Точка перехода

– А люди чем живут?

– Кто чем. Пока у нас связь с этим миром была, мы успели построить мощную промышленную базу. Несколько ГЭС, перекрывающих наши потребности в электроэнергии раз в пять. На перспективу работали! Металлургические заводы, химическое производство, машиностроение, производство стройматериалов, лесозаготовка и деревообработка. Угольные карьеры и нефтепереработка. Сельское хозяйство, само собой разумеется.

Мне резанула слух фраза "пока у нас связь с этим миром была"...

– Вы говорите, что связь была...

Иван Андреевич вздохнул и умолк на несколько секунд.

– Я понял, о чём ты спрашиваешь. В тайну Нового Мира было посвящено три-четыре человека в высшем руководстве страны, не больше. При Сталине исследование Нового Мира было направлено на разведку полезных ископаемых и их скорейшую добычу. Во времена Хрущёва началось создание строительной базы, закладывалась энергетика, исследовался континент, и мы совершили переход на самообеспечение сельхозпродукцией. Промышленный рывок сделали, по вашему летоисчислению, в конце 60-х, 70-е. В семидесятые же у нас заработало несколько научных групп, исследовавших местные ресурсы и формы жизни. Перспективы открывались мощнейшие. Насколько я знаю, именно в это время к Куъелге построили полноценную железную дорогу из Уфы, а у нас развернулось строительство мощного транспортно-складского комплекса по двусторонней перевалке крупных объёмов грузов. То же самое строилось в недрах Ямантау.

По сути, наши предприятия готовились влиться в единый народно-хозяйственный комплекс СССР. А медики получили первые обнадёживающие результаты по тематике, которую из Старого Мира обозначили как задачу первостепенной важности: регенерация стареющих клеток организма и продление жизни человека. И буквально через месяц после того, как сообщение об этом ушло "наверх", нас предупредили о прекращении переходов "в связи с плановой реконструкцией оборудования и переходом на новую технику". И с весны 1981 года связи с вашим миром у нас нет.

Несколько попыток возобновить связь с нашей стороны привели к трагическим последствиям: гибли люди при попытке перехода, уничтожалась техника. Как мы поняли, выходы из установок по переходу просто забетонировали, чтобы не допустить контактов с нами.

Миасс, Челябинская область, 6 июля 1996 года, 19:30

Вчера, рассматривая дедовы фотографии, он ткнул пальцем в майора лет тридцати пяти, стоящего вместе с группой солдат возле какого-то здания, похожего на станционное. Один из этих солдатиков был моим дедом

– Узнаёшь?

Присмотревшись, я кивнул.

– Это мы перед самой отправкой эшелона в Порт-Артуре снялись... Почти все, кроме твоего деда, вот этого и вот этого, в Новый Мир переправились. Те двое, как и твой дед, тоже по анкетам не подошли...

Накануне после бани мы долго засиживаться не стали, поскольку дорога у обоих была неблизкая, а разговоры оставили на потом. Впрочем, кое-что успели обговорить, и теперь я рапортовал:

– Я не знаю, Иван Андреевич, что Вы хотите от спецслужбистов, но завтра к нам приедет мой хороший знакомый из "конторских". Я ему, конечно, доверяю, но, боюсь, у него далеко не тот уровень допуска, чтобы он Вам объяснил, почему вас от Земли изолировали.

– А мне, Коля, этого и не надо. Я тут передачку сегодня посмотрел про Брежнева, потом на какого-то краснобая наткнулся, вещавшего о том, какие великие дела начались после прихода этих Горбачёва с Ельциным, - старик с таким отвращением произнёс эти фамилии, что мне не по себе стало.
– И старому энкавэдисту всё стало понятно.

– Ну-ка, ну-ка, расскажите, до чего вы додумались!

Я аж жареную картошку, которую всегда обожал, жрать перестал.

