То, что нас объединяет

Она уже подходила к воротам дома престарелых, когда из-за поворота показался желтый микроавтобус. За рулем сидел тот самый мужчина, которого она наметила для Норин. Сара махнула ему рукой, и Дэн, их бессменный шофер и разнорабочий, помахал ей в ответ. В следующую минуту автобус свернул на главную дорогу и скрылся из виду.

Хелен

Устроившись перед экраном телевизора, она наблюдала за тем, как Нельсон Мандела выходит на свободу – после двадцати семи лет, проведенных в южноафриканской тюрьме. Камера показала сияющее от счастья лицо его жены, которая шла рука об руку со своим знаменитым мужем. Толпа южноафриканцев, как белых, так и черных радостно приветствовала своего героя.

Когда ведущий переключился на другие события, Хелен встала и вышла из комнаты, даже не выключив телевизор. Наверху она распахнула дверь в пустую спальню Элис и замерла на пороге.

Покрывало на кровати было отброшено в сторону. Удосужилась ли дочь хоть раз за свою жизнь застелить постель? У батареи, где обычно громоздились книжки по искусству, было пусто. На маленьком столике тоже не осталось ничего, кроме губной помады без колпачка.

На шкафу сидела Нелли – синяя слониха. Эту игрушку Брин прислал маленькой Элис, когда та сломала себе запястье. Распахнув дверцу шкафа, Хелен увидела ряд пустых вешалок. Разве может быть что-то более унылым, чем вид пустых одежных вешалок?

В ящиках стола обнаружились старая почтовая марка, скрепка и зеленый гольф без пары.

Сбросив тапки, Хелен забралась в постель и закуталась в одеяло. Белье еще хранило запах ее дочери.

Элис. Ее бич, ее бесконечное наказание. Все эти ссоры между ними, громкое хлопанье дверьми… Сколько ночей недоспала она из-за Элис, этой мрачной упрямицы, ее дорогого, непослушного ребенка?

– Не забывай кормить кота, – сказала она на прощание Хелен. В своем красном плащике Элис выглядела совсем еще девочкой. В руках она держала сумку с одеждой, которую тоже собиралась отправить в машину Джеки.

– Его миска у ограды.

– Я знаю, где его миска, – сказала Хелен, стараясь унять внутреннюю дрожь. – Позвони, как только доберетесь, хорошо? В любое время. Отыщи там телефон.

Элис решила сорваться с насиженного места в компании двух своих незадачливых сокурсников. Отучившись в колледже ровно семестр, эта троица решила, что работа в экоцентре где-то на задворках Уэльса куда предпочтительнее полноценного образования. Что еще оставалось Хелен, как только дать дочери немного денег на дорогу да помахать ей вслед?

– В общем… – Элис нерешительно взглянула на мать, и Хелен, стараясь не расплакаться, коснулась губами ее щеки. Что ни говори, обе они так и не научились прощаться.

Дочь забралась в машину, и потрепанный автомобильчик, выглядевший так, будто ему не доехать и до конца улицы, не то что до Уэльса, тронулся с места. Быстро повернувшись, Хелен скрылась в пустом доме.

Отбросив одеяло, она выбралась из постели и тихонько вышла из комнаты. Больше никакого хлопанья дверьми. Вернувшись в гостиную, Хелен невидящим взором уставилась в экран телевизора.

Элис позвонила далеко за полночь, когда Хелен успела уверить себя в том, что где-то на шоссе у машины лопнула шина, и она с размаху врезалась в ограждение. Все трое, разумеется, погибли на месте.

Услышав звонок, она отставила в сторону пустой стакан из-под виски и кое-как добралась до телефона.

– Да?

– Мама? – раздался в трубке голос Элис. – Я звоню по платному телефону. Он жрет монетки, так что я очень коротко.

Хелен с облегчением прикрыла глаза.

– Где ты сейчас?

– Мы здесь, в экоцентре. Только что приехали. Миль за двадцать до места у нас кончился бензин. Мы с Джеки добирались пешком до ближайшей станции, а Дермот караулил машину, – голос ее звучал бодро и оживленно.

На Хелен вдруг накатила волна изнеможения. Сжимая трубку, она прислонилась к перилам.

– Иди спать, – сказала она дочери, – уже поздно. Черкни мне пару строк, когда у тебя будет время. Если кончатся деньги, звони.

Повесив трубку – и одевайся потеплее, она совсем забыла про это сказать! – Хелен заново наполнила стакан и понесла его к себе в спальню. Стоит ли удивляться, что сегодня утром она проснулась с чудовищной головной болью. Подумать только – почти сорок восемь, а она никак не избавится от похмелья!

Хелен раздраженно выключила телевизор. Одни лишь беды и несчастья, если не считать Манделы. Только и новостей, что про войны, голод и терроризм. Чета Чаушеску расстреляна в Румынии прямо на Рождество – двух пенсионеров поставили к стенке и изрешетили пулями. На севере Ирландии новые взрывы – никаких изменений за двадцать лет кровопролития. Ну что за радость слушать об этом в новостях каждый вечер?

Закурив, Хелен устроилась в пустой гостиной. На каминной полке тихонько тикали часы. Итак, Элис больше нет. Теперь их разделяет Ирландское море. У девочки никакой специальности – тринадцать лет учебы коту под хвост.

Художественный талант, без сомнения. Но что толку в таланте, если его не развивать? Что толку в художественных способностях, если ты не в состоянии применить их на практике, не в состоянии заложить их в основу карьеры?

Нет, вы только послушайте: рассуждает совсем как ее родители много лет назад. Те тоже были в ужасе, когда Хелен отказалась пойти в колледж. А уж как они переживали, когда она бросила работу, чтобы выйти замуж за музыканта и воспитывать ребенка! Но теперь, по прошествии стольких лет, она готова была признать их правоту. Получи она после школы журналистскую специальность, ее карьера сложилась бы иначе. Она была бы уважаемым специалистом, а не перебивалась случайными заработками. А что сейчас? Никаких сбережений, никаких гарантий на будущее, когда ее наверняка потеснят молодые авторы.

Может, Элис еще вернется в колледж? Может, ощутит привлекательность хорошего образования, когда ей надоест существовать на рисе и чечевице?

Усталым жестом она загасила сигарету. Что ей теперь остается? Высматривать каждое утро почтальона, с нетерпением ожидать звонка. Напиваться больше обычного, убеждая себя в том, что вреда в этом никакого нет. И так до тех пор, пока не заснет однажды прямо на кухонном полу…

Господи Боже! «Соберись!» – приказала она себе вслух. Поднявшись, Хелен вышла на задний дворик. Здесь она позвала кота, и тот осторожно выбрался из-под кустов.

– Заходи в дом, – сказала Хелен. – Уж лучше ты, чем никого.

Вернувшись в гостиную, она достала из ящика ручку и бумагу. Кот запрыгнул на кресло и уставился на нее немигающим взглядом.

Сара,

прости, что так долго не писала. У нас тут в последние месяцы полная неразбериха. Во-первых – и это самое главное – сразу после Рождества Элис бросила колледж. Признаться, для меня это стало большим сюрпризом. Ничего подобного я и представить не могла. Разумеется, я попыталась воздействовать на нее, но все мои уговоры, как водится, ни к чему не привели. Не далее как вчера она укатила в Уэльс с двумя такими же незадачливыми студентами. Похоже, эта троица заранее все спланировала.