Толковая Библия. Ветхий Завет. Книги пророческие

От обитателей далекого юго-запада пророк теперь обращается в прямо противоположную сторону — на далекий же северо-восток, к народу, бывшему одним из страшнейших врагов народа Божия, — ассириянам, ст. 13–15. Значительно большая подробность речи пророка о гибели и запустении Ассирии и Ниневии, возможно, имеет в виду отклонить современных пророку иудеев, в том числе Иосию, погибшего, как известно, вследствие неразумной преданности интересам Ассирии, побудившей его самопроизвольно выступить против египетского фараона (4 Цар XXIII:29; 2 Цар XXXV:20–24), — от неразумного и гибельного тяготения к союзу с Ассириею, дни которой были уже сочтены.

13. И прострет Он руку Свою на север, и уничтожит Ассура, и обратит Ниневию в развалины, в место сухое, как пустыня,

13. Вся грозная речь пророка Софонии о близком опустошении Ассирии и Ниневии по содержанию и характеру напоминает пророчество Наума о том же предмете (см. Наум I:1, 14; II:2 сл.; III:1–7 д.). Только в словах прор. Софонии как бы чувствуется непосредственная близость грядущей на Ассирию и Ниневию катастрофы: карающая рука Божия уже простерта над Ниневиею и Ассириею (13а), и роковые бедствия готовы ринуться на этот город и эту страну неудержимым потоком. «Воззрю… говорит, на жителей стран к востоку и северу и вместе с другими погублю и Ассириян и к опустошенным городам присоединю и самую знаменитую Ниневию — главный город халдеев. Она будет безводною, подобною непроходимым и ненаселенным землям… К этому присовокупляет немалое количество и других признаков…» (Св. Кирилл Ал., с. 367).

14. и покоиться будут среди нее стада и всякого рода животные; пеликан и еж будут ночевать в резных украшениях ее; голос их будет раздаваться в окнах, разрушение обнаружится на дверных столбах, ибо не станет на них кедровой обшивки.

14. Сильная и живая художественная картина ужасного запустения, ожидающего Ниневию и всю Ассирию, напоминающая столь же величественное изображение пророком Исаиею совершенного запустения Вавилона (Ис XIII, особ. 20–22) и Идумеи (Ис XXXIV:11–15). Дикие звери, вроде пеликана и ворона, животные вроде ежа будут единственными обитателями развалин некогда цветущей страны. «Для всякого здравомыслящего человека не подлежит сомнению, что ни ежи не живут в домах, ни звери не избирают ночлега для себя среди города, и ночные вороны неохотно живут в воротах его, если в этих местах нет полного и весьма приятного спокойствия для существа с такою природою; потому что звери и другие животные, о которых идет речь, не любят жить вместе с людьми, но ищут таких мест, где была бы возможность большое уединение и совершенно спокойная для них жизнь, и где обширная пустыня как бы доставляет им безопасность и избавляет их от всякого страха» (св. Кирилл Ал., с. 367–363). «Но все это, говорит пророк, потерпит Ниневия за высокомерие души; потому что высокомерие ее уподоблялось кедру» (блаж. Феодорит, с. 51).

15. Вот чем будет город торжествующий, живущий беспечно, говорящий в сердце своем: «я, и нет иного кроме меня». Как он стал развалиною, логовищем для зверей! Всякий, проходя мимо него, посвищет и махнет рукою.

15. Заключительный стих дает характеристику гордости Ниневии, а вместе изображает тот разительный контраст, какой существует между некогда цветущим состоянием этого города и окончательным запустением и превращением его в логовище зверей — в ближайшем будущем. Безмерная и необузданная гордость Ниневии выражалась лишенным всякого чувства меры убеждением: «я — и нет иного, кроме меня» (ср. Ис XLVII:8). Тем большее изумление, близкое к ужасу, будет возбуждать вид совершенного запустения славной некогда столица не одной Ассирии, а и всей Азии; всякий прохожий в изумлении и в ужасе посвищет и махнет рукой (ср. 3 Цар IX:8; Иер XVIII:16; XLIX:17) — «потому что у людей в обычае при постигших сверх чаяния несчастиях свистать и поднимать вверх руки». (блаж. Феодорит, с. 51).

