Толкование на четырнадцать Посланий святого апостола Павла

Вся терпит. Что ни бывает с любящим, не может отторгнуть его от любви. Божественный Павел, изобразив сие в чертах частных и приметив, что язык его недостаточен для того, чтобы восхвалить любовь, вкратце присовокупляет:

(8) Любы николиже отпадает, то есть не уклоняется, но всегда остается постоянною, непоколебимою, неподвижною, пребывающею вечно. Ибо сие дает видеть Апостол в присовокупляемых словах. Аще же пророчествия упразднятся: аще ли языцы умолкнут: аще разум испразднится. Будущая жизнь не имеет в сем нужды: излишне пророчество, когда самые вещи налицо; и знание языков бесполезно по уничтожении их различия; прекратится и меньшее ведение, когда будет преподано большее. Ибо сие и присовокупил Апостол:

(9) От части бо разумеваем и от части пророчествуем: (10) егда же приидет совершенное, тогда, еже от части, упразднится. Ибо для совершеннолетних излишне знание отроческое. Сие сравнение употребил и божественный Апостол.

(11) Егда бех младенец, яко младенец глаголах, яко младенец мудрствовах, яко младенец смышлях: егда же бых муж, отвергох младенческая. Ибо по достижении совершенного возраста украшающиеся сметливостью и благоразумием не имеют нужды в отроческом знании. И так Апостол в настоящей жизни данное нам знание уподобил знанию детей, ожидаемое же в жизни будущей — знанию мужей совершенных, рассекающих Тело Церкви, научая опять этим невысоко думать о своем знании.

(12) Видим убо ныне якоже зерцалом в гадании, тогда же лицем к лицу. «Настоящее, — говорит Апостол, — есть тень будущего, ибо во всесвятом Крещении усматриваем образ воскресения, а тогда увидим само воскресение. Здесь мы видим Символы (?? ???????)^[109] Владыч него Тела, а там узрим Самого Владыку. Сие значат слова лицем к лицу. Увидим же не невидимое Его естество, для всех незримое, но воспринятое Им от нас.

Ныне разумею от части, тогда же познаю, якоже и познан бых. Не то говорит Апостол, что «познаю Его, как сам Им познан, но что определеннее узрю Его, как соделавшийся Ему Своим». Ибо слово познан употребил Апостол вместо слова «присвоен». Так и Моисею сказал Господь: Вем тя паче всех (Исх. 33, 17), и Апостол говорит: Позна Господь сущыя Своя (2 Тим. 2, 19), то есть удостаивает их большего попечения.

(13) Ныне же пребывают вера, надежда, любы, три сия: болши же сих любы. Апостол показал, что дарования престают, пребывает же одна любовь, показал также, что любовь преимуществует пред нравственными преуспеяниями. Ибо излишня вера в будущей жизни, когда явными сделаются самые вещи. И если вера — уповаемых извещение (Евр. 11, 1), то по явлении самых вещей нет уже потребности в вере. Так же излишня там и надежда. Ибо упование видимое несть упование: еже бо видит кто, что и уповает (Рим. 8, 24). Но любовь там паче имеет силу, когда успокоятся страсти, тела сделаются нетленными, а души не будут избирать ныне то, а завтра другое.

Глава 14

(1) Держитеся любве, ревнуйте же духовным, паче же да пророчествуете. «Итак, поскольку любовь есть достояние столь великое, приобретение ее почитайте делом великим, не оставаясь, однако ж, в нерадении о духовных дарованиях; и предпочтительно другим возлюбите пророчество». Ибо Апостол снова смиряет высокомерие, величающееся дарованием языков.

(2) Глаголяй бо языки не человеком глаголет, но Богу: никтоже бо слышит, духом же глаголет тайны. [Апостол здесь одновременно] делает две вещи. Коринфян обвиняет в честолюбии и дает видеть потребность дарования. Оно дано проповедникам по причине разных языков у людей, чтобы, пришедши к индийцам, предлагали Божественную проповедь, говоря их языком, а также, беседуя с персами, скифами, римлянами и египтянами, проповедали им евангельское учение на языке каждого из этих народов. Посему беседующим в Коринфе излишним делом было говорить на языках скифском, или персидском, или египетском, которых не могли коринфяне понимать. Поэтому-то божественный Апостол и сказал, что глаголяй языки, не человеком глаголет, но Богу, ибо присовокупил следующее: никтоже бо слышит. А чтобы не почли дарование бесполезным, прибавил еще: духом же глаголет тайны.

