Точка Бифуркации XII

— И всё же не понимаю, как вы их терпите, господин? — разорвал тишину грудной бархатный голос демоницы. Её фигура медленно вынырнула из клубов тьмы прямо посреди комнаты. Пламя свечей слегка дрогнуло, как будто само пространство отозвалось на её появление.

— Легко, Ламия, — совершенно не удивляясь её появлению, без малейших эмоций ответил мужчина, не поворачивая головы. — Они для меня никто, всего лишь винтики в моём плане. Инструмент, ничего более. Когда отыграют свою роль, я просто от них избавлюсь.

Демоница на мгновение склонила голову, её рыжие волосы скользнули по обтянутому кожей плечу. Она задумалась, облизнув сухие губы кончиком языка, словно взвешивая следующий вопрос. Её кошачьи глаза блеснули лёгким сомнением.

Бесовка не сразу продолжила. Её тонкие пальцы с длинными чёрными когтями медленно прошлись по бархатной обивке кресла, в которое она так и не позволила себе сесть. Несколько секунд она напряжённо размышляла, а затем вновь заговорила:

— И вас не смущают их условия? Ведь если всё пойдёт по нашему плану и верные императору князья отступят, зачем нам вообще помощь этих жалких червей? В таком случае и без них можно будет легко справиться.

Мужчина наконец соизволил повернуть голову. Его взгляд был тяжёлым, тёмные глаза будто видели демоницу насквозь. Он чуть подался вперёд, упираясь локтями в подлокотники, и ледяным голосом произнёс:

— Ты ещё слишком мало прожила в этом мире и катастрофически недооцениваешь императора и его силу, — хозяин кабинета слегка склонил голову, словно сочтя нужным всё же прояснить ситуацию. — Тебе кажется, что корона держится лишь на силе подчинённых вассалов, привязанных к ней клятвами? Увы, но нет. Эта власть заняла своё место по праву сильного. И смогла пронести и приумножить эту силу через столетия. Просто с ними точно не будет. Думаю, скоро и сама убедишься, — добавил он с лёгкой усмешкой в голосе.

Мужчина вновь откинулся в кресле, давая понять, что урок окончен. Демоница покорно опустила взгляд, сжав руки в замысловатом жесте покорности. Плотная кожа её перчаток хрустнула.

— Я поняла, господин. Как скажете, господин, — послушно произнесла бесовка мягким, почти вкрадчивым голосом.

— Докладывай по моему заданию, — бросил хозяин кабинета, вновь уставившись в пустоту.

— Мы всё сделали, как вы приказали, — сразу перешла к сути Ламия. — Все указанные цели находятся в нашем распоряжении. На текущий момент вам осталось сделать всего несколько звонков, и операцию можно считать завершённой. Всё идёт по плану.

Мужчина одобрительно кивнул, проведя пальцем по идеально гладкой лакированной кромке стола. Это движение выдавало в нём строгость ума — он любил полный контроль, любил свои продуманные до мелочей планы и наслаждался их гладким исполнением. Будто хороший дирижёр, что смакует момент перед первым взмахом палочки.

— С кем было сложнее всего? — голос мужчины звучал ровно, но в глазах читался явный интерес.

Ламия чуть улыбнулась, её губы вытянулись в хищную, слишком острую для человека улыбку.

— Как и предполагалось, с Черногвардейцевой и Белорецкой. Только благодаря вам и справились, — услужливо добавила Ламия.

Мужчина медленно выдохнул, прикрыв глаза. В уголке его губ мелькнула едва уловимая тень удовлетворения. Он знал, что именно так и будет.

— Что ж… — тихо произнёс он, словно самому себе, но затем уже громче добавил: — Осталось дело за малым. Отправляйся в зал, где держат пленников, и не спускай с них глаз. Мне нужно, чтобы наши дорогие гости встретили утро в полном составе и добром здравии.

— Будет исполнено, — бесовка тут же поклонилась и хотела было уже отправиться исполнять полученный приказ, частично успев даже растаять в воздухе, но в последний момент задержалась, обратив процесс вспять. Спешно заглянув своему господину в глаза, Ламия произнесла: — Позвольте последний вопрос, господин?

— Говори, — лениво качнув запястьем, бросил восседающий в кресле мужчина.

— Почему вы дали так много времени нашим врагам?

— Намеренно, — пересекаясь взглядом с бесовкой, ответил собеседник. — Чтобы кто-то из них попытался спасти своих отпрысков и показательно потерпел неудачу. А заодно посмотрю на что способна ты и твои прихвостни.

Ламия сделала изящный поклон, и её тело снова растаяло в темноте, на этот раз уже окончательно. Мужчина проводил её взглядом, выдохнул и снова вернул внимание к столу, на котором была разложена карта столицы. Его игра ещё не закончилась, но он уже чувствовал сладкий вкус победы на губах.

* * *

Тишина давила на уши, словно невидимый груз, намертво пригвоздивший нас с Белорецким к этим массивным стульям у длинного, щедро сервированного стола. Даже наше дыхание казалось громким, а звук часов на стене — оглушительным. Стол практически ломился от еды на любой вкус: свежий хлеб, тарелки с колбасами, сыр, фрукты, какие-то замысловатые блюда, источающие слабый аромат специй. Но ни я, ни Белорецкий к этому манящему великолепию даже не прикоснулись. Аппетита не было — его напрочь вытеснили мысли. Тяжёлые, вязкие, не отпускающие ни на секунду.

Тюменский князь сидел напротив, чуть отклонившись назад, с расстёгнутым воротником сорочки и руками, сложенными на груди. Он не пытался завести разговор и не смотрел в мою сторону, но его напряжённая поза и чуть поджатые губы говорили больше любых слов. Мы оба ждали. Ждали, когда закончится эта пауза и появится возможность наконец-то действовать, а не бесцельно просиживать штаны.

Звонок моего телефона резко разорвал тишину. Белорецкий чуть повёл бровью, но ничего не сказал. Я молча достал аппарат, взглянул на экран — номер был неизвестен. Впрочем, догадаться кто сейчас может мне звонить было нетрудно.

— Слушаю, — произнёс я максимально спокойно, хотя внутри всё напряглось до предела.

— Не спишь, Алексей Михайлович? Отрадно, — донеслось из динамиков телефона низким хриплым голосом.

— С кем я говорю? — наивно поинтересовался я, хотя прекрасно знал, что нормального ответа на этот вопрос не получу.

— С тем, кто взял в плен твою драгоценную сестру и, полагаю, невесту? — голос оставался спокойным, даже чуть насмешливым.

— Невесту? — нахмурившись, переспросил я, невольно пересекаясь взглядом с Белорецким, который при этих словах слегка шевельнулся.

— Такая идёт молва, — спокойно констатировал собеседник. — Впрочем, мне глубоко плевать на ваши шашни. Главное, чтобы к сегодняшнему обеду в Москве твоего духу не было. Собирай вещи и возвращайся в свой Темногорск. Сделаешь всё как сказано — и через несколько дней получишь сестрёнку с доставкой до порога. Я не кровожадный.

В голосе не было ни нотки злобы, ни других эмоций — только холодная деловитость, всегда свойственная тем, кто держит в руках слишком много чужих судеб.

— Насколько известно, всем остальным ты даёшь время до вечера. Почему же ко мне особое отношение, или это какая-то дискриминация? — бросил я, стараясь сдержать в голосе злую иронию.