Только с тобой

– Каковы ваши мысли, Гидеон?

Он удерживал нейтральный тон.

– Я знал, что получу, когда женился на ней.

– Отлично сказано, - доктор Петерсен улыбнулся. – Но это мне мало что говорит.

Рука Гидеона переместилась с моего плеча к волосам, играя с ними.

– Как женатый мужчина, вы сами знаете, на какие уступки идет муж ради сохранения мира. Кэри - одна из них.

Больно слышать, но я понимала, Кэри начал с Гидеоном с чистого листа. Потом сделал несколько неверных шагов, например, организовал групповуху в нашей гостиной. Это сыграло не в его пользу.

Доктор Петерсен посмотрел на меня.

 - Таким образом, вы пытаешься уравновесить потребности мужа и лучшего друга. Напрягает?

 - Не весело, – пояснила я. – Но это не уравновешивание. Мой брак и Гидеон на первом месте.

 Могу сказать, Гидеону понравилось услышанное, так как его рука нежно-властно сжалась в моих волосах.

– Но, - продолжала я, - Я не хочу подавлять Гидеона, и не хочу, чтобы Кэри чувствовал себя брошенным. Перемещая каждый день по сумке с вещами, изменения постепенны.

Озвучив мысль, я признала, насколько по-матерински она звучала. Тем не менее, я не могла не пытаться защитить всех в своей жизни, особенно от боли, причинённой моими действиями.

– Вы упомянули всех, кроме себя самой, – указал он. – Каковы твои ощущения?

– Пентхаус начинает становиться мне домом. Единственное, я борюсь с договоренностью о нашей спальни. Гидеон не хочет совместную постель, а я хочу.

 - Из-за кошмаров?
– спросил доктор Петерсен, его взгляд переместился на Гидеона.

– Да, - ответил он.

– Они случались в последнее время?

 Мой муж кивнул.

– Не самые худшие.

– Что представляет собой действительно худший кошмар? Когда вы начинаете действовать физически?

 Грудь Гидеона расширилась от глубокого дыхания.

– Да.

Врач снова посмотрел на меня.

– Вы понимаете риск, Ева, но все еще хотите делить с Гидеоном постель.

– Да, конечно, - моё сердцебиение участилось от воспоминаний. Гидеон злобно удерживал меня, уродливые слова боли и ярости, разливались в страшных угрозах насилия.

В тисках кошмара, Гидеон не видел меня, он увидел Хью - человека, которого хотел разорвать голыми руками.

 - Многие счастливые супружеские пары спят отдельно, - указал Доктор Петерсен.
– Причины различны: муж храпит, жена перетягивает на себя одеяло, и так далее, но они считают, что раздельный сон способствует супружеской гармонии, нежели совместный.

Я отстранилась от Гидеона, нам обоим нужно было понять.

– Я люблю спать рядом с ним. Иногда я просыпаюсь посреди ночи и наблюдаю, как он спит. Иногда просыпаюсь, и даже не открывая глаз, просто слушаю его дыхание. Я могу чувствовать его запах, чувствовать его тепло. Я сплю лучше, когда он рядом со мной. И я знаю, что он тоже спит лучше.

– Ангел, - рука Гидеона гладила мою спину.

Глянув через плечо, я поймала его взгляд. Лицо было бесстрастным. Безумно красив. Его глаза, однако, были темно-синими озерами боли. Я взяла его за руку.

 - Я знаю, тебя ранит сказанное. Прости. Просто нужно работать над этим. Не хочу сдаваться.

 - То, что вы описали, - мягко сказал доктор Петерсен.
– Является близостью, Ева. И это одна из истинных радостей брака. Понятно, что вы жаждете ее. Как и каждый в некоторой степени. Для вас и Гидеона, это, вероятно, представляется особенно важным.

– Для меня – да, – согласилась я.

– Намекаешь на то, что для меня все иначе?

 - Нет, - я повернулась к нему лицом.
– Пожалуйста, не обороняйся. Это не твоя вина. Я тебя не виню.

– Ты знаешь, как хреново я себя чувствую по этому поводу?
– обвинил он.

– Не стоит принимать это на личный счет, Гидеон. Это…

– Моя жена хочет смотреть, как я сплю, а я не могу ей этого дать, - огрызнулся он. – И как, мать вашу, не принимать это на личный счёт?

 - Хорошо, давайте обсудим, - быстро сказал доктор Петерсен, привлекая внимание к себе.
– Корень этого разговора в стремлении к интимной фамильярности. Человеческие существа, по своей природе, желают близости, но пережившие в детстве сексуальное насилие, испытывают эту потребность особенно остро.

Гидеон оставался напряженным, но внимательно слушал.

 - Во многих случаях, - врач продолжил.- Обидчик упорно трудится, чтобы изолировать жертву, пытается скрыть свое преступление и сделать жертву зависимой. Жертвы сами очень часто отказываются от друзей и семьи. Жизни других кажутся обычными, а беды незначительными, по сравнению с той ужасной тайной, что они вынуждены скрывать.

Я скользнула обратно под бок Гидеона, подтянув колени, чтобы обнять его всем своим телом. Одна его рука плотно обхватила меня, другая потянулась к моей.

 Лицо доктора Петерсена смягчилось, наблюдая за нами.

– Глубокое одиночество облегчилось, когда вы оба открылись друг к другу, но долгое голодание по истинной близости оставляет след. Я призываю вас рассмотреть альтернативные пути достижения желанной вами близости, Ева. Создать сигналы и ритуалы, уникальные для ваших отношений, не ставящие под угрозу и приносящие чувство связи.

Вздохнув, я кивнула.

 - Мы будем работать над этим, - сказал он.
– И ваши ночные кошмары, Гидеон, скорее всего, продолжат уменьшаться и в количестве, и по степени тяжести. Но это только начало. Мы предприняли лишь первые шаги на длинном пути.

Откинув назад голову, я посмотрела на Гидеона.

 – Всю жизнь, если понадобится, – поклялась я.

Гидеон коснулся моей щеки нежными пальцами. Он не ответил, но я видела слова в его взгляде, чувствовала их в ласке.

У нас была любовь. Остальное приложится.

ГЛАВА 10

– Я связался с Бенджамином Кленси,- сказал Рауль, наклонившись вперед и положив локти на колени.
– Вы и миссис Кросс направитесь в аэропорт в одно и то же время, так что вы можете поехать вместе, если желаете.