«Точка бифуркации»

– …состоят в эскадре Канала, базирующейся в Портсмуте. Какие ещё новости ты собираешься мне сообщить? Может, расскажешь, что корабли теперь двигаются с помощью пара?

– Ну-ну, не заводись.
– Яша сделал примирительный жест.
– Ты всё правильно сказал - но только, наверное, не знаешь, что «Коллингвуд» и «Бенбоу» две недели назад покинули Мальту и сейчас стоят в Портсмуте вместе с двумя другими «адмиралами», «Энсоном» и «Кэмпердауном». Эти четыре броненосца станут ядром эскадры, которая в апреле отправится на Балтику под командованием адмирала Хорнби. Ты, надеюсь, понимаешь, чем это пахнет?

Я покачал головой.
– Дерьмом. Дерьмом это пахнет и большой кровью - вот чем. У стенок Нового Адмиралтейства сейчас в спешном порядке достраивают «Гангут» и «Александра Второго». Но даже если каким-то чудом успеют сдать их флоту до начала весенней кампании – всё равно, эти двое четвёрке «адмиралов» не соперники. А кроме них на Балтике только старичок «Пётр Великий», антикварные броненосные батареи «Кремль», «Первенец», «Не тронь меня», броненосные фрегаты да башенные корыта береговой обороны вроде «Грейга» и «Чичагова».

– Вот именно. – кивнул Яша.
– Кронштадт, конечно, прикрыт фортами, ряжевыми линиями и минными постановками, к столице англичане не прорвутся. А вот остальным портам Финского залива и Балтики боюсь, не поздоровится. А уж если британцы сумеют под сурдинку втянуть в войну и Швецию, как рассчитывали сделать в 77-м…

– Ну, не так всё плохо. А Никонов с его особой минной дивизией? Её ведь как раз на такой случай и создавали. Когда окончательно стало ясно, что англичане этим летом в Балтику не полезут, дивизия провела учения в Рижском заливе, и результаты показала превосходные.

– Только на них и надежда. на них, на Кронштадтские форты… и вот на это.

И поставил передо мной на стол серебристый тоненький «МакАйр». Экран засветился, открылся вордовский файл.

– Флешку сегодня утром прислали с курьером из нашего посольства в Берлине.

Я кивнул. Дело обычное – посланцы Корфа в особо ответственных случаях пользовались электронными носителями информации, почесть содержимое которых невозможно здесь по определению.

На то, чтобы пробежать глазами три страницы текста, ушло минуты полторы. Я отодвинул ноутбук от себя и с изумлением уставился на собеседника.

– Вы у себя в Д.О.П.е совсем с ума посходили?

– К твоему сведению, барон самолично разрабатывал операцию. – обиделся Яша.
– А тебя решил подключить в самый последний момент. Больше некого – ты ведь совсем недавно работал в Англии, флотской спецификой владеешь, мичман, как-никак. И, главное – умеешь управляться с этой вашей аппаратурой. Человека с таким набором навыков сейчас, уж извини, взять неоткуда, а действовать нужно быстро. «Гамаюн» через четыре дня выйдет в море из Гамбурга, и к тому времени мы с тобой должны быть на той стороне Ла-Манша.

– А в Париж-то зачем ехать? – я никак не мог переварить сообщение. – Раз уж такая спешка, давай двинем из Берлина в Антверпен на поезде, там сядем на пароход и завтра к вечеру сойдём на берег в Дувре!

– В Париже нам надо кое-что забрать. – объяснил Яша. – барон заранее переправил аппаратуру, документы и всё прочее своей пассии, Алисе. У неё получим груз – и в Англию!

– Что ж, если так… - я закрыл крышку ноута. – Но учти: на Эйфелеву башню я всё равно поднимусь, что бы ты не говорил. Когда ещё выпадет случай!

Особое положение руководителя Департамента Особых Проектов в административной структуре Российской Империи позволяло ему многое. Вряд ли даже канцлер обладал большей степенью свободы – барон Корф при необходимости мог делать всё, что ему заблагорассудится, отчитываясь исключительно перед Государем. И отчёт приходилось давать после того, как решения будут приняты и реализованы – а до тех пор практически все высшие чиновники Империи, должны были оказывать Д.О.П.у любое потребное содействие, причём по первому требованию. Однако, будучи человеком разумным, барон не злоупотреблял без крайней необходимости своими «чрезвычайными полномочиями». А потому, вместо того, чтобы потребовать откомандировать капитана первого ранга Никонова в распоряжение Департамента, он обратился с просьбой к вице-адмиралу Чихачёву, занимавшему хлопотную должность Морского министра, ради чего самолично приехал под шпиц – так флотские офицеры именовали здание Адмиралтейства.

