Только невинные

– А Беатрис? Мы так и не нашли никаких ее следов, но, может быть, вы в курсе – она больше не объявлялась?

– Хьюго говорил об этом только один раз. Сказал, что хочет закрыть тему раз и навсегда. О Беатрис с того дня никто ничего не слышал. Прошло уже столько лет, что я думаю – и не услышит. Если только она сама этого не захочет.

Том снова уткнулся в записную книжку. Он делал вид, будто что-то ищет, но Лора видела, что его взгляд застыл на одной странице. Видимо, пытается сформулировать следующий вопрос, догадалась она, и по спине у нее пробежали мурашки.

– Я должен перейти к более личным вопросам, Лора. Возможно, покажется, что это не имеет отношения к делу, но все же… мне бы хотелось больше узнать о вашей болезни. Надеюсь, эта тема не будет для вас слишком неприятной и тягостной.

Том не задал ей прямой вопрос, и Лора слегка растерялась, не зная, как ответить. Но от его следующих слов у нее буквально перехватило дыхание.

– Бекки сказала мне, что случайно услышала часть вашего разговора этим утром. Она не собиралась подслушивать, но тем не менее. У нее сложилось впечатление, что вы вовсе не сожалеете о смерти Хьюго. И еще она слышала, как вы упоминали рогипнол. Я понимаю, все это очень интимные вопросы, но нам необходимо их обсудить.

Лицо Лоры превратилось в каменную маску. Она мысленно приказала себе успокоиться, но ее неожиданно спас мобильный Тома. Он пошевелил губами – видимо, ругнулся, проверил, кто звонит, извинился перед Лорой и ответил на звонок. Лора не могла слышать, что говорит звонивший, но Том вдруг необычайно оживился:

– Спасибо, Аджай. Это очень интересно. Поговорим позже. Если что – держи меня в курсе.

Он выключил телефон и повернулся к Лоре. Его глаза горели от волнения.

– Еще раз извините, Лора. Мы вернемся к этим вопросам чуть позже, если вы не возражаете. – Том улыбнулся, как будто собирался сообщить ей хорошую новость. – У нас есть кое-какие результаты. На Эджертон-Кресент мы нашли рыжий волос. Настоящий человеческий волос, но из парика. Мы стали искать постижера, который мог его сделать, и один мастер сообщил, что мать Хьюго была его постоянной клиенткой последние несколько лет жизни. Она потеряла волосы в результате химиотерапии. Он несколько раз приходил, чтобы снимать с нее мерки для новых париков. В общей сложности он изготовил пять штук.

Том сделал паузу, и Лора замерла. Она точно знала, что он собирается сказать.

– Мастер сказал, что все они были сделаны из настоящих человеческих волос.

Глава 25

Лора сказала Тому, что она, кажется, знает, где может стоять коробка с париками, и под этим предлогом сбежала от него на чердак. Ей нужно было собраться с мыслями и немного перевести дух – ее сердце колотилось как сумасшедшее.

Надо было быстро все обдумать. Не только информацию о париках, но и как ответить на вопрос о ее психической болезни – и, конечно, о рогипноле. Как же они могли так проколоться? Лора знала, что рано или поздно всплывет тема ее депрессии, и была к этому готова. Но Бекки явно услышала слишком много. Том уже понял, что Хьюго был далек от совершенства – в конце концов, он слышал завещание. Но Хьюго настоящего, того человека, которого знала Лора, не должен был узнать никто.

Никто и никогда.

Снизу послышался голос Имоджен:

– Лора? Ты там, наверху?

– Да. Делаю вид, что ищу кое-что для инспектора.

Имоджен поднялась наверх. Сразу после ланча она занялась своей работой и теперь, наверное, уже устала, но Лоре была очень нужна ее поддержка.

– Как все прошло с завещанием? Ты теперь богачка, да?

Лора фыркнула:

– Не говори глупостей. Мы имеем дело с Хьюго, ты не забыла? Я тебе все позже объясню, сейчас у меня есть заботы поважнее.

