Толстолоб
Шрифт:
– Не испытывай мое терпение, засранец.
– Он закрыл один глаз и прицелился. Но парень был прав, не так ли? Я же священник. И мне нельзя убивать людей, верно? Даже таких больных, извращенных убийц, как они?
– Господь, - обратился Александер к своему Царю.
– Я прошу твоего разрешения. Могу я убить этого парня?
Иисус с мрачным видом выбросил окурок.
– Извини, мужик. Тут ты сам волен решать. Я тебе не советчик.
Черт!
– Пошел ты на хрен!
– Бородатый деревенщина сплюнул.
Александер стиснул зубы, глядя сквозь прицел на удаляющуюся фигуру. Черт!– снова подумал он. Парень исчез. Александер поставил курок на предохранитель.
Затем повернулся и посмотрел на Джеррику. На глаза ