Точка удара

— Они могли собрать ее из компонентов украденного оружия, — пояснил Логан, — или из того, что купили у торговцев оружием на черном рынке. Если у них есть ядерный материал — плутоний или высокообогащенный уран, — сделать бомбу несложно.

— Откуда вы знаете, что это не Россия и не Китай? — спросил Тревис.

— За этим все еще может стоять Россия, Китай или другая страна, — предположил Хулио. — Они могли создать видимость террористов, чтобы избежать расплаты — взаимного гарантированного уничтожения.

— Такое возможно, но в этом нет смысла. — Логан достал свою фляжку и тряхнул ее. Проклятье. Все еще пустая. — Если за этим стоит сверхдержава, то ее первоочередной задачей будет уничтожение способности противника дать отпор. Их целью окажутся наши межконтинентальные баллистические ракеты, базы атомных подводных лодок, аэродромы, на которых размещены ядерные бомбардировщики. Города займут последние места в списке — особенно Майами.

Шей сжала руки на коленях.

— Если это ИГИЛ или другая террористическая группировка, что они могут выбрать в качестве цели?

Логан с унылым вздохом засунул фляжку в задний карман.

— Что угодно. Военные базы, нефтеперерабатывающие заводы, военно-промышленные производственные объекты. Крупные порты или транспортные узлы. Экономические и промышленные объекты, электростанции. Или крупные города — для максимальных потерь, чтобы нанести наибольший урон моральному духу.

— Я не понимаю. — Шей обхватила себя руками, явно нервничая. — Как люди могут так сильно нас ненавидеть?

Дакота пренебрежительно махнула рукой.

— Сейчас это не имеет значения.

Шей вздернула подбородок.

— Для меня это важно.

Дакота нахмурилась.

— Конечно, в долгосрочной перспективе это имеет значение. Но сейчас? Сейчас мы должны бороться за жизнь. И если хотим выжить, лучше сосредоточиться на том, что нужно сделать прямо здесь и сейчас. Понимаешь?

— Дакота права, — поддержала официантку Замира. — Она мудрая. Как я всегда говорю своим внукам, от беспокойства только морщины появляются. Оно ничего не меняет.

— Мы можем строить лишь предположения, пока не получим достоверные новости, — подытожил Логан. — Пока это одни слухи и домыслы.

— И пустая трата энергии, — добавила Дакота. — Энергии, которая нужна нам, чтобы выжить.

Раша вцепилась в подлокотники до побеления пальцев. Она бросила взгляд на умирающего мужчину и быстро отвела глаза.

— Неужели… неужели радиация так чудовищно действует на человека?

— Я помню кое-что из своего обучения. — Шей глубоко вдохнула и успокоилась. Когда она заговорила, ее голос звучал спокойно. — Он подвергся воздействию тепловой энергии из-за близости к взрыву — более пятидесяти процентов его тела получили ожоги третьей и второй степени. Его одежда… она сгорела прямо на нем.

— Что касается радиации… Ядерное излучение ионизирует атомы, сбивая их электроны. Ионизирующее излучение повреждает молекулы ДНК, разрывая связи между атомами.

— Если радиация достаточно сильно изменяет молекулы ДНК, клетки не могут делиться и начинают умирать. Не столь сильно поврежденные клетки могут выживать и продолжать воспроизводиться, но структурные изменения в их ДНК нарушают нормальные клеточные процессы — клетки, которые не могут контролировать свое деление, выходят из-под контроля и становятся раковыми.

— Проявление симптомов может занять месяцы, годы или десятилетия. Но непосредственной угрозой является острый лучевой синдром.

— Не могла бы ты объяснить нам поподробнее? — попросил Хулио. — Что происходит… и что будет происходить… со всеми этими людьми, подвергшимися воздействию радиации?

Шей поморщилась, и свет в ее глазах померк.

— Медицинский персонал измеряет поглощенную радиацию в греях, как сказала Дакота. При поглощении от одного до двух грей у примерно пятидесяти процентов людей развивается острый лучевой синдром. Тошнота, рвота и головная боль возникают через несколько часов.

— Латентный период без симптомов длится около месяца. Затем у пациента появляются усталость, слабость и умеренная лейкопения — снижение количества лейкоцитов из-за повреждения костного мозга, что повышает риск заражения.

— Кожа зудит, краснеет, как при солнечном ожоге, могут появиться волдыри и язвы. До пяти процентов таких людей умирают через шесть-восемь недель без медицинского вмешательства.

— По мере увеличения уровня воздействия радиации возникает алопеция — выпадение волос. Сначала пострадавший испытывает тошноту и рвоту, головную боль, лихорадку. После скрытого периода наступает более серьезная лейкопения, кровоизлияния под кожей, инфекции и кровотечения.

— При дозе в семь-восемь грей и выше надежды на выживание без обширного медицинского лечения практически нет. Стволовые клетки в костном мозге и клетки, выстилающие желудочно-кишечный тракт, погибают; система кровообращения начинает разрушаться. Высокая температура, сильный понос и сильная рвота начинаются почти сразу.

— Скрытый период длится менее недели или вообще отсутствует. Симптомы включают головокружение и дезориентацию, судороги и кому. Девяносто пять процентов людей, не получивших медицинской помощи, умирают через две-четыре недели. Даже при наличии лечения большинство людей все равно умрет.

Она взглянула на мужчину без сознания, поджав губы.

— С момента взрыва прошло всего двадцать четыре часа. Уровень радиации, который он получил, должно быть, чрезвычайно высок, чтобы симптомы проявились так быстро и были такими тяжелыми. По меньшей мере десять грей. Возможно, больше. Острый лучевой синдром может убить человека за несколько недель или месяцев, но я сомневаюсь, что он проживет больше суток.

Шей посмотрела на Дакоту, и ее глаза наполнились слезами.

— Нам повезло.

Логану уже очень давно не везло. Может быть, никогда. Удача никогда не была на его стороне.

Жизнь превратилась в борьбу за выживание, в бесконечную гонку, чтобы дотянуть до следующего жалкого, однообразного дня.

Но сейчас, возможно впервые, он почувствовал, как удача повернулась к нему лицом.

Логан был все еще жив.

Он, который этого абсолютно не заслуживал. Если его что и ожидало, так это бездонная яма, а может, и ад с вечными пытками.

И все же он здесь.