Только с тобой

– Привет, пап. Как дела?

– Это мой вопрос, дорогая. У меня все по-прежнему. А ты сама как? Что происходит?

Я подошла к ближайшему столу и села на стул, в попытке успокоиться.

– Я же сказала, что все хорошо, а по голосу ты явно нервничаешь. Я тебя разбудила?

– Это моя работа – беспокоиться, - сказал он с теплой ухмылкой в его глубоком голосе. – Я собирался пробежаться, так что нет, ты не разбудила меня. Расскажи мне свои новости.

– Э-э ..., - меня душили слезы, я с трудом сглотнула. – Господи, это сложнее, чем казалось. Гидеону я говорила, что проблемы будут с мамой, а по поводу тебя, не о чем волноваться, но вот я пытаюсь…

– Ева.

Я сделала глубокий вдох.

 – Гидеон и я поженились.

В трубке установилась устрашающая тишина.

– Папа?

– Когда?
– надрыв в его голосе убивал меня.

– Пару недель назад.

– До того, как вы приезжали ко мне?

Я откашлялась.

– Да.

Молчание.

Ох, боже. Это очень жестоко. Всего неделю назад я рассказала ему о том, что сделал Натан и это чуть не сломило его. А теперь это…

– Папа - ты сводишь меня с ума. Мы были на том острове, и все было прекрасно, так красиво. Курорт, где мы остановились, проводил свадьбы с такой легкостью… как это делают в Лас-Вегасе. Кто-то организовывает торжество, кто-то проводит службу бракосочетания, а кто-то подготавливает необходимые документы. Это был идеальный момент, понимаешь?! Прекрасная возможность, - мой голос надорвался.
– Папа, ... скажи что-нибудь, пожалуйста.

– Я ... Я не знаю, что сказать.

Горячая слеза скатилась по лицу. Мама выбрала богатство вместо любви, и Гидеон был ярким примером того мужчины, которого мать выбрала вместо моего отца. Я знала, что это было препятствием для папы, которое нужно было просто преодолеть.

– У нас будет еще одна свадьба, – проговорила я.
– Мы хотим, чтобы в момент произношения клятв, наши друзья и семьи были рядом…

– Я ждал подобного, Ева!
– прорычал он.
– Черт возьми. Ощущение, что Кросс украл что-то у меня! Я полагал, что выдам тебя замуж, передам в руки жениха, я готовился к этому, а он просто взял и женился? И ты не сказала мне об этом? Вы были здесь, в моем доме и ничего не сообщили? Это больно, Ева. Очень.

После таких слов слезы остановить было нереально. Они хлынули горячим потоком, затуманивая зрение и обжигая горло.

Я вздрогнула, когда дверь в комнату отдыха открылась, и вошел Уилл Грейнджер.

– Вероятно, она здесь, - сказал мой коллега. – А вот и она…

При виде моего лица, его голос затих, а из глаз за прямоугольными очками исчезла улыбка.

Позади него появилась рука и отодвинула его в сторону.

Гидеон. Он заполнил собой дверной проем, пугающий и арктически ледяной взгляд впился в меня. Он внезапен, словно ангел мщения, костюм в тонкую полоску придавал ему опасный вид, а на лице застыла красивая маска.

Я моргнула, пытаясь осознать почему он здесь. Прежде чем это произошло, он оказался передо мной, взял телефон и взглянул на экран, прежде чем поднести его к уху.

– Виктор, – имя отца прозвучало как предупреждение. – Кажется, вы расстроили Еву, поэтому говорить сейчас будете со мной.

Уилл вышел и закрыл за собой дверь.

Несмотря на тон Гидеона, кончики пальцев, коснувшиеся моей щеки, были бесконечно нежным. Его взгляд был сосредоточен на мне, синий, наполненный ледяной яростью. Я почти что дрожала под ним.

Твою мать, Гидеон был зол. Как и мой папа. Я слышала его крики из телефона.

Я поймала запястье Гидеона, качая головой, вдруг запаниковав, что двое мною любимых мужчин в конечном итоге невзлюбят друг друга, а может даже и возненавидят.

– Все хорошо, - прошептала я.
– Я в порядке.

Его глаза сузились, и он прошептал одними губами:

– Нет, не в порядке.

Когда он снова заговорил с отцом, голос Гидеона был твердым и хорошо контролируемым, от чего становилось еще страшнее.

 - У вас есть право сердиться, и чувствовать обиду. Я понимаю. Но я не желаю, чтобы в это была замешана моя жена… Нет, очевидно, не имея своих детей, я не могу представить.

Я выпрямилась, в надежде услышать папино успокоение или хотя бы принятие информации.

Гидеон вдруг напрягся, его рука отпрянула от меня.

– Нет, если бы моя сестра сбежала и вышла замуж, я бы не был счастлив. И тем не менее, я бы не стал…

Я поморщилась. Мой муж и мой отец имели общую черту: чрезмерная защита любимых ими людей.

– Можете позвонить мне в любое время, Виктор. Я даже готов приехать к вам, если это необходимо. Когда я женился на вашей дочери, я принял на себя полную ответственность за нее и за ее счастье. Если нужно столкнуться с вероятными последствиями всего этого – я готов.

Он прищурился, слушая.

Затем Гидеон сел напротив меня, положил телефон на стол и включил динамик.

Голос папы заполнил пространство.

– Ева?

Я сделала глубокий нервный вдох и сжала протянутую мне руку Гидеона.

– Да, папа, я здесь.

– Милая ...
– он тоже глубоко вздохнул.
– Не расстраивайся, ладно? Я просто ... Мне нужно осознать. Я не ожидал этого, и ... я должен все обдумать. Может говорим позже, сегодня вечером? Когда я перестану злиться?

– Да, конечно.

– Хорошо, - он сделал паузу.

– Я люблю тебя, папа, - звук слез отразился на моем голосе, и Гидеон придвинул стул поближе, касаясь меня бедром. Удивительно, сколько силы я получала от него. Какое облегчение приносила лишь возможность опереться на него. Это отличалось от поддержки Кэри. Мой лучший друг был резонатором и болельщиком, готовым надрать всем задницы. Гидеон был щитом.

И мне нужно было не мало сил, чтобы признаться в том, что я нуждалась в его защите.