Точка невозврата.

– Лиз… постой! – перебил жену Кирилл. – Я понял твою позицию, но не поддерживаю её. Знаешь… – пауза вышла долгой, он всё никак не мог подобрать нужных слов, отчаявшись, махнул рукой, будто Лиза могла видеть его жест, договорил, как думал, жёстко и сухо, – С собственной трусостью я примириться не смогу, и, если в силах помочь полиции, помогу обязательно.

– Да. Конечно.

Лиза обиделась. Пусть. Она поймёт. Вот походит по дому, подумает и обязательно всё поймёт. Нельзя иначе, просто нельзя! Невозможно будет спокойно жить дальше с осознанием того, что могли помочь, да не стали этого делать – совесть замучает.

Михальчук явился даже раньше обозначенного времени, минут двадцать прошло, не больше, вышел из-за деревьев, заставив вздрогнуть напуганного щенка, подошёл к Кириллу, сел рядом.

– Здравствуй, Кирилл, – растерянно пробормотал он, окидывая цепким взглядом место преступления.

– Да здоровались уже, Дмитрий Ильич… – Кирилл даже головы не поднял, так и сидел, обнимая щенка, смотрел немигающим взглядом на тело мальчика.

– Ты это… давай без отчества, мы же, надо полагать, ровесники. И на «ты». Кирилл, мне тут вообще находиться нельзя, лучше, чтобы никто не узнал, что я был здесь. – Подходить к трупу Михальчук не стал, смотрел издалека.

– Почему?

– Да понимаешь, не я этим делом занимаюсь, я, так сказать, собственный интерес преследую, рою тайком.

– А зачем тогда сам явился?

– Говорю же, мне интересно это дело. Хочу до истины докопаться, найти этого… зверя.

Кирилл протянул ему крышку от объектива.

– Это я здесь нашёл, возьмёшь? Наверняка улика.

– Отдашь группе. Не трогал руками?

– Нет. Так и держу фантиком.

– Хорошо. Я сейчас уйти должен, – заторопился Михальчук, – Группа вот-вот подтянется, но мне с тобой поговорить нужно. Не знаю почему, но сдаётся мне, ты знаешь куда больше, чем хочешь показать.

– Что ты хочешь сказать? – невесело усмехнулся Кирилл. – Я под подозрением?

– Да брось, – Михальчук отмахнулся. – Я бы скорее на себя подумал, чем на тебя.

– А когда-то подозревал…

– Было дело. Так тема другая была, Кирилл, да и несерьёзно подозревал, версии рассматривал скорее. Пора мне… Ты, Кирилл, знаешь что, не говори, что я был здесь, а я подожду тебя возле посёлка. Согласен?

– Да. Думаю, обмен информацией лишним не будет.

Михальчук исчез за деревьями, а минут через десять и группа подоспела. Людно стало на узкой полосе пляжа, суетно.

К Кириллу подсел полицейский в звании старшего лейтенанта, долго и муторно задавал какие-то вопросы под протокол, Кирилл отвечал отстранённо, тот записывал.

– А почему вы, Кирилл Викторович, выгуливали собаку так далеко от дома? – вдруг спросил лейтенант.

Кир продемонстрировал ему щенка.

– Видите? Это не тойтерьер. С маламутом бегать надо, вот мы и бегали.

– И часто вы так бегаете?

– Когда время есть. Но нет, не так чтобы очень часто.

– Почему именно сегодня?

– Почему… – Кирилл почувствовал, как закипает раздражение внутри. Его до крайности бесил этот наглый парнишка с сытой, лоснящейся физиономией. – Хороший вопрос! Да так совпало, а вы о чём подумали?

– О чём я подумал, вас, Кирилл Викторович, не касается, потрудитесь лучше вспомнить, где вы были вчера вечером и нынешней ночью, соответственно.

