Тогда была весна. Стихи поэтов, павших на Великой Отечественной войне

Платок родные руки дали мне.

Подарок милой! Он всегда со мною.

Ведь им закрыл я рану на войне.

Окрасился платочек теплой кровью,

Поведав мне о чем-то о родном.

Как будто наклонилась к изголовью

Моя подруга в поле под огнем.

Перед врагом колен не преклонял я.

Не отступил в сраженьях ни на пядь.

О том, как наше счастье отстоял я,

Платочек этот вправе рассказать.

1942

Пташка

Бараков цепи и песок сыпучий

Колючкой огорожены кругом.

Как будто мы жуки в навозной куче:

Здесь копошимся. Здесь мы и живем.

Чужое солнце всходит над холмами,

Но почему нахмурилось оно? —

Не греет, не ласкает нас лучами, —

Безжизненное, бледное пятно…

За лагерем простерлось к лесу поле,

Отбивка кос там по утрам слышна.

Вчера с забора, залетев в неволю,

Нам пела пташка добрая одна.

Ты, пташка, не на этом пой заборе.

Ведь в лагерь наш опасно залетать.

Ты видела сама – тут кровь и горе,

Тут слезы заставляют нас глотать.

Ой, гостья легкокрылая, скорее

Мне отвечай: когда в мою страну

Ты снова полетишь, свободно рея?

Хочу я просьбу высказать одну.

В душе непокоренной просьба эта

Жилицею была немало дней.

Мой быстрокрылый друг! Как песнь поэта

Мчись на простор моих родных полей.

По крыльям-стрелам и по звонким песням

Тебя легко узнает мой народ.

И пусть он скажет: «О поэте весть нам

Вот эта пташка издали несет.

Враги надели на него оковы,

Но не сумели волю в нем сломить.

Пусть в заточенье он, поэта слово

Никто не в силах заковать, убить…»

Свободной песней пленного поэта

Спеши, моя крылатая, домой.

Пусть сам погибну на чужбине где-то,

Но будет песня жить в стране родной!

1942

Неотвязные мысли

Нелепой смертью, видно, я умру:

Меня задавят стужа, голод, вши.

Как нищая старуха, я умру,

Замерзнув на нетопленной печи.

Мечтал я как мужчина умереть

В разгуле ураганного огня.

Но нет! Как лампа, синим огоньком

Мерцаю, тлею… Миг – и нет меня.

Осуществления моих надежд,

Победы нашей не дождался я.

Напрасно я писал: «Умру, смеясь».

Нет! Умирать не хочется, друзья!

Уж так ли много дел я совершил?

Уж так ли много я на свете жил?..

Но если бы продлилась жизнь моя,

Прошла б она полезней, чем была.

Я прежде и не думал, не гадал,

Что сердце может рваться на куски,

Такого гнева я в себе не знал,

Не знал такой любви, такой тоски.

Я лишь теперь почувствовал вполне,

Что может сердце так пылать во мне —

Не мог его я родине отдать,

Обидно, горько это сознавать!

Не страшно знать, что смерть к тебе идет,

Коль умираешь ты за свой народ.

Но смерть от голода?! Друзья мои,

Позорной смерти не желаю я.

Я жить хочу, чтоб родине отдать

Последний сердца движущий толчок,

Чтоб я, и умирая, мог сказать,

Что умираю за отчизну-мать.

1942

Волки

Люди кровь проливают в боях:

Сколько тысяч за сутки умрет!

Чуя запах добычи, вблизи

Рыщут волки всю ночь напролет.

Разгораются волчьи глаза:

Сколько мяса людей и коней!

Вот одной перестрелки цена!

Вот ночной урожай батарей!

Волчьей стаи вожак матерой,

Предвкушением пира хмелен,

Так и замер: его пригвоздил

Чуть не рядом раздавшийся стон.

То, к березе припав головой,

Бредил раненый, болью томим,

И береза качалась над ним,

Словно мать убивалась над ним.

Все, жалеючи, плачет вокруг,

И со всех стебельков и листков

Оседает в траве не роса,

А невинные слезы цветов.

Старый волк постоял над бойцом.

Осмотрел и обнюхал его,

Для чего-то в глаза заглянул,

Но не сделал ему ничего…

На рассвете и люди пришли.

Видят: раненый дышит чуть-чуть.

А надежда-то все-таки есть

Эту искорку жизни раздуть.

Люди в тело загнали сперва

Раскаленные шомпола,

А потом на березе, в петле,

Эта слабая жизнь умерла…

Люди кровь проливают в боях:

Сколько тысяч за сутки умрет!

Чуя запах добычи вблизи,

Рыщут волки всю ночь напролет.

Что там волки! Ужасней и злей

Стаи хищных двуногих зверей.

1943

Варварство

Они с детьми погнали матерей

И яму рыть заставили, а сами

Они стояли, кучка дикарей,

И хриплыми смеялись голосами.

У края бездны выстроили в ряд

Бессильных женщин, худеньких ребят.

Пришел хмельной майор и медными глазами

Окинул обреченных… Мутный дождь

Гудел в листве соседних рощ

И на полях, одетых мглою,

И тучи опустились над землею,

Друг друга с бешенством гоня…

Нет, этого я не забуду дня,

Я не забуду никогда, вовеки!

Я видел: плакали, как дети, реки,

И в ярости рыдала мать-земля.