– Да всё достаточно прозрачно. Кому-то очень мешал Брежнев, и единственным способом избавиться от него было - позволить ему поскорее уйти в мир иной. Ему и его соратникам, которые больше напоминали дом престарелых, чем боевой авангард советского народа. А тут мы вылезли со своим обещанием вот-вот выдать чудо-лекарство, которое продлило бы царство этой, как его, ге-рон-то-кратии минимум на два-три десятка лет. Андропов, похоже, был извещён о Новом Мире, а вот "Меченого" посвящать не стали, поскольку прекрасно знали, что это за фрукт. Потом и Бориску, развалившего Союз, в известность ставить не стали. Иначе бы тот всё американцам продал. А со временем те, кто имел доступ к Тайне, то ли не у дел оказались, то ли померли.

Так что с этим мне всё ясно. И, как говорится, хрен с ним! Пятнадцать лет прожили в изоляции и не померли. Дай бог, доживём и до того времени, когда нормальный человек страну возглавит. А этого уродства, что сейчас у вас творится, нам в Новом Мире и на дух не надо!

В словах старика резон был. Оставалось непонятным, зачем он здесь. Да и как вернулся, если обратный переход заблокирован.

– Заблокирован-то он заблокирован, - пояснил Иван Андреевич.
– Да только заблокирована новая, мощная установка для промышленных масштабов. А старенькую, использовавшуюся буквально в первые годы, наши спецы законсервировали, и когда очень большая нужда пришла, восстановили и отправили меня, старого, ничего не боящегося и не вызывающего особых подозрений. В тоже время, знакомого с деятельностью органов, но не способного восстановить переход из-за отсутствия каких-либо знаний о его устройстве. Чтобы не смог помочь восстановить проход, если здесь всё наперекосяк пошло.

Дедок рассмеялся, но потом снова посерьёзнел.

– Мы всё время жизни в Новом Мире были уверены, что одни на той планете. Да только вскоре после того, как нам проход закрыли, один из радистов, дежуривших на связи в посёлке на западном побережье материка, что-то не то переключил и поймал радиопереговоры на английском языке. На коротких волнах. Это такая зараза, что даже сигнал слабого передатчика, много раз отразившись от поверхности и ионосферы, может на тысячи километров распространяться. У нас-то этот диапазон практически не использовался, мы давно "межгород" на кабель перевели, а для оперативной связи армейские УКВ-станции используем, танковые преимущественно.

Наши спецы несколько месяцев эфир слушали, и, в конце концов, убедились: таки да, есть радиообмен. И, судя по всему, действительно американский. Но ещё - немецкий, французский, испанский, китайский и даже арабский. Причём, многие из них вовсе не военного, а чисто бытового характера. То есть они тоже начали колонизацию Нового Мира. И очень масштабную, с привлечением гражданских переселенцев из самых разных стран. Пришлось связь на коротких волнах полностью запретить: хрен его знает, что американцам на ум взбредёт, если они узнают о нас...

Нужда, спрашиваешь, какая? Маленький пример тебе приведу. Год там длится четыреста сорок суток.

– Ого!
– не сдержался я.

– А сутки - тысячу восемьсот двенадцать минут вместо тысячи четыреста сорока здесь. Поэтому нам пришлось перекроить длительность месяцев: теперь в коротком месяце, которых четыре - февраль, май, август и ноябрь - по тридцать шесть дней, а во всех остальных по тридцать семь. А вот с часами пришлось повозиться: слишком много единиц измерения завязано на секунды, минуты и часы, чтобы их было можно произвольно изменить. Вот и решили ничего не трогать, а утвердить тридцатичасовые сутки с дополнительными двенадцатью минутами. Часовщики, которые нам механизм для часов выдумывали, наверное, с ума сходили. Потом, правда, когда в Минске наладили производство электронных часов, полегче стало. Жаль, ненадолго. За пятнадцать лет часть из них испортилась, часть потеряна или уничтожена, а прирост населения у нас довольно неплохой, так что снова умельцам приходится извращаться, чтобы народ мог время узнать...

Так и со многой другой техникой: ломается, выходит из строя, сгорает. Наши специалисты подсчитали, что пройдёт максимум десять лет, и у нас посыплется буквально всё, придётся откатываться на технический уровень 1930-х. Как минимум. Вплоть до того, что даже проход в ваш мир восстановить не сможем. И перед американцами, когда они нас найдут, придётся лапки кверху поднимать, умоляя, чтобы пощадили и не втаптывали нас в каменный век. За помощью меня послали, Коля! Но только теперь не знаю, удастся ли её получить с такими... руководителями страны.