Глава III

1–7. Обращаясь от языческих народов снова к иудеям и главным образом к их столице и религиозному центру — Иерусалиму, пророк находит его запятнанным многими пороками и совершенно глухим к внушениям Иеговы и Его закона. 8. Поэтому в день гнева Иеговы и Иерусалим погибнет подобно Ниневии и другим городам и целым царствам мира. 9–10. Но день суда Божия над нечестивыми будет иметь началом обновления всего человечества, и первыми обратятся к почитанию Иеговы язычники разных стран. 11–13. Затем, зло и грех исчезнут и из среды теократической общины, которая, уменьшившись количественно, качественно будет состоять из людей праведных. 14–20. Последствием нравственного исправления избранного народа будет изменение отношения Бога к нему и улучшение внешней судьбы его: Иегова отменит приговор о гибели его, снова станет благодатно обитать среди Своего народа, исполняя его благ Своей милости и покровительства от всех народов; теперь прежние страдания народа Божия сменятся для него миром, благополучием и славою по всей земле. 1. Гope городу нечистому и оскверненному, притеснителю!

1. Еврейский текст стиха: гой мора венигала гаир гайона, рус. синод.: горе городу нечистому и оскверненному, притеснителю, — и греческий перевод LXX-ти: ; слав.: о Светлый и избавленный граде, голубице! — имеют противоположные смысл и значение, поскольку еврейский текст дает мрачную характеристику нравственного состояния Иерусалима, а греческий т., напротив, превозносит Иерусалим, как город Божественного благоговения и славы. Вульгата в данном случае следует более LХX-ти, приближаясь к масоретскому тексту лишь в одном втором слове: vae provocatrix et redempta civitas, columba. Однако с контекстом речи пророка, именно с непосредственно далее, в ст. 2–4, делаемою им характеристикою жителей Иерусалима согласуется масоретский текст ст. 1-го, и потому этот текст заслуживает предпочтения в целом составе слов стиха. Так, прежде всего, с общею характеристикою народа, населяющего Иерусалим и Иудею (ст. 2–4), вполне гармонирует название Иерусалима городом непокорным, мятежным, евр. мореа; неудачно переданное у LXX-ти: , слово это происходит от гл. мэра, главным значением которого является: быть непокорным, упорствовать (Втор XXI:18–20), весьма часто в отношении людей к Богу (напр., Чис XX:24; 1 Цар XII:15; 3 Цар XIII:21 и др.). Именно так передает значение этого слова блаж. Иероним в своем толковании: «Горе городу Задорному, что более понятно выражается Еврейским словом тага, т. е. и что мы можем выразить словами: огорчающей Бога, т. е. пороком своим обращающий милостивого Господа к огорчению, так что желающий быть милосердым побуждается к наказанию» (с. 293). Равным образом глаголу гаал, от которого причастие ф. ниф. (???) образует слово нигала, в данном месте следует придать не значение выкупать, избавлять (которое ему присуще в других случаях), как это делают LXX в Vulg., слав., а значение: марать, осквернять (как в Мал I:7, 12), разумеется в нравственном смысле (ср. еще Ис LIX:3). Наконец, и передача слова «гайона» словом «голубь» совершенно не соответствует данному месту (голубь в Библии обычно — символ незлобия, целомудрия). Справедливо, поэтому, новые исследователи производят это слово от гл. яна угнетать (ср. Иер XXII:3; Иез ХVIII:7, 12, 16), так что слово гайона можно передать: город притеснений, или: город-притеснитель, что вполне подтверждается указанием ст. 3-го на вопиющие нарушения справедливости со стороны аристократии Иерусалима.

2. Не слушает голоса, не принимает наставления, на Господа не уповает, к Богу своему не приближается. 3. Князья его посреди него — рыкающие львы, судьи его — вечерние волки, не оставляющие до утра ни одной кости. 4. Пророки его — люди легкомысленные, вероломные; священники его оскверняют святыню, попирают закон.

