Тогда я иду к вам

— О, кто-то вышивать умеет? — заинтересовался Алик.

— Нет! — рявкнула я. — А вот и девочки, — осклабились.

Девочки выглядели… как на подбор. В том смысле, что подбирала я их тщательного. Тест Люшера, пятна Роршаха, шкала депрессии Бека… Им повезло, что я в свое время подозревала в себе многи ерасстройства и вообще считала, что себя надо познавать и изучать, а потому проходила все психологические тесты, которые были доступны в Интернете.

Так что зеленых от ужаса перед происходящим, в цвет деревьев, невест уже почти ни к чему готовить не надо было. Они немного оживились при появлении ректора и корзинки для пикника, которую я тому сунула, но тут же сникли, когда выяснилось, что пикник будет во-он за той чащей, по тропинке через холм к реке. Там потрясающее место.

— То есть нам просто надо пойти на полянку, выпить вина и поесть? — недоверчиво посмотрел на меня Альдорелло.

— Конечно, — я вернула ему честный взгляд. Обожаю устраивать сюрпризы без намеков.

— Но то, что ты говорил про сражаться и красную шапочку…

— Мясом наружу? — любезно уточнила я, сбивая с мысли.

— Ч-что?

— Ничего. Приятной прогулки.

Вот такая я загадочная.

Настроение и правда было отвратительным.

И дело даже не в алкогольных посиделках с Арманом. А в том, что с утра меня во временно предоставленный кабинет вызвал Камилл и устроил форменный допрос. Видела ли я когда-нибудь блондинку, которая представляется как Анжелика фон Фон, и не имею ли я какого к ней отношения, и не знаю ли я, как она пробралась в Академию… И при этом смотрел так странно-странно, но не так, как я привыкла, обычно смотрят на меня мужчины — с ужасом и благоговением, хоть в каком я виде.

А по-другому… Как будто…

Как будто я ему чужа-ая! И вра-а-аг! И вообще престу-у-упница!

И даже шуток моих не понима-а-ал!

На этом снова захотелось делать рыдашки.

Почему же он ко мне так переменился?!

— Чего это она опять в слезы? — шепнул полосатик розовому.

Еди поджидал меня за терновым кустом.

— Переживает из-за палача, к которому она ну вот вообще равнодушна, — прошлепал своими губищами однорогий. Как бы рога не лишился!

Я вытерла набухший нос:

— Ничего я не переживаю. За свою жизнь только разве что. Ведь если он меня разлюбил — так может и на виселицу за все отправить…И сложу я свою белокурую головушку… И будут петь обо мне песни грустные… И взовьются в небеса флаги траурные…

Себя стало снова ужасно жалко. Но зверье только заржало — вот не понимают они всю глубину опасности!

— Хотелось бы посмотреть на того, кха-кха, кто рискнет тебе предложить пройти на гильотинку, — прокаркал Феникс. — Так, дальше-то чего?

— Всего и понемногу, — я хищно ощерилась. Настроение как раз было кровожадным для этого свидания. — Действуем согласно плану.

Птички пели, ласковый ветерок овевал дружную компанию расслабившегося ректора и повеселевших блондиночек, сидящих на кледчатом пледике, который я с такой любовью выбирала в купеческой лавке. Бокалы с вином сияли всеми гранями, серебрилась река, вкусно пахли цветочки, а над всем этим сияло голубое небо — будто и не было вокруг дремучего леса с вековыми деревьями.

Я позволила себе повосхищаться своим сценарно-режиссерским талантом — с высоты удобно расположенного дерева — буквально пару минут.

А потом дала отмашку и все вокруг зловеще захрустело.

Хрум-хрум.

Набежали тучки, налетел ветер, а из-за деревьев выступили скелеты не самой первой свежести — конечно, говорить так о скелетах было странно, но на пластиковые макеты из фильмов они не были похожи. Скорее — на движущиеся куски зеленоватого мяса с выступающими костями.

Увлеченная разговорами компания заметила их не сразу.

Но когда к скелетам присоединились зловещие мертвецы — я, если честно, не слишком понимала разницу, но некромантскому чутью старшекурсников, которые под небольшим воздействием А-аа всю эту компанию и подняли буквально на полчасика, поверила.

Скелеты хрустели. Мертвецы выли. Пара иллюзий из «хоббита» — черных всадников я талантливому А-аа подробно описала — смерчем начали носиться туда-сюда. Да еще и наряженный белым ходоком Чва-Чва, свалив по дороге пару деревьев, выступил вперед, нечаянно наступил на парочку хрупких, расстроился, начал извиняться, но, поскольку никто не хотел выслушивать эти извенения — ушей то у них не было — расстроился еще больше и превратил суматоху в хаос. А саундтрек из парочки фильмов ужасов — я напела — стал просто финальным аккордом.

Невестушки визжали и цеплялись за ректора. Ректор, сначала самодовольно ухмыляющийся, вдруг понял, что маньяки вокруг не бутафорские, а самые настоящие, и начал отстреливаться магическими снарядами. Психованые блондинки вместо того, чтобы помогать — тоже мне, магички — завизжали еще сильнее и попытались спрятаться за его спиной. А так как спина у него была одна, а их трое, то они едва не повторили судьбу предыдущей троицы, столь раздражавшей меня на катке. Но нет, скелетики были проворны — растащили рыдающих дев на разные концы полянки и начали потихоньку срывать с них одежду, чтобы поглумиться…

Поглу…Что?!

Я поперхнулась и с изумлением посмотрела на расплышегося в довольной улыбке А-аа:

— Ты какое внушение сделал некромантам, искуситель?!

— Дополнительное… — мечтательно закатил глаза удавик, — Ш-штобы повес-селее было. Ты не бойс-ся, не попортят-с — нечем-сс…

— Извращенец! — я не знала, смеяться или плакать. Чем или нечем, но движения скелетонов были весьма недвусмысленными и напомнили мне одну противную болонку соседки, которая всегда норовила обхватить меня за ногу своими конечностями. — Отменяй!

— Да оно само, через десять минуточек… Некромантов-то нет — ты ж сама сказала их усыпить до завтра, чтобы и не вспомнили, что нам помогали… Да и я пос-сплю, пока тут вс-сее… Альдорелло справитс-ся…

Алик и правда справился.

Спас честь полуобморочных девиц, правда и сам с ними обошелся несколько грубо — свалил в одну кучу на все то же клетчатое покрывалко и разве что ногой не напподал. Оно и понятно — они пока отдыхали, ему приходилось с целой армией разбираться.

Я залюбовалась его роскошными развевающимися белокурыми локонами, уже пересекшим лицо шрамом — ничего, целители уберут — огненным разящим мечом в сильных руках, порванной острыми костями одеждой и…

Спохватившись, посмотрела на часы.

И чего-то засомневалась.

Мои сомнения подтвердил ленивый голос Тигры, зависшего на нижней ветке:

— А время-то прошло-о… А эти как бы не успокаиваются…

Сглотнула.

— М-мм… Еди?

— Не знаю чо… — голос рожика был взволнованным.

— Феникс?

— Да как-то не утихомириваются, — птичка носилась взволнованно вокруг.

Чва-Чва спрашивать смысла не было. Ему именно в этот момент стало совсем не сладко — почему-то часть скелетов и зомбов узрели в нем врага и полезли не меньше чем на ректора!