– Что ты, кстати, пытаешься тут отыскать?

– Парики. Я, в общем, и не ищу. Я точно знаю, где они лежат. Но притворяюсь, будто занята поисками.

– Что? Господи, я так и знала, что нельзя оставлять тебя одну. Что еще случилось? Что ты сейчас сказала?

Иногда Лора думала, что Имоджен принимает ее за абсолютную дурочку без единого грамма мозга в голове. Она быстро пересказала слова старшего инспектора и показала на круглую коробку на полу:

– Вот они, эти парики.

Она уставилась на коробку, не в силах ее открыть. Это был настоящий ящик Пандоры. Лоре казалось, что, как только она поднимет крышку, оттуда вырвутся беды, несчастья и ужасные воспоминания, но выбора у нее не было. Глубоко вдохнув, она открыла коробку, вытащила парики и выложила их на пол. Что-то было не так. Все волосы перепутались; и Лора попыталась их расцепить, уговаривая себя, что ей все почудилось. Наконец ей удалось их разделить, и ее сердце внезапно похолодело. Не может быть, быстро подумала она и в панике посмотрела на Имоджен:

– Черт, Имо. Их только три!

Лора уселась на старый чемодан – ноги отказывались ее держать, а в голове не осталось ни единой мысли. Она не знала, как объяснить этот странный факт – и уж тем более что сказать полиции. Имоджен пристроилась рядом и крепко обняла ее за плечи.

– Ну что ты волнуешься? Включи разум. Это все мелочи, не позволяй им вывести себя из равновесия. Эти парики мог взять кто угодно. Если уж на то пошло, даже миссис Беннет, чтобы, например, продать на барахолке. Да к тому же, если старая ведьма их носила и заказывала новые, логично будет предположить, что какие-то приходили в негодность и их выкидывали. Два пропавших парика еще ничего не означают.

– Может быть, и не означают. Но ты считаешь, полиция будет думать так же?

Лора искренне не понимала, почему париков оказалось только три, и это действительно выводило ее из равновесия.

Некоторое время они просидели молча. Наконец Лора решительно встала и отодвинула коробку ногой:

– Ну ладно. Вот что я собираюсь сказать – и надеюсь, он мне поверит. Когда Алекса была маленькой, мы с ней играли в переодевания. Дурачились. И использовали один из париков. Она, разумеется, была слишком мала и вряд ли это помнит. Я скажу, что понятия не имею, куда он потом делся. Так. Это объяснит один. А что касается второго, то я вроде бы припоминаю, что мать Хьюго похоронили в парике – так он мне говорил. Таким образом получается два, а остальные три на месте. Как ты думаешь, звучит правдоподобно? – Лора с надеждой посмотрела на Имоджен.

– Отлично. Надеюсь, после этого прекрасный инспектор сбавит обороты. Хотя, честно говоря, я не вполне понимаю, зачем ты вообще считаешь нужным это объяснять. – Имоджен тоже встала.

Однако Лора прекрасно знала, что придуманная для полиции история не решит эту загадку. Париков должно было быть больше, и она понятия не имела, почему в коробке оказалось только три.

Теперь нужно было сообщить Имоджен еще одну дурную новость.

– Погоди, Имо, не спеши. Есть еще одна проблема. Том хочет, чтобы я рассказала ему о своей болезни – что конкретно со мной случилось и почему меня заперли так надолго. Как ты думаешь, что мне ему сказать?

Имоджен пожала плечами:

– Ты вовсе не должна об этом рассказывать. Ты там была и этого не скрываешь, а почему там оказалась – их не касается.

– Но он же не дурак. Он захочет узнать, что такого страшного со мной случилось, что привело к психбольнице.

Лора полагала, что приготовилась к подобным вопросам, но она была не готова к Тому Дугласу и его способности буквально пролезать ей под кожу.

– Может быть, просто сказать ему правду?

Лора схватилась за голову. Это было самое глупое предложение, которое она слышала от Имоджен за всю свою жизнь.