2–4. Начальный стих отдела, ст. 2, содержит общую, безотрадную характеристику населения Иерусалима в нравственном отношении. Религиозно-нравственная жизнь современных пророку Иерусалимлян — в полном упадке: народ «не слушает голоса», — не внимает заповедям закона Иеговы (см. Пс XCIV:7) и не исполняет их в жизни (сн. Втор XXVIII, 1–2), «не принимает наставления» — всякого рода нравственно-воспитательные средства: слово или действие научения (Притч I:2, 8; IV:1; XIII:1; XV:1). Божественное вразумление людей разного рода явлениями (Иов V:17; Ис XXVI:16; Притч III:11), также — обличение и вразумление избранного народа через пророков (Иер VII:21–28); этого мало: народ как бы утратил всякую веру в Иегову и Его силу — «на Господа не уповает», — надеясь единственно на силу и значение своего материального достояния (ср. I:12), «и Богу своему не прибегает», — обращаясь к разного рода ложным культам (сн. I:4–6).

В следующих двух стихах, 3–4, дается уже более частная характеристика руководящих классов населения Иерусалима, именно: гражданских правителей — князей и судей (ст. 3) и духовных, религиозных руководителей народа: пророков и священников (ст. 4). Вся характеристика этих передовых членов народа близко напоминает позже данную пророком Иезекиилем (Иез XXII:25–28). В ст. 3 отдельно называются «князья», евр. сарим, — административно высокопоставленные в государстве лица, именно здесь — члены царского дома вместе с важными придворными сановниками, — судьи, шафетим — лица, ведавшие суд в государстве. Первые сравниваются с рыкающими львами, алчно бросающимися на добычу — обычный в отношении сильных насильников образ в Ветхом Завете (Притч XXVIII:15; Иез XIX:2; Ам III:4); подобно львам, с ревом устремляющимся на добычу (Ис V:29; Пс CIII:21), иерусалимская знать постоянно стремится к самоуправству, хищениям и насилиям и, подобно же львам, остаются совершенно безнаказанными. Равным образом и судьи народные, которые, забыв о правде и законе, обратили свое служение в ремесло для наживы (см. Мих III:11) и в погоне за корыстью уподобляются жадным волкам, всю ночь занятым ловлею добычи, но по своей жадности успевающим пожирать ее еще до рассвета, «судьи его — хищники, не оставляющее другим того, что можно было разграбить» (блаж. Иероним, с 293). Выражение «вечерние волки», евр. зееве-ерев у LXX-ти неудачно передано (так, как бы в подлинном тексте стояло: э. арав): , как и в Авв I:8. В том и другом случае, по общему мнению исследователей и толкователей, правда — на стороне масоретского текста.

Наряду с органами светской власти — вельможами и судьями (ст. 3) не высоко в нравственном отношении стоят и духовные представители иудейского народа, которые должны были быть собственно посредниками между Богом и Его народом, — пророки и священники. Пророкам ставится в вину (евр. похазим) то преступное легкомыслие, с каким они собственные мнения и мечты принимают за откровения Божии (ср. Иер XXIII:32); LХХ: , слав.: ветроносцы (ср. Иез XXII:28). Действуя так, они обманывали Бога и людей, совершали в собственном смысле обман и вероломство, евр. богедот, в религии.

Не менее преступно действуют и священники. Поставленные Богом служить освящению народа Божия (Лев XI:44), священники первее всего сами должны были строго различать между священными (евр. кодеш) и несвященным, мирским (кол), а затем научать и других ритуальной и нравственной чистоте (Лев X:10–11; Исх XXIX:23). Но вместо этого священники сами оскверняли святыню (ср. Иез XXII:26) и сознательно нарушали закон даже на месте священнодействия — «на месте святилища творили святотатство и, поступая против закона, по предписаниям закона приносили» (блаж. Иероним, с. 293).

5. Господь праведен посреди него, не делает неправды, каждое утро являет суд Свой неизменно; но беззаконник не знает стыда. 6. Я истребил народы, разрушены твердыни их; пустыми сделал улицы их, так что никто уже не ходит по ним; разорены города их: нет ни одного человека, нет жителей. 7. Я говорил: «бойся только Меня, принимай наставление!» и не будет истреблено жилище его, и не постигнет его зло, какое Я постановил о нем; а они прилежно старались портить все свои действия.