То время с тобой

Два часа ночи, но я всё равно набираю Джулианну и настаиваю на том, что нужно достать из-под земли ветеринара. Однако и у неё ничего не выходит. Единственный знакомый врач, доступный в любое время суток, как назло уехал в Аризону навестить родственников. Вариант один — дождаться утра.

Поднимаю Зевса и несу на диван. Ложусь с ним рядом, поглаживая гладкую шёрстку. Он тревожится и скулит, едва я дотрагиваюсь до его живота. Мне так жалко его, и я злюсь, не понимая чем ему помочь.

Пёс тоскливо смотрит на меня своими чёрными глазищами. Словно хочет мне что-то сказать, но не может. Животные всегда нравились мне больше, чем люди. Нет в них зависти, жестокости и других мерзких пороков. Они готовы любить тебя просто так и быть преданными, несмотря ни на что…

Всю ночь не могу сомкнуть глаз. Потому что боюсь, что стоит мне уснуть, и я останусь в этом опустевшем доме совершенно один. Каким бы дерьмовым хозяином я не был — к своему псу я успел привязаться… Мы ведь разделили с ним немало бессонных ночей. Этот малый помог пережить мне очень сложный период. Мать была в больнице, стены давили, а будущее казалось опасно непредсказуемым. Зевс же всюду таскался за мной, и было приятно чувствовать, что ты хоть кому-то нужен в этом грёбаном мире.

Вообще-то он отличный пёс, такой, о котором я всегда мечтал. Смелый не по годам и немного потешный. Он слушается меня, лишь иногда демонстрируя свой характер, стойко терпит мою грубость и дурное настроение.

В четыре часа ночи он умирает у меня на руках. Обмякнув, затихает и просто перестаёт дышать. Оставляет меня мучиться и сгорать от чувства вины.

Подозреваю, что причиной стал энтерит. Читал про симптомы сам, когда не смог дозвониться ни одному проклятому врачу. Надо было вовремя делать щенку прививки, а к этому я отнесся безолаберно. За что теперь и наказан на всю жизнь, потому что о том, что случилось, я буду вспоминать постоянно.

Иду в гараж, включаю свет и делаю небольшую коробку из дерева. Возвращаюсь за Зевсом, заворачиваю его в одеяло и выхожу на улицу. Кидаю в багажник доджа лопату и еду на старое кладбище домашних животных.

Ворота закрыты, но неприятный с виду старик, всё же звенит недовольно ключами. Доезжаю до холма и выхожу из машины.

Раннее холодное утро, проливной дождь и я — хороню своего хвостатого друга.

Такому отморозку как я нельзя доверить и животное. Где была моя ответственность, когда я вдруг решил оставить его себе…

Футболка и штаны мокрые, лопата двигается не переставая, и вот, наконец, Зевс находит своё последнее пристанище.

Сажусь рядом с небольшой могилкой и одеваю ошейник на простой крест, коих тут сотни. Сижу, не в силах сдвинуться с места, потому что воспринимаю случившееся довольно болезненно.

Однажды мой дед сказал мне: «Единственное, что у тебя, сынок, получается отменно — это приносить неприятности своим близким«.

Я тогда страшно обиделся на него. А теперь понимаю, что так и есть, пожалуй. Пса и то загубил…

Спустя час, грязный и мокрый до нитки, я возвращаюсь домой. Выбрасываю миски, корм, игрушки, лежак. Сердце обливается кровью, когда поднимаю с пола придурковатого вида круглую зелёную свинью из angry birds.

Она всегда казалась мне какой-то несуразной: глаза как у сатаниста, кривой рот и глупая ухмылочка. Ещё пару дней назад Зевс таскал её по дому как ошалелый, а я спотыкался об нее и громко ворчал.

Я бы всё отдал лишь бы снова услышать его топот за спиной или почувствовать, что он осторожно крадётся под одеялом.

Раздумываю с минуту и решаю оставить игрушку в гараже. Выбросить — мне просто не хватает духу…

Глава 35

Роуз

Сегодня в школу меня везёт папа. Оно и к лучшему, снова пререкаться с Дженной мне не хочется, а именно так и прошла бы наша поездка на школьном автобусе. А всё почему… Смит так ничего и не рассказала родителям, и её молчание я категорически не поддерживаю.

— Роуз, сегодня в зале будешь допоздна? — интересуется папа.

— Думаю, до девяти, если Сорайя разрешит, — предполагаю я.

— Заберу тебя, как раз буду ехать с работы.

Отец целует меня в щёку, и я выбираюсь из машины. Хватаю рюкзак с заднего сиденья и закрываю дверь. Машу ему рукой на прощание и уныло плетусь в школу.

Сегодня мой нелюбимый день — пятница. В расписании ненавистная математика и физика, по которой стопроцентно будет очередной каверзный тест. Как ни крути, у меня совершенно не математический склад ума, и потому так сложно барахтаться во всех этих формулах и замороченных задачках.

Подхожу к школе и замечаю, что студентов на парковке практически нет. Все они шумят в центральном дворе: наверняка кто-то опять выясняет отношения между собой. Слишком уж оживлённо для такого раннего часа.

Захожу в холл, оставляю куртку в шкафчике, беру книги и поднимаюсь на второй этаж. Проходящие мимо девчонки из параллели глупо хихикают, глядя на меня.

За поворотом встречаю Теда и его друзей-футболистов. Они замечают меня и резко замолкают со странными улыбками на лицах. Тед и вовсе не здоровается, опуская глаза в пол. Что ещё за новости? Может со мной что-то не в порядке?

Подхожу к зеркалу и на всякий случай внимательно осматриваю себя с ног до головы. Юбку надела, волосы в порядке, лицо чистое.

Слышу смех за спиной, и вижу толпу девиц во главе с Брендой. Они спешат по коридору, ведущему к стеклянному переходу. Оттуда собственно и доносится весь шум гам. Саманта равнодушно скользит по мне недовольным взглядом и скрывается за углом. С дурным предчувствием я тоже направляюсь туда.

Натыкаюсь на Фостер прямо перед поворотом.

— Роуз? — она останавливается и смотрит на меня так, словно знает то, чего не знаю я.

— Привет, — недовольно здороваюсь я. — Может хоть ты объяснишь почему все так пялятся на меня?

— Лучше сама глянь, — Тэми тянет меня в сторону перехода, соединяющего корпуса школы.

Там всюду студенты, и потому пролезть к окну через толпу собравшихся оказывается довольно непросто.

Какого…

Я подхожу к стеклу и не верю своим глазам. Прямо передо мной внизу на асфальте, огромными графичными буквами написано:

«Детка, ты нужна мне»

Смотрю, читаю, снова смотрю. Точно такую же фразу писал мне один человек накануне, но я склоняюсь к тому, что это всего лишь совпадение.

Слышу, как шепотком проносится фраза «Это Лерой». С чего они взяли…

— Футболисты видели его здесь утром, — рассеивает мои сомнения Дженна, оказавшаяся рядом. — Онил, боюсь, уже вся школа только об этом и трещит.

Звенит звонок, и первая партия школьников нехотя отправляется по кабинетам. Остальные его игнорируют и продолжают возбуждённо шептаться у окна.

— Онил, — раздаётся голос миссис Четтер, нашей директрисы. — Вы имеете отношение к этому? Если да, то мне придётся сообщить вашей матери о нанесении материального ущерба…