(3) Пророчествуяй же человеком глаголет созидание и утешение и утверждение, потому что все слышат, что говорит он.

(4) Глаголяй языки себе зиждет. Ибо присутствующие не понимали того, что говорил он.

А пророчествуяй Церковь зиждет. Ибо, видя и откровение помыслов, и обнаружение тайно совершающегося, получали весьма великую пользу. И чтобы не пришло кому на мысль, будто бы Апостол говорит сие, побуждаемый завистью, он по необходимости присовокупил:

(5) Хощу же всех вас глаголати языки, паче же да прорицаете: болий бо пророчествуяй, нежели глаголяй языки, разве аще сказует, да Церковь созидание приемлет. Апостол ясно дал видеть, почему сказал паче. «Я не умаляю, — говорит он, — дарования, но ищу его потребности. Когда нет истолкователя, тогда лучше пророчество, потому что от него больше пользы».

(6) Ныне же, братие, аще прииду к вам языки глаголя, кую вам пользу сотворю, аще вам не глаголю или во откровении, или в разуме, или в пророчествии, или в научении? Апостол снова ввел собственное свое лицо, утешая тем обвиняемых. «Пришедши к вам и говоря разными языками, — говорит он, — какую пользу принесу вам, если не преподам учения, открывая вам сокровенные тайны, путеводя к Божественному и предлагая приличные для вас советы?» Представляет же и сравнение, соответственное предлагаемому слову.

(7) Обаче бездушная глас дающая, аще сопель, аще гусли, аще разнствия писканием не дадят, како разумно будет пискание или гудение? (8) Ибо аще безвестен глас труба даст, кто уготовится на брань? И сами вы знаете, что и свирель, и гусли имеют нужду в какойто мерности и в искусстве. Ибо при этом, будучи и неодушевленными, издают некий стройный звук. Если же кто без этого употребит их в дело, исполнение не имеет значения. Так и труба, если прозвучит невоинственно, не вооружает воинов.

(9) Так и вы, аще не благоразумно слово дадите языком, како уразумеется глаголемое? Будете бо на воздух глаголюще. (10) Толицы убо, аще ключится, роди гласов суть в мире, и ни един их безгласен. Что для гуслей стройная мерность и для трубы — военный знак, то для языков сказание. Ибо когда присутствующие не понимают, слова напрасно разливаются в воздухе.

(11) Аще убо не увем силы гласа, буду глаголющему иноязычник, и глаголющий мне иноязычник. Апостол то же самое сказал иными словами.

(12) Тако и вы, понеже ревнителе есте духовом, к созиданию Церкве просите, да избыточествуете. В укоризну назвал Апостол коринфян ревнителями духовом. Повелевает же им все делать для пользы церковной.

(13) Темже глаголяй языком да молится, да сказует. Проси, говорит Апостол, Давшего тебе дарование языков приложить и дарование сказания, чтобы мог ты принести пользу Церкви.

(14) Аще бо молюся языком, дух мой молится, а ум мой без плода есть. Плодом для говорящего служит польза слушающих. Сие сказал Апостол и в Послании к Римлянам: да некий плод имею и в вас, якоже и в прочих языцех (Рим. 1, 13). Посему, «беседуя на другом языке и не предлагая присутствующим сказания, не буду иметь никакого плода, потому что они не получат пользы».

(15) Что убо есть? Помолюся духом, помолюся же и умом: воспою духом, воспою же и умом. Духом называет Апостол дарование, а умом — изъяснение сказанного. Говорит же, что беседующему на ином языке, во псалмопении ли то, в молитве ли, в учении ли, надлежит или самому быть переводчиком к пользе слушающих, или другого, способного на это, брать в сотрудники к учению.

(16) Понеже аще благословиши духом, исполняяй место невежды како речет аминь по твоему благодарению, понеже не весть, что глаголеши? Невеждою (простолюдином) называет Апостол состоящего в чине мирянина, потому что и находящихся вне воинского чина привыкли называть простолюдинами.