Только не отпускай

– Здрасте, Марина Пална.

– Здрасте, Дмитрий Федорович.

Меня, кстати, тогда его отчество с толку сбило. Ну и, конечно, фамилия.

– Как дела? – деловито осведомился мальчик.

– Неплохо. А вот у вас, я слышала, не очень. Рассказывайте, где простыли?

– Дед думает, что на рыбалке. Я ноги намочил, когда мы щуку ловили.

– Так вы на рыбалке были, оказывается?! – восхитилась я.

– Угу. Сбежали в глушь от надоедливых баб…

От такого спорного заявления я даже рот открыла. А Федор усмехнулся.

– Кажется, кто-то услышал больше, чем следовало.

– А дети вообще всего внимательнее слушают тогда, когда говорят не с ними, - авторитетно заявил Димка. Таиров хмыкнул. Потрепал внука по макушке:

– Сам придумал?

– Ты что, дед. Это Рузвельт.

– Ах, Рузвельт… А у тебя, кажется, опять температура поднимается… - коснулся лба мальчишки губами.
– Давай, дуй в кровать. Я позову, когда все будет готово.

Димка осоловело моргнул и, удовлетворив свое любопытство, на котором температура никак не отражалась, без споров пошел к себе.

– Почему ты так смотришь?

Я сглотнула. Неуверенно пожала плечами… На самом деле в голову всякие глупости лезли. Я так отчетливо видела себя в этом мужском царстве. Себя… Дашку. Я представляла, как бы дружно мы зажили все вместе.

– Дима ведь недавно сюда переехал?

– Разве офисные кумушки еще не все тебе выложили?

– Если ты думаешь, что я их о чем-то выспрашивала, то ошибаешься.

– Да не думаю я, – вновь нахмурился Таиров. – Просто… Гадко это все. Знаешь ли. Когда твоим грязным бельем трясут перед женщиной, которая…

– Которая, что?

– Которая нравится, – усмехнулся Федор и резко сменил тему: - В этом ящике блинная сковорода. Достань, пожалуйста. А то у меня руки грязные.

Его большие руки и впрямь были в муке. Я достала сковороду. Налила на нее немного масла и включила огонь. Такие простые действия успокаивали разбушевавшуюся фантазию. В четыре руки мы напекли оладий и накрыли на стол. Не сговариваясь, по всем правилам сервировки.

Позавтракали не спеша. Отправили Димку отлеживаться, а сами засели за работу. И так хорошо у нас это все получалось… Так слаженно. Как будто мы не один год с ним вот так, бок о бок.

– Я в обед отъеду. Ненадолго.

– Что так?

Я не хотела посвящать Таирова в свои проблемы, но, с другой стороны, не понимала, как миновать этой темы.

– Нужно свекра проведать. Понимаешь… те…

– Марина!

– Извини, я все время теряюсь… Ты, вы… Иногда я не знаю, когда мы о рабочем, а когда о личном.

– Тебе продемонстрировать разницу?

Его взгляд в мгновение потяжелел. И я откликнулась на эти изменения мгновенно. Чтобы занять руки, сгребла со стола документы.

– В общем, мой свекор сейчас в больнице. После операции. Я хотела бы его навестить. Если это возможно…

– Ты у меня не в рабстве!

Ну, вот… Он опять разозлился. Знать бы еще, почему? Ревнует?

– Он хороший человек, Федь. Один из немногих, кто в моей семье… - осеклась, не договорила. Таиров встал. Отошел к окну. Сунул руки в карманы и повернулся ко мне спиной.

– Если тебе так плохо, почему ты не разведешься?

– Не знаю. Наверное, я просто уже ко всему привыкла. И к плохому тоже…

Он ничего не сказал. И меня охватило такое неоправданное разочарование! Не передать… На что я надеялась, правда?

– Разводиться надо вовремя, Марина.

– Вовремя? Это когда же?

– Когда понимаешь, что развод неизбежен. Когда проходит любовь.

Я не нашлась, что ответить. Я вообще не была уверена, что это чувство можно пронести через всю свою жизнь. И что тогда делать? Каждый раз разводиться? А как же дети?

Мы вернулись к работе, потому что сейчас так было безопаснее, а еще где-то через час я поднялась, захотев в туалет. К счастью, спрашивать, где тот находится, не пришлось. Федор сам все понял:

– Вторая дверь налево.

Я быстро справилась. Открыла кран, чтобы вымыть руки, и… запнулась взглядом на… висящем на змеевике женском лифчике. Зажмурилась, но картинка перед глазами не рассеялась. С каким-то мазохизмом я поддела вещицу пальцем. И тут же, брезгливо поморщившись, отдернула руку. В этот момент дверь открылась.

– Забыл дать тебе чистое полотенце… - начал Таиров, но не договорил. Наверное, со стороны я выглядела довольно дико. А тут еще этот шлюший лифчик, валяющийся на полу. Он его, конечно, заметил.

– Марина…

– Я уже вытерлась… вашим.

Господи, как было больно! Даже Вадик, мужчина, с которым я прожила аж целых шестнадцать лет, не мог причинить мне такой мучительной боли. Может, и правда у меня к нему иммунитет образовался, а к Федору… не было иммунитета. Ядовитая ревность обожгла изнутри. И эхом в ушах звучал издевательский хохот – а ты, что думала, глупая? Ты у него одна?

– Марина!

– Ох! Уже второй час. Мне все же надо отъехать… - я потянулась к кардигану, одну ногу успела сунуть в туфлю, когда он прекратил все мои трепыхания одним движением. Опустил мои руки по швам. И зафиксировал их ладонями.

– Ну-ка, посмотри на меня!

– Не хочу!

– Посмотри, я кому сказал?! – он заводился, он почти орал… Именно это заставило меня подчиниться. Не хватало еще, чтобы прикорнувший Димка проснулся!

– Мне надо идти, - повторила тихо, раздельно. Едва ли не по слогам.

– Никуда ты не пойдешь в таком состоянии! Ну! Рассказывай, что ты себе придумала?!

– Ничего!

Хотя… что я могла придумать, увидев чужой лифчик в его ванной? Это ведь очевидно! Другое дело, что, будучи замужем, я вообще не имела права ничего ему предъявлять. Он мне ничего не обещал. Так почему же меня так колотило?! Будто внутри, там, где душа пряталась, начался Армагеддон.

– Это Алькин лифчик!

– Мне до этого дела нет.

– Черта с два нет! А то я не вижу.

– Отпусти меня… - попыталась еще раз освободиться, чувствуя, что слезы подкатывают все сильнее.

– Не отпущу. Не отпущу, дурочка, я ведь говорил…

– А потом с бывшей трахался?! Или это случилось перед?

– Да ни с кем я не трахался… - усмехнулся Таиров. И прижался лбом к моему лбу. – Альбина Димку привезла… Он с ней был. А потом приехал наш кум, тот, с которым мы на рыбалку ездили… Мы выпили. Альбину развезло. Ну, я ее в душ и отправил. А это… - он кивнул в сторону ванны, - она, видать, по-пьяни забыла.