот мы зимой и собрались поехать на праздник из Москвы.
Приехали. В комнате тепло, топится лежанка. На стол поставили закуски, пирог, гуся — все, что привезли с собой из Москвы.
До чего хорошо это уехать далеко из Москвы зимой в деревню. Как сказка: тишина, леса. Пахнет снегом. Совсем другой мир. Горит лампа, а окна замерзшие блестят в узорах мороза. А за ними темная синяя ночь. Приятели, самовар, разговоры простые…
— Беловскую колбасу [485] с чесноком надо в бумагу завернуть и в печку, — говорит архитектор Вася, — гуся тоже.
— Это верно, — соглашаюсь я.
— А знаете что, — говорит архитектор Вася, — пора и окорок запекать, я сейчас на кухню иду… Разговляться в двенадцать часов ночи будем.
485
беловская колбаса — здесь и далее: в XIX в. в доме на углу Маросейки и Златоустьинских разместился один из известнейших московских гастрономов — магазин купца А. Д. Белова. «На доме Хвощинского красуется золотая вывеска, отмеченная свиной головой: такова странная эмблема гастрономии, которою отличил ее купец Белов. Лет 30–40 назад эта свиная голова торговала на всю Москву почти без конкуренции, а ее собственник… покупал дома в Москве». Продукция Белова была своего рода и знаком качества, и подтверждением достатка и состоятельности. Когда гость желал польстить самолюбию хозяина, то, пробуя сыр или колбасу, прямо говорил: «Вот сейчас видно, что беловский товар».
— Правильно. Валяй…
На кухне сидели мои приятели, крестьяне-охотники, Дворченков Серега и Павел Груздев. У Дворченкова глаза, как черные тараканы, и нос вбок, а у Павла Груздева рот пуговкой и глаза серые. Хорошие люди и мои приятели, охотники.
Печка топится, дрова трещат, щи из свинины, ветчина в тесте запекается.
— Слышите, что вот Петр сторож говорит: у вас здесь в мороз дом так трескает, что спать ему не дает, — удивляется архитектор Кузнецов.
— Да ведь это завсегда. Мороз, потому, — заметил Павел.
— А то и дворовой постукает, ему, нечистому, тоже стужа-то не нравится, — сказал Дворченков.
— Это какой дворовой? — недоуменно спросил архитектор Кузнецов.
— Дворовой есть, амшайник [486] тоже балует… — и Дворченков засмеялся.
— Домовой тоже попугивает, — заметил Груздев, — постукивает здорово.
— А на кой же им леший пугать, и кто видел их? — сказал Кузнецов, пробуя ветчину и посматривая на меня.
486
амшайник — то же, что омшайник, см. выше, прим. к с. 300.