Токийский Суслик

Хаякава резко вытер рот.

– Так это вы, те кузнечики, которые перепрыгнули соревнования и получили приглашение в академию в обход правил? Особенные курсанты. Что ж, значит, и отношение к вам будет особенное. Встретимся на плацу после занятий, посмотрим на ваши навыки шагистики.

И Марико продолжил лекцию, теперь уже воздерживаясь в своей речи от боевых вставок.

Весь учебный день прошёл за разработкой плана побега, ведь шагистику люто ненавидели оба друга. Роль стратега взял на себя Хомячок. Он подготовил десяток вариантов, но часть пришлось отбросить из-за возможных жертв, часть из-за вероятности пожара, так что в итоге остался только один.

И вот, когда Хаякава походкой Наполеона после Аустерлица подошёл на плац, два особенных курсанта уже ждали его.

– Равняйсь! Смирно! – рявкнул он издали, не дойдя до крошечного строя ещё с десяток шагов.

– Миномото, застегнуть воротничок!

Перевозбудившийся от возможности всласть поизгаляться над ни в чём не повинными курсантами, Марико не мог устоять на месте и начал нарезать вокруг двоих друзей круги.

– Запомните, первейшее нравственное качество военного — это почтение. Почтение к старшему по званию, к старшему по возрасту и старшему по самой сути. Кто вы есть в нравственном отношении? Что вы знаете об ответственности? Да ничего! Почтение, вот, что вы должны…

– Господин учитель, – перебил нравоучительную речь подбежавший дневальный, – звонят по телефону… из дворца.

– Я занят… Что? Откуда?!

– Звонок из императорского дворца, господин учитель.

Маловыразительное лицо Хаякавы выдало весь спектр мимики, на который было способно – глаза расширились, а брови ушли почти что к ёжику волос. Постояв в ступоре ещё десяток секунд, учитель бросился к посту дневального словно на пожар.

– Господин учитель! – крикнул ему вслед Хомячок, – господин учитель!

Но Марико только махнул рукой и влетел в двери.

– Сделано, – удовлетворённо произнёс Синдзи, – пошли, надо поторапливаться.

– Хорошая идея со звонком, Пуму попросил?

– Ага.

– Только о чём с этим сморчком она будет говорить.

– В том-то и дело, что ни о чём, я просто попросил её перезвонить после занятий. Дневальный мне должен за некоторые услуги, вот он и позабыл сказать, кому именно звонят. Так что нам надо сбежать в город до его возвращения.

– Эй, а тренировка?

– Ну какая может быть тренировка, мой простодушный друг…

Теперь стало ясно, почему Джунгарик выбрал именно этот план, но делать было уже нечего.

Через несколько минут курсанты добежали до КПП, и, чуть повздорив с дежурным из-за отсутствия увольнительных, выбрались на свободу. Точнее, выбрался только Суслик, Хомячок замешкался.

– Миномото! Фудзивара! – долетел со стороны плаца крик профессора застёгнутых воротничков.

– Кажется, это вас, – обратил внимание дежурный.

– Нет-нет, это определённо какая-то ошибка, – обронил Хомячок, проскользнув за турникет, и тут же опроверг свои слова, задав стрекача.

Вскоре, парочка курсантов затерялась среди узких улочек Асаки.

* * *

Городок, удостоившийся чести принять императорскую академию, был невелик. Современные блочные пятиэтажки соседствовали здесь с европейскими зданиями начала века, а кое где сохранились даже многоярусные дома века прошлого.

Эти почтенные строения совершенно очаровали Суслика – каждый ярус дома представлял собой общий балкон, с деревянными перекладинами, парапетами и вздёрнутыми вверх краями покрытых черепицей отливов. Вокруг было достаточно прохожих, иначе страсть к паркуру давно загнала бы Кадзуо на самую крышу.

Улица пестрела вывесками, а ароматы множества закусочных манили заглянуть то направо, то налево. Друзья не выдержали и взяли себе по палочке кусияки – пропитанное соусом мясо, нанизанное на бамбуковые шпажки, источало магическое благоухание.

– Ладно, твоя взяла ­– это был неплохой план, – промычал Суслик с набитым ртом.

– Ещё бы, у меня не бывает плохих планов! – в тон ответил Хомячок.

И курсанты продолжили неспешную прогулку. Однако, свернув на другую улицу, они оказались в районе юдзё и тут же подверглись атаке.

– Мальчики, ах, какие мальчики, наши защитники…

– Какая форма красивая…

– Защитите нас, наши герои, можно сразу троих…

Смешливые барышни древнейшей профессии строили глазки, подмигивали, а то и просто зазывали курсантов пройти известные практические занятия по сходной цене.

Они взяли молодцов в осаду, обступив со всех сторон, и теперь пробовали их оборону на прочность. Поглаживания, случайные касания и открытые платья, демонстрирующие и плечи, и грудь, были действенным оружием.

И вечер имел все шансы закончиться в объятиях прелестных сирен, если бы с другой стороны этой же улицы не показался Хаякава Марико. Учитель был в сопровождении троих старшекурсников, а на руках у всех четверых красовалась белая повязка военного патруля.

– Конечно, где ещё можно найти этот позор академии. Минамото, Фудзивара, стоять! Вы арестованы самовольное оставление части!

Разомлевшие курсанты среагировали не сразу, но им на помощь пришли недавние обольстительницы. Они имели представление о полицейских облавах и, взявшись за руки, быстро перекрыли узкую улочку, ведь за занятие проституцией юдзё ничего не грозит, закон безжалостен лишь к сутенёрам.

Суслик с Хомячком бросились в обратную сторону.

Курсанты из патруля остановились – не драться же с юдзё, но Марико был непреклонен. Под уничижительные реплики о бабе в мундире, он расцепил руки девушек и ринулся в погоню, увлекая за собой и подчинённых.

– Стоять! – вопил он, срываясь на визг.

Марико не был атлетом и потому быстро отстал, но вот курсанты патруля оказались подготовлены хорошо, и, хотя Кадзуо и Синдзи мчались со всех ног, расстояние меду кошками и мышками неумолимо сокращалось.

Хомячок начал отставать, на открытой дороге шансов у него не было.

– Скорее, сюда! – крикнул Суслик и свернул на узенькую улочку между двумя старинными домами.

У стен стояли какие-то ящики, тележки и коробки.

Синдзи сразу догадался, что от него требуется и стал беззастенчиво опрокидывать всё, до чего мог дотянуться. Он, словно шкодливая мартышка выбрасывал руки в стороны и тянул к себе: башенку из ящиков – опрокинуть, мусорный бак – на дорогу его, верёвку с бельём – оборвать! Впрочем, последнее было лишним и скорее ухудшило положение, так как с балкона тут же завопила какая-то женщина.