Точка удара

— Рентген — это способ измерения количества излучения, испускаемого в данный момент, — уточнила Дакота. — Бэр — это биологический эквивалент рентгена, его используют для оценки биологических последствий излучения. Единица измерения дозы, которую поглощает человек, называется грей. Люди также иногда используют единицу, называемую рад. Они означают одно и то же — поглощенную дозу радиации.

— Сто рад равны одному грею. 100 бэр равны 100 радам или одному грею. Бэр относится к количеству радиации в определенной области, а грей и рад — к дозе, поглощенной человеком. Облучение носит накопительный характер.

— А что означают эти дозировки? — спросил Хулио, в замешательстве нахмурив брови.

— Я это знаю, — отозвалась Шей. — Между одним и двумя греями, или 100–200 радами, обычный человек сталкивается с острым радиационным синдромом, сопровождающимся тошнотой и рвотой, головными болями и вялостью. При дозе в шесть-восемь грей, или 500–600 рад, пятьдесят процентов облученных умрут, даже при условии медицинского вмешательства, такого как пересадка костного мозга. Для тех, кто не имеет доступа к медицинскому лечению, смерть наступит в девяноста пяти процентах случаев.

— А свыше девяти грей? — напряженно спросил Логан.

Шей взглянула на Изабель и Пайпер и начала нервно грызть ноготь.

— Ну, шансы не очень велики.

— Расскажи нам все начистоту, — потребовал Логан.

Ему нужно точно знать, с чем именно он столкнулся. Шансы никогда не были в его пользу. И все же ему удавалось раз за разом побеждать, даже когда часть его самого предпочла бы сдаться.

Дакота встретила его взгляд, не дрогнув.

— Никто не выживет.

— Сколько людей уже погибло? — Замира мужественно подняла дрожащий подбородок, поглаживая волосы внучки, но в ее темных глазах блестели слезы. Пайпер прижалась к ней, положив голову на плечо кубинки, ее очки все еще криво держались на носу.

— Должно быть, сотни тысяч, — предположил Логан.

Дакота кивнула.

— В густонаселенных городских районах — от семидесяти пяти до ста тысяч, плюс сто — двести тысяч серьезно раненых. Это от одной бомбы.

— А их было три? — уточнила Раша.

— Насколько нам известно, — проговорил Хулио напряженным голосом.

Многие утирали слезы. А кто-то смотрел в оцепенелом шоке, не в силах осознать масштабы постигшего страну зверства.

Мысли Логана не давали ему покоя, он пытался отмахнуться от чудовищных цифр, притвориться, что такого ужаса просто не может быть. Усилием воли он заставлял себя смириться с этим и как можно быстрее привыкнуть к новой реальности.

— Десятки тысяч людей в радиусе двух миль от эпицентра пострадают от больших и потенциально смертельных доз радиоактивного облучения. — уточнила Дакота. — Кроме того, радиоактивные осадки пронесутся за преобладающими ветрами еще на двадцать — шестьдесят миль, в зависимости от силы ветра и его направления.

— Сотни тысяч людей будут вынуждены покинуть свои дома. Но даже после того, как всех эвакуируют, местность будет загрязнена долгие годы.

— Сколько территорий? О каком размере идет речь? — спросил Уолтер своим хриплым от курения голосом.

Дакота пожала плечами.

— Все зависит от ветра и размера бомбы. Ядерный взрыв мощностью в десять килотонн может легко сделать непригодными для жизни более трехсот квадратных миль. Возможно, даже больше.

Логан, вопреки себе, наклонился вперед. Может быть, он и бросил учебу, но у него всегда был острый ум. Он на секунду прикрыл глаза, подсчитывая в уме.

— Если использовать соотношение семь к десяти, то через сто дней земля будет по-прежнему загрязнена на полбэра в час. Четверть бэра в час в ближайшие… семьсот дней, или два года.

— Так долго? — ахнула Раша в ужасе.

— Хуже, — возразила Дакота. — Спустя тринадцать лет она все еще будет равна одной восьмой бэра в час. Радиация не распадется до ничтожных величин и через десятилетия. Дождь может смыть зараженную почву за несколько недель или месяцев, но городские и пригородные районы — это совсем другая история.

— Все здания — дома, школы, больницы, тюрьмы, заводы — станут непригодными для использования. Правительство будет сносить постройки и проводить масштабные мероприятия по дезактивации, но на это уйдут годы.

На мгновение все они уставились друг на друга, не скрывая охватившего их ужаса. Разрушения будут огромными, с далеко идущими последствиями, которые они пока даже не могли себе толком представить.

— Матерь Мария и Иосиф, — пробормотал Хулио, перекрестившись. — Да поможет нам всем Бог.

Замира теребила в руках связку молитвенных бусин, которую достала из кармана.

— Мы должны молиться за все потерянные и страдающие души.

Молитвы никогда не помогали Логану. Срабатывало только одно, и то ненадолго. Его переполняло жгучее желание, впивающееся когтями во внутренности, шипящий шепот, преследующий каждую его мысль.

Чего бы он только не отдал за бутылку водки «Абсолют» или виски «Джек Дэниэлс». Почему они не могли найти убежище в одном из тех кинотеатров с ресторанами и винной картой?

Вот это был бы прекрасный способ переждать апокалипсис.

Глава 18

Иден

Иден в ужасе прижала кулак ко рту. Она задыхалась от отчаянных беззвучных рыданий, ее тело сотрясалось от дрожи, как после землетрясения.

Но это было не землетрясение.

Чудовищный рев затих. Дрожь прекратилась. Свет, пробивавшийся сквозь щели в дверной раме, потускнел.

Теперь вокруг лишь кромешная тьма. Черная, такая густая и непроглядная, что Иден не могла разглядеть свои руки перед лицом.

Она напрягла слух, прислушиваясь, не появились ли люди, приемные родители, кто-нибудь, способный ее спасти. Единственным звуком оставалось только мерное капанье воды в раковине. И учащенный стук собственного сердца в ушах.

В ванной комнате пахло лимонным средством, которое использовала горничная. Иден уперлась позвоночником в дно жесткой фарфоровой ванны. Плечи и шея болезненно затекли. Колени были неудобно согнуты, босыми ступнями она упиралась в дальнюю стенку ванны под краном.

Большая диванная подушка, которую Иден положила на себя, неприятно царапалась, одна из молний впилась ей в шею. Под подушкой она прижимала к груди блокнот, вцепившись в него пальцами, как когтями.

Но она не осмеливалась пошевелиться.

Иден знала, что это была за яркая вспышка, что она означала.

Ядерная бомба.

Неужели это и есть тот самый суд, о котором проповедовал ее отец? Армагеддон, низвергающийся с небес в яростном шквале дыма и огня?

Дакота ее предупреждала.