Только с тобой

– Я тоже люблю тебя, детка, - сказал папа, с горем и болью в голосе, что ранил меня ножом в сердце.
– Я позвоню тебе позже.

– Хорошо. Я…, - а что мне было говорить? Я недоумевала, как исправить положение. – Пока.

Гидеон нажал на завершение разговора, а затем взял мои дрожащие руки в свои. Его глаза не отрывались от меня, лед таял, сменяясь нежностью.

– Тебе не должно быть стыдно, Ева. Поняла?

Я кивнула.

– Да.

Он обхватил мое лицо, пальцами смахивая слезы.

– Не могу видеть, как ты плачешь, Ангел.

Я оттеснила ноющую боль в сердце в дальний угол, оставляя ее на потом.

– Почему ты здесь? Как ты узнал?

– Я пришел поблагодарить тебя за цветы, - пробормотал он.

– Ох. Понравились?
– мне удалось улыбнуться. – Я хотела, чтобы ты думал обо мне.

– Я и так думаю. Все время. Каждую минуту.
– Он схватил меня за бедра и притянул ближе к себе.

– Мог бы просто послать записку.

– Ах, – призрачная его улыбка зашкалила мой пульс. – Но она не сможет передать тебе этого.

Гидеон потянул меня к себе на колени и целовал до беспамятства.

В полдень, пока я стояла у лифта, чтобы спуститься в фойе пришла смс от Кэри: «Сегодня вечером будем дома?» Мама уже ждала меня, и я пыталась собрать мысли в кучу. Нам многое следовало обсудить.

Боже, я надеялась, что она сможет помочь мне справиться со всем этим.

«Все по плану», – ответила я своему горячо любимому, аж до боли в заднице, соседу по комнате, когда садилась в машину. «Хотя, у меня встреча после работы. Ужинаю с Гидеоном. Вероятно, буду поздно.»

«Ужин? Ты должна ввести меня в курс дела.»

Я улыбнулась. «Безусловно.»

«Трей звонил.»

Я быстро выдохнула, словно задерживала дыхание. Думаю, так оно и было.

Я не могла винить парня Кэри, который терзался в своих решениях быть ли с ним вместе или нет. Он сделал огромный шаг назад, когда узнал, легкодоступная подружка Кэри умудрилась забеременеть. Трей и так боролся с бисексуальностью Кэри, а теперь ребенок означал, что в их отношениях всегда будет кто-то третий.

Без сомнения, Кэри должен был решить вопрос с Треем как можно скорее, не держать вопрос открытым, но я прекрасно понимала страх Кэри. Я слишком многое пережила вместе с ним, поэтому прекрасно понимала все его мысли, роящиеся в голове. Особенно, когда, наконец, встречаешь замечательного человека, который действительно тебя любит.

Если это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, то могло ли оно стать реальностью?

Мне нравился Трей, и если он позвонил порвать отношения, то я уважаю это решение. Но он был лучшим, что случилось в жизни Кэри за долгое время. Я очень расстроюсь, если они не сойдутся. «Что он сказал?»

«Скажу при встрече.»

«Кэри! Это жестоко!»

Пока я шла через турникеты вестибюля, пришел ответ.

«Да, расскажи мне о жестокости.»

Мое сердце ёкнуло, с таким ответом ждать хороших новостей, скорее всего, не придется. Отступая в сторону, чтобы позволить другим пройти, я напечатала: «Безумно люблю тебя, Кэри Тейлор.»

«И я тебя люблю, детка.»

– Ева!

Моя мать шла мне навстречу, ступая в аккуратных босоножках на каблуках. Она – женщина, которую невозможно не заметить даже в толпе людей, движущейся в здании Кроссфайр. Будучи миниатюрной, Моника Стентон с легкостью могла потеряться в этом море костюмов, но она привлекала к себе слишком много внимания, чтобы это могло случиться.

Харизма. Чувственность. Хрупкость. Эффект разорвавшейся бомбы – сочетание качеств, сделавшее Мерилин Монро звездой, прекрасно сочеталось в моей матери. Одетая в темно-синий комбинезон без рукавов, Моника Стентон выглядела моложе своих лет и более уверенной, чем это было на самом деле. Пантеры Картье обхватывали ее шею и запястье, говоря всем заметившим – это дорого.

Она подошла прямо ко мне и схватила в объятия, чем застала врасплох.

– Мама.

– Ты в порядке?
– отойдя, она изучала мое лицо.

– Что? Да. Почему ты спрашиваешь?

– Твой отец звонил.

– Ох, - я посмотрела на нее с опаской, – он не очень хорошо все воспринял.

– Да, это так, – она взяла меня под руку, и мы направились наружу. – Но он справится. Он просто не совсем был готов отпустить тебя.

– Потому что я напоминаю ему о тебе, – для отца, моя мать стала той, кто ушел. Он по-прежнему любил ее, даже спустя двадцать лет.

– Ерунда, Ева. Сходство есть, но ты гораздо интереснее.

Из меня вырвался смех.

 - Гидеон говорит, что я интересная.

Она улыбнулась, пропуская человека, споткнувшегося о свои собственные ноги.

– Конечно. Он ценитель женщин. Какой бы великолепной ты не была, замуж ты вышла за него не только благодаря красоте.

Замедлившись у вращающихся дверей, пропускаю маму вперед. Поток душного теплого воздуха ударил мне в лицо, когда я присоединилась к ней на тротуаре, в результате чего, мое тело мгновенно покрылось испариной. Были времена, когда я сомневалась, что когда-либо смогу привыкнуть к влажности, но считала это расплатой за жизнь в любимом городе. Весна была красива, и я знала – осень будет так же прекрасна. Идеальное время года, для произнесения обетов с человеком, завладевшим моим сердцем и душой.

Я возблагодарила Бога за кондиционер, когда увидела голову охранника Стентона, ожидающего рядом с черным автомобилем у тротуара.

Бенжамин Кленси встретил меня легким, уверенным кивком. Его поведение было как обычно деловое, в то время, как я чувствовала к нему такую признательность, что сдерживалась лишь бы не кинуться обнять его и поцеловать.

Гидеон убил Натана, чтобы защитить меня. Кленси сделал все, чтобы Гидеон никогда не поплатился за это.