– Да легко! Я человек семейный. У меня жена, двое детей, брат-подросток, так что дома я был, алиби не имею, если вы об этом, конечно. – Не выпуская из рук щенка, Кирилл поднялся с земли, сверху посмотрел на полицейского оценивающим взглядом, улыбнулся насмешливо. – У вас закончились вопросы? Я могу быть свободен? – холодно осведомился он, поставив подпись в протоколе.

– Пока да, но у следствия наверняка возникнут вопросы к вам. – Лейтенант подавил зевок, со скучающим видом выбил сигарету из пачки.

– В этом случае вызывайте меня повесткой, – отчеканил Кирилл и, не попрощавшись, зашагал по направлению к дому.

Михальчук, как и обещал, ждал возле посёлка. Кирилл стукнул костяшками пальцев в окно его машины, дождался, пока стекло опустится, бросил хмуро:

– На машине подъедешь или пройдёмся?

– Можно и пройтись. – Капитан хлопнул дверцей, нажал кнопку брелока, ставя машину на сигнализацию. – Ну что? – подмигнул он. – Как тебе, Кирилл, опергруппа наша?

– Разогнать всех к чёртовой матери, – сквозь зубы ругнулся Кир. – Эксперт только работает, остальные досыпают на ходу. Никому и дела нет до мальчишки убитого. Подумаешь, одним больше, одним меньше! Фигня! Их раскрываемость заботит, а не истина. Провинция, блин!

– Вот и я так же горячился, – нервно усмехнулся Михальчук. – Не здесь, брат, в Москве. Так же в бой рвался, землю носом рыл, а оказалось, никому не нужным делом занимаюсь. Не оценили. А потом… Да ну, к чему тебе это знать…

– Почему же? Мне интересно.

– А… – Михальчук снова отмахнулся. – Ничего интересного. Парняга один на наркоте попался. С серьёзной дозой, на хранение с распространением тянуло. Да и взяли на сбыте. Приказали отмазать, генеральский внучок, видите ли. А парень наглый, самоуверенный, на допросах меня до трясучки доводил, я после беседы с ним по пачке сигарет выкуривал. Этакий мажор – ни бога, ни чёрта не боится, знает, что в этом мире всё продаётся, только цену достойную дай, а мы – служаки для него, что грязь под ногами. Тоже продаёмся, был бы спрос. Ну упёрся я рогом, не знаю, ему ли или себе что доказать хотел, но дело до суда довёл. Паренька оправдали, несмотря на шикарную доказательную базу, а меня на историческую родину сослали да из майоров в капитаны разжаловали. Вернулся я в город детства, в ваш отдел, стало быть.

– А здесь те же полицейские будни. Так?

– Да. Так. Громкие дела поручают проверенным следователям, гибким да понятливым, а меня и нет будто, всё «глухари» собираю… А тебе Кирилл, – резко сменил тему он, – лучше бы сегодня мимо пробежать, а ты снова вляпался.

– Мимо не получилось бы. Я искал его, – ничуть не смущаясь, заявил Кирилл.

– Как так?! – Михальчук остановился посреди улицы. – Ты знал?! Но откуда?!

– Идём, Дмитрий… Дима, – поправился он. – За завтраком расскажу.

Рассказ получился долгим, поскольку начал Кирилл издалека. А как иначе объяснить то, что вокруг их семьи вечно что-то происходит? Михальчук и верил, и не верил одновременно, и его можно было понять, не каждый день сталкиваешься с необъяснимым, а он, человек практичный, понимал только то, чему объяснение имелось, что отвечало требованиям здравого смысла.

Услышанное Михальчуком сейчас выбивалось из системы. Мистика, призраки – в это поверишь, если столкнуться довелось, не иначе. Но вот сидят же за столом Кирилл и Глеб, забежавший в гости по звонку Кирилла, рассказывают и верят тому, что говорят. Не дурят его, на самом деле искренне верят во всю эту чертовщину.