Токийский полукровка. Дилогия

Интерлюдия

– Давай Такахаси, не тяни, что на этот раз? – председатель Нацукава устало потер виски, сидя у себя в кабинете. Последние три дня он даже ночевал на рабочем месте. И дело было даже не в странном поведении шиноби из Кога-рю, а в том, что за прошедшие семьдесят два часа расклад сил в теневом Токио разительно изменился.

– Этой ночью Союз Канто* окончательно выдавил со своей территории остатки якудзы. И обозначил следующей своей целью специальные районы Минато и Тосимо. На данный момент это самые жирные куски, которые остались у якудзы. Думаю, они будут биться за них до последнего. Возможно, прибегнут к огнестрельному оружию.

*«Союз Канто» – преступная группировка, состоящая из бывших, наиболее прогрессивных якудз и представителей новой, более молодой прослойки криминалитета . Имеют связи с богемной элитой, частными предпринимателями, крупным бизнесом и инвесторами – иначе говоря, со «сливками общества».

– Предложения? – Такахаси работал с ним давно и частенько давал дельные советы.

– Можем направить боевую группу Ига-моно*, если начнется пальба они быстро все зачистят. – Нацукава немного поразмыслил над идеей секретаря и вынужден был согласиться. Отправить синоби-но моно – идеальное решение в данной ситуации.

*Ига-рю ( , «Школа Ига») – это общий термин для ниндзюцу и дзюдзюцу традиций, происходящих из региона Ига, согласно японской легенде. Традиции ига-рю зародились в провинции Ига в районе городов Ига и Уэно (современный город Ига в префектуре Мие). Ига-моно – синоним Ига-ниндзя.

– Хорошо. Отправь мне бумаги, я санкционирую акцию. Дальше?

– На Минато и Тосимо так же точат зубы две банды нового поколения: Неосамураи и Ёкайдо.

– Опять эти психи. И чего они дальше лезут, они ведь до сих пор не разобрались с Мацуба-кай?

– Оябун Мацуба-кай, вместе с санро-кай и остатками боевиков залег на дно и не показывает носа из своего поместья в Тайто.

– Подкинь Ёкайдо информацию о его местоположении. Пускай детишки занимаются своими делами. Не хочу, чтобы районы Минато и Тосимо утонули в крови, как это было с Акихабарой. Триады?

– Желтолицые все также безвылазно сидят на востоке у Токийского залива и копят силы. Аналитики говорят, ханьцы ждут крупной заварушки, чтобы под шумок отжать себе побольше территорий.

– Звучит правдоподобно, это на них похоже. Что-нибудь еще?

– Также аналитики закончили анализ передвижений бывшего министра Нацукавы за последние три года.

Председатель еще сильнее посмурнел после этой новости. Хоть Нацукава-младший и не подавал виду, но предательство отца его неслабо подкосило, добавив седины вискам.

– И чем промышлял мой отец в этих поездках.

– Как ни странно, ничем противозаконным. Это были обычные деловые поездки. За одним исключением: около восьмидесяти процентов населенных пунктов, в которых побывал бывший министр, были пристанищем опальных или просто провинившихся перед Императором мастеров будо.

– И у всех у них конечно же были ученики?

– Вы, как всегда, зрите в корень председатель. Подготовить бумаги на ликвидацию по статье о государственной измене?

– Нет, отправь отчет лично Императору, хозяин должен сам решать судьбу своих псов.

– Как будет угодно. – поклонился Такахаси. – И еще кое-что, вы просили лично уведомлять вас о любых уликах касательно погибшего шиноби Кога-рю. Вот. – секретарь опустил на стол председателя полиэтиленовый мешок. – Шинсэнгуми обнаружили этот пакет в одном из мусоровозов.

– Такахаси, ну-ка объяснись! – когда содержимое оказалось на столе, обычно сдержанный, Нацукава дал волю эмоциям.

– Кровь на подушке совпадает с кровью, найденной на месте преступления.

– А пиво?

– Скорее всего послание. Эбису – любимое пиво командира Кондо, а в момент обыска мусоровоза с ним было пятеро Шинсэнгуми – каждому по бутылке. Боюсь, против нас играет кто-то с сильной Синки.

