Точка пересечения

Пусть едет, в Москву, во Фрязино, куда угодно. А они с Димочкой останутся здесь. Может, им надо расстаться, соскучиться, оценить. На расстоянии это проще. И не нужно искать черную кошку в темной комнате, особенно, если её там нет.

Полет был ночной, а потому решили, что в аэропорт Анатолия отвезет Сёмин личный шофёр. А то иди, найди такси в такое время.

– Дома попрощаетесь, – решил Семён. – Саньке домой от аэропорта совсем недалеко, нечего его гонять.

Посидели на дорожку. В последнюю минуту запихнула Лида зятю в чемодан сухофрукты и орешки, а дыню – огромную и тяжеленную – Анатолий не взял. Под взглядами тещи и тестя он неловко обнял Жанну, клюнул ее в макушку, пообещал звонить и вышел в ночь.

В каком-то любовном романе была фраза: они ещё не расстались, но уже чувствовали, как скучают друг по другу и не представляли, как смогут пережить эту разлуку. Тогда она очень сочувствовала героям, а сейчас тщетно искала у себя внутри нечто подобное. Скука, разлука – какие-то книжные понятия, не имеющие ничего общего с реальностью. А реально то, что кроватка Димочки перекочевала из салона в ее комнату и встала рядом с диваном, который, наконец, в собранном виде стал обычным диваном, на котором удобно устроиться с сыном и читать ему книжки.

Сентябрь пролетел незаметно, радуя теплой погодой. Жанна много гуляла с ребенком, наслаждаясь солнечными деньками. Лида-маленькая позвонила подруге, пригласила приехать вместе с Ланой, познакомиться с Димочкой.

– Приеду, – пообещала Лида. – И заказы твои привезу – все готово. Мой подарок на годик внучку.

– Спасибо, Лидусь. А Ланочка придет?

– Ланочка опять улетела. Москва- Ленинград. Заработалась. Мы ее больше слышим – меньше видим. Уж лучше бы в школе физкультуру преподавала, честное слово.

– Ну, Лидусь, не гневи Бога. Такая дочка – успешная, востребованная. Значит, специалист хороший, раз зовут. Гордиться надо. Да и работа – это ж тебе не на одном месте сидеть, в четырех стенах, как Жанна моя. В общем, жду, приезжай – поболтаем.

Посидели очень душевно и тепло.

Лида-маленькая и Жанна благодарили за подарки, но свитерок оказался как раз впору, и Лида тут же вернула его в сумку:

– Не пойдет, к зиме мал будет. Надо исправить. Не рассчитала что-то, да и не мудрено – малыш крупный, рослый.

– В папу, – улыбнулась Лида-маленькая.

– Да, совсем другие дети пошли, ранние. Как я Жанну помню в таком возрасте. Все в коляске сидела. Скоро день рождения у наших девчонок.

Жанна ушла укладывать сына спать, а Лиды не могли наговориться – вспоминали прежние квартиры, соседей, общих знакомых.

– Помнишь Голынских? Через дорогу от нас жили?

– Да, конечно, их Лариса с Жанной в музыкалку бегала.

– Да, так они уже два года, как в Канаде. Лариса замуж вышла за зубного врача, красавца. Двойню родила. А какая девочка была неинтересная.

– Помню-помню. А у Урицких что?

– Они все там же, а сын их уехал в Израиль, уже пару лет назад.

В разговоре выяснилось, что с их улиц уехали многие – Израиль, Штаты, Канада.

– А Наталку помнишь? Возле гастронома жили, муж украинец.

– Да, конечно, Василь.

– Так их дочка танцовщица, в Риме живёт, осталась там. Вроде даже замуж вышла. А старше наших на пару лет.

В итоге пришли к тому, что меняется город, уезжают люди.

– А ты говоришь – Москва, Ленинград. Это нормально ещё, в одной стране живёте, Лидусь, грех жаловаться.

– Да не жалуюсь я, подруга. – Лида-большая вздохнула и положила к себе на тарелку ещё кусочек капустного пирога. – Просто хочется уже, чтобы тоже остепенилась, семью построила, деток родила. Смотри, Димочка какой красавчик – крупный, развитый. А папа где?

– В Москву уехал, – Лида-маленькая оглянулась на дверь и понизила голос:

– А мы детей не отпустили, нечего Жанне там с ребенком во Фрязино делать. В холода эти. Свекровь ей не родня, хоть и помогла с Димочкой, спасибо ей. Теперь наша очередь.

– Жанна сама не захотела или вы настояли?

– Семён решил, а он если решил что-то – это всё. Нечего ей там делать, – повторила она. – Анатолий в Москве. День и ночь на работе. Вот до Нового года доживем, а там – вернётся, переедут к себе, Димочка к весне в садик пойдет. Заживут нормально, как все. А пока Жанна на работу выйдет, на полставочки, а я с Димочкой ее заменю. Устала она, вымоталась.

Лида-большая согласно кивала. Да везде хорошо и везде нелегко. Не стала высказываться, что не дело это – отрывать жену молодую от мужа на несколько месяцев. Все взрослые люди, сами понимают, что делают. Ей бы со своей дочкой разобраться.

В середине октября позвонила Лола и, часто дыша, сообщила, что Рашидик не поладил с Людмилой, и она, Жанна, должна срочно позвонить, как бы между прочим, поинтересоваться. Жанна позвонила, поинтересовалась, и через неделю уже вышла на работу.

Она опять была на своем месте, опять выслушивала комплименты и принимала конфеты и цветы. С новой аппаратурой освоилась быстро, а с Лолой у них сложились очень близкие отношения. Каждое утро начиналось с ее вопроса:

– Ну, что, звонил?

Анатолий звонил нечасто. Она не обижалась, знала, что ехать на Главпочтамт и выстоять там очередь – это та ещё история. И когда? Работает человек. Да и разговоры были такие… ни о чем. Как дела, да что слышно? Как Дима? Как погода? После таких звонков у нее оставалось неприятное послевкусие. Да, наверное, она ждала каких-то других вопросов и других слов. Лола, вытягивая из нее подробности об этих беседах, поджимала губы и качала головой, а как-то несмело спросила:

– Слушай, Жанна, а ты его любишь?

И она оторопела от этого простого вопроса, не желая признаться даже себе, что не может ответить прямо, не задумываясь. За последний год они виделись урывками – она с сыном во Фрязино, он – в Москве. Может, ей не надо было оставаться сейчас? И что – опять засесть во Фрязино? Здесь – ее город, её семья, её работа. Здесь она ощущала поддержку – ежечасно, ежеминутно, а там, у свекрови – одиночество. А Анатолий…

Внезапно, как в детстве, загорелись уши. 20-го октября было три года со дня их свадьбы. Ни мама, ни папа не обмолвились об этом. Забыли? Папа на работе с головой утонул, приходит поздно. Мама – с Димочкой много возится, готовит. Да и при чем здесь они? Это их свадьба с Анатолием, это он должен был помнить, позвонить, поздравить. Не позвонил. Не поздравил.

Она с трудом доработала день, дежурно улыбаясь пациентам и ловя на себе встревоженный взгляд Лолы. Обычно они шли вместе с работы до троллейбусной остановки, дожидались Лолиного троллейбуса, а потом она шла домой пешком. Сегодня сославшись на головную боль, ушла чуть раньше. Ей не хотелось отвечать на вопросы подруги, видеть ее участливый и все понимающий взгляд. Она шла, вдыхая любимый запах осенних костров, провожая глазами тонкий дымок, причудливой спиралью тянущийся к небесам, и чувствуя внутри какую-то непонятную пустоту.