То, что скрыто

В восемнадцать лет Чарм в первый раз набралась смелости и поехала в «Закладку». Вполне возможно, думала она, что магазин сейчас закрыт, а может, владельцы вообще переехали. Войдя, Чарм сразу отправилась в секцию самообслуживания. Она твердила себе: ей хватит одного только взгляда на мальчика. Она увидит, как он выглядит, посмотрит ему в глаза – и все, можно уходить. Через несколько минут мимо нее прошла женщина со стопкой книг в руках; за ее юбку цеплялся белобрысый малыш. Чарм быстро присела на корточки, как будто ее заинтересовало что-то на нижних полках, и ее стало совсем не видно со стороны. Ее со всех сторон окружали книги, которые учили, как найти любимого, как удержать любимого и как жить без любимого. Если даже ее и увидят, то подумают: вот сидит девушка, которая ищет книгу, способную спасти ее от нее самой. К ней приковылял приземистый бульдог, который бродил по магазину. Чарм погладила пса по голове, надеясь, что он ее не выдаст. Женщина прошла мимо, не посмотрев на нее. Но лицо мальчика Чарм увидела. Хорошенький – весь в отца. Такой же нос, аккуратно вздернутый на конце, такие же чуть оттопыренные уши. Темно-карие глаза цвета шоколада. Она нашла его!

На миг они посмотрели друг на друга; Чарм увидела в нем свое зеркальное отражение. Узнал ли ее малыш? Чарм хотелось верить в то, что какая-то искорка в нем мелькнула. Ей хотелось, чтобы он вернулся во времени на дни, месяцы, годы, разделившие их, и вспомнил ее. Но миг оказался слишком кратким.

Чарм думала, что ей хватит одного раза. После того как она увидит его лицо и поймет, что он живет в хорошей, любящей семье, она сможет вернуться к прежней жизни, уйти не оглядываясь. Она ошибалась. Она не сумела уйти. В какую семью отдали мальчика? Что за люди эти Келби? Она не находила в себе сил уйти. Видимо, уйти от Джошуа она не сможет никогда.

После того как Чарм впервые зашла в «Закладку» и увидела Джошуа и Клэр, она целых три недели набиралась смелости для повторного визита. Придя, она снова отправилась в секцию самообслуживания, потому что та находилась во втором зале, за кассой. Оттуда удобнее всего было втайне наблюдать за дверью и видеть всех, кто входит и выходит. Чарм стала листать книгу Спенсера Джонсона «Кто украл мой сыр?» о переменах в жизни. Кстати, книга оказалась хорошей, и она в конце концов купила ее.

Ей хотелось познакомиться с ним поближе и убедиться в том, что ему живется хорошо, что о нем заботятся. Хотелось одним взглядом сказать: «Тебя очень любили. Ты родился холодной летней ночью, и, когда я впервые взяла тебя на руки, мое детство кончилось. Я стала матерью – твоей матерью, пусть и ненадолго. Ты любил, когда тебя гладили по лысой головке, когда тяжелобольной мужчина пел тебе, а девчонка укачивала. Бывало, ты плакал и плакал, пока не выплакивал из своего тельца все слезы. А потом смотрел на меня, как будто я – единственная во всем свете, и на душе у меня светлело, хотя я совершенно не высыпалась. Твоя тайна оказалась слишком тяжелой. Я хотела, чтобы у тебя было обыкновенное, даже скучное детство, чтобы у тебя были мать и отец». Вот что сказал бы ее взгляд.

А мальчик – также, одними глазами – ответил бы: «Я знаю тебя. Точно не помню откуда, но когда-то я знал тебя; ты была в другом месте, где мне было тепло и хорошо».

Прикрывшись книгой Оливера Сакса «Человек, который принял свою жену за шляпу», Чарм продолжала наблюдать. Краем глаза она заметила мальчика в белой футболке, который вбежал в детскую секцию, и осторожно передвинулась поближе, чтобы лучше разглядеть его. Она не сомневалась в том, что нашла, кого искала. Мальчик улыбался; вид у него был счастливый. У него все хорошо.

Теперь Чарм знает, что Клэр и Джонатан – идеальные родители для Джошуа. Она приходит в «Закладку» не для того, чтобы травить душу или лишний раз убедить себя, что тогда поступила правильно. Себе Чарм внушает, что ходит в магазин, чтобы понаблюдать за мальчиком. Узнать от него что-то новое. Увидеть то, чего сама она была в детстве лишена, пережить то, что собственная мать не могла дать ей. Вот какой должна быть мать, думает Чарм, глядя, как Клэр нагибается и обнимает Джошуа, или вытирает ему слезы, или что-то шепчет ему на ухо. Чарм приятно сознавать, что и она причастна к судьбе мальчика. Теперь ему хорошо.

Войдя в «Закладку», Чарм видит за прилавком Вирджинию.

– Здрасте, – нерешительно говорит она. – Я слышала, вчера сюда вломились грабители… все живы?

– Клэр и Джошуа сильно перепугались, но оба живы. Конечно, сегодня они решили остаться дома. У Клэр легкое сотрясение мозга и ушиб плеча, а Джошуа не пострадал. Малыш сам набрал номер службы спасения! – Вирджиния задумчиво качает головой.

– Правда? – переспрашивает Чарм. – Джошуа сам позвонил?

– Да, – кивает Вирджиния, как будто сама с трудом в это верит. – Грабители велели ему положить трубку, но он не послушался. Набрал девять-один-один и сказал диспетчеру, что к ним в магазин пришли «плохие парни».

– Какой он молодец! Когда Клэр вернется на работу? – спрашивает Чарм.

– По-моему, завтра. Она собирается нанять еще одну помощницу. Не хочет, чтобы мы работали поодиночке. Кстати, никому из твоих подруг работа не нужна?

– Я спрошу у однокурсниц. Много они взяли? Полиция их не поймала?

– Несколько сот долларов. Нет, насколько мне известно, их еще не поймали. Клэр и Джошуа сегодня поедут в полицейский участок давать показания, – говорит Вирджиния.

К прилавку подходит покупатель, выкладывает отобранные книги.

– Передайте, пожалуйста, Клэр, что я заходила. Пусть скажет, если ей что-нибудь нужно.

– Хорошо, Чарм, милочка. – Вирджиния вдруг задумывается. – А может, сама пойдешь на неполный день? По-моему, Клэр обрадуется, если ты станешь ей помогать. И Джошуа тоже.

– Я бы с радостью, да времени нет. Но я скажу знакомым, что Клэр нужна помощница. Спасибо, Вирджиния! – Чарм прощается и выходит на яркое солнце. А здорово было бы подрабатывать в книжном магазине Клэр! Тогда она смогла бы каждый день видеться с Джошуа… Нет, это опасно. И неправильно.

Чарм думает: «За всю свою жизнь я совершила один хороший поступок. Благодаря мне у малыша нормальный дом и полная семья». Эта мысль греет ее, утешает. Джошуа никогда не узнает, какую боль способна причинить мать.

Бринн

Я просыпаюсь от телефонного звонка, и в голове щелкает: наверное, снова звонит Эллисон. Я сажусь. Во рту до сих пор привкус алкогольного коктейля, одежда провоняла табачным дымом. Хорошо, что я не стала ждать до утра; сейчас я ни за что не добралась бы до дому на машине. Долго смотрю на будильник, не понимая, который час. Прищуриваюсь. Половина десятого! Я пропустила первую пару, которая начинается в восемь. Просто отлично! Я бреду в туалет, и мне кажется, будто меня тащат по грязи. Голова до сих пор раскалывается. Жду, что бабушка позовет меня и скажет, что звонит Эллисон. Но бабушка молчит. Может, сказала ей, что я еще сплю? А может, звонила и не Эллисон. Нет, я чувствую: это она, потому что меня подташнивает, как всегда, когда она звонит. Шестое чувство? Надо снова поговорить с бабушкой, попросить ее сменить номер. Я уже просила ее об этом, но она всегда отвечает, что не может вычеркнуть Эллисон из своей жизни, что она тоже ее внучка. Я наклоняюсь над унитазом, и меня тут же начинает тошнить. Из горла вырывается хриплый лай, но ничего не выходит; во рту горечь от желчи с привкусом клубничного коктейля.

Когда мне было шесть лет, родители возили нас с Эллисон в зоопарк Миннесоты. Я была на седьмом небе от счастья, хотя отец двигался чуть ли не бегом: ему хотелось скорее вернуться в отель и проверить электронную почту. Я плелась за ним, нарочно еле волоча ноги, и старалась запомнить каждого зверя. Помню, мы попали в замечательный отдел «Экосистема тропических лесов». Только что мы стояли на Среднем Западе, но перешагнули через порог – и очутились в самом центре джунглей! Там было жарко и влажно; нас окружали огромные деревья и цветы. На коже сразу же выступила испарина. Мы шли по шатучему подвесному мосту, и я слышала рев водопада.

У меня никак не получалось впитать все сразу – запахи, жару, зверей, которые носились по деревьям и по земле. Первое время я никак не могла решить, на что смотреть. Над нами, на искусственном дереве с толстыми ветвями, сидела паукообразная обезьяна с белыми усами и длинными узкими лапами. Мне показалось, что она держит маленькое одеяло, обернутое вокруг головы, как капюшон супергероя. Я со смехом ткнула в нее пальцем.

– Смотри! – сказала я маме, которая зажимала рукой нос, стараясь не вдыхать пряные лесные запахи. – Посмотри на эту обезьяну!