Николай Матвеевич Чихачёв, принявший управление Морским ведомством Империи меньше года назад, успел немало претерпеть от Корфа и возглавляемого им департамента. Пришлось в пожарном порядке пересматривать двадцатилетнюю судостроительную программу, вводить в строй новые подразделения, включая сюда и заново создаваемые воздухоплавательные части. Но Николай Матвеевич был не в обиде на беспокойного барона – на его глазах флот, которому Чихачёв посвятил всю свою жизнь, обретал новое, невиданное доселе качество. Правда, теперь, когда война с Англией стала свершившимся фактом, приходилось срочно перекраивать планы стратегического развёртывания балтийских эскадр, исходя из появившихся и толком ещё не опробованных в деле технических новинок вроде мин новой системы, дирижаблей, радиосвязи. Но вице-адмирал был полон оптимизма: возможно, Балтийский флот не достиг пока пика своей боеготовности, но ему было чем удивить «владычицу морей» - и удивить весьма неприятно. И когда Корф попросил – именно попросил, а не потребовал! – временно откомандировать в его распоряжение капитана первого ранга Никонова, возражать Чихачёв не стал. Формирование «Особой минной дивизии» было завершено, личный состав занимался боевой подготовкой, ловя пригожие осенние деньки, и Морской министр вполне мог пойти навстречу барону – не забыв намекнуть, что ждёт ответной любезности в виде объяснений, зачем это понадобилось Корфу.

Конечно, всесильный начальник Д.О.П.а мог отказать. Да, Чихачёв, как и он, допущен к высшим секретам Империи - но отчитываться перед ним барон не обязан. Тем не менее, он предпочёл намёк понять, и в течение примерно получаса излагал вице-адмиралу подробности предстоящей операции. Чем окончательно убедил собеседника пойти навстречу - тем более, что в случае успеха задуманного, задача, стоящая перед флотом существенно упростится. А там, чем чёрт не шутит, может и удастся сорвать отправку британской военной экспедиции на Балтику? Пусть тогда дипломаты стараются, тянут время, глядишь, и получится урегулировать этот конфликт, сведя дело к миру. Но даже если и нет - отсрочка тоже будет нелишней, за это время наверняка войдут в состав флота два новых броненосца, «Гангут» и «Александр Второй», получится нарастить запасы якорных мин нового образца и закончить формирование эскадру дирижаблей нового, тяжёлого типа. Базироваться они будут не на борту судна, а на берегу, на одном из островов Моонзундского архипелага - там уже третий месяц в полнейшей тайне возводится воздухоплавательная станция с мастерскими, эллингами для воздушных кораблей, причальными мачтами и подземными бункерами, где будут храниться запасы топлива и боеприпасов. Когда станция войдёт в строй, стартующие с неё воздушные корабли смогут держать под наблюдением всю Балтику. И не только наводить на обнаруженного противника ударные соединения Балтфлота, но и наносить удары с воздуха с помощью бомб и самодвижущихся мин новой конструкции, сбрасываемых с помощью парашютов – как раз сейчас специалисты Д.О.П.а заканчивают испытания этой удивительной новинки.

Дав согласие насчёт Никонова, Морской министр выполнил и другую просьбу барона - откомандировать заодно лейтенанта Георгия Романов и ещё трёх воздухоплавателей из команды «Змея Горыныча». Их места в гондолах дирижаблей займут запасные экипажи (надо ведь и им учиться!) а эта четвёрка действительно обладает боевым опытом, без которого в такой операции не обойтись. Чихачёв лишь осведомился, не возражает ли венценосный батюшка лейтенанта против такого назначения - и, получив заверения что нет, никаких возражений нет и в помине, успокоился. Цесаревич, конечно, знает своё дело и виртуозно управляет воздушным кораблём – но пусть уж лучше ответственность за его жизнь и безопасность ляжет на плечи этого лощёного кавалергарда.

V

– Всё-таки, чертовски обидно, что Россия не участвует в этой выставке. – посетовал Яша. Он задрал голову, рассматривая попирающую парижское небо решётчатую конструкцию . – Уж нам-то есть что показать, а не только всякие бессмысленные железяки!

Мы стояли возле французского павильона - небольшого, в форме параллелепипеда с вычурной колоннадой по периметру крыши. Сам павильон, алебастрово-белый, как и украшающая его лепнина, был окружён весёленьким газоном, обильно утыканным пальмами, фикусами и другими экзотическими растениями.