*Кондо Исами (яп. Кондо: Исами, 9 ноября 1834 – 17 мая 1868) – японский воин и чиновник конца периода Эдо, командир Шинсэнгуми, японской военной полиции Киото. В романе фигурирует его потомок Кондо Асами.

Глава 13

Что-то в последнее время я зачастил с обмороками. Повезло, что Раттана оказалась девчонкой не робкого десятка и смогла меня качественно подлатать. Нужно будет, как-нибудь, отблагодарить красотку, может цветов подарить? В Японии, конечно, не принято дарить живые цветы, только если они не в горшках, ну так и я не из породы узкоглазых. Кстати, об узкоглазых, Мичи – засранец этакий, все-таки победил в тренировочной схватке, втерся в доверие к сэнсэю из додзё и уже вовсю тренируется под его началом. Этой новостью кохай осчастливил меня на следующий день, после нашей с Акихико потасовки. Правда радость от этого известия омрачали аж два факта: Мичи явно на меня обиделся и хотя виду не подавал, но его недовольная моська с головой выдавала пацана; а еще Раттана, как-то подозрительно быстро, сблизилась с Акихико. Складывалось ощущение, будто пока я был в отключке, между этими двумя что-то произошло. И чего козлу малолетнему надо, неужели коренных японок ему уже недостаточно? Гайдзинка – это так-то мой единственный шанс в обозримом будущем, этакий счастливый лотерейный билетик на потерю девственности.

Но эти изменения не были единственными в моей жизни. Еще одним примечательным моментом стало то, что клубные посиделки перебазировались на крышу школы и, начиная со второго заседания клуба, мы втроем приступили к усиленным тренировкам. Не знаю, чем потомок кэнсэя прельстил на это замкнутую гостью из Таиланда, но мне это было только на руку. И хотя на ближайшую неделю, из-за разошедшихся швов я выпал из активного тренировочного процесса – это не помешало мне и дальше осваивать Айкути Роппо, параллельно наблюдая за тренировочными спаррингами сладкой парочки. Когда же раны окончательно затянутся, я определенно планирую обменяться опытом со смуглокожей красоткой. Уж очень ее стиль походит на привычный мне Муай-тай, только в еще более жесткой вариации. Также меня очень заинтересовали ее татуировки, но первый же вопрос о их происхождении едва не спровоцировал, между нами, конфликт – понятно, еще одна запретная тема. После этой неприятной ситуации, Раттана замкнулась и дальнейшее общения у нас не клеилось. Надеюсь, со временем она оттает и даст мне второй шанс, иначе такими темпами я и правда рискую помереть не целованным.

Что касается самих тренировок, то складывалось ощущение, будто в Акихико бес вселился. С каждым днем нагрузка все увеличивалась. И если на первой тренировке, технику Такифугу я должен был использовать лишь правой рукой. То на второй, этот деспот из благородной семьи требовал от меня уже поочередного использования мясорубки в обеих ладонях. А к третьему занятию, бедный хафу, в моем лице, и вовсе был обязан использовать вторую технику Айкути Роппо одновременно двумя руками, да ещё и синхронно. Домой после подобных издевательств я возвращался выжатым, как лимон. И забираться в визуализацию мне приходилось через силу, скрипя зубами. Но это того стоило: к концу учебной недели мое владение ДэнДзики Аму вышло на новый уровень, а мастерство владения танто значительно возросло.

Видя мои успехи, Миямото даже расщедрился на похвалу и выдал домашнее задание. За выходные мне необходимо освоить второй вид резонанса «магнитной ладони» – отталкивающий. Также как обычный магнит, Дендзики Аму обладает силовыми линиями магнитного поля, а значит способна не только притягивать намагниченные предметы, но и отталкивать их. Как объяснил Миямото, без этой возможности дальнейшее изучение техник Айкути Роппо невозможно. Помимо этого, к концу недели, под руководством Миямото я освоил азы владения дзюттэ. И эта невзрачная на вид дубинка открылась мне с новой стороны. Мало того, что ее гарда позволяет захватывать и ломать лезвия чужих клинков, так она еще может активно использоваться во время захватов и бросков, цепляясь за одежду противника. В общем, на ее счет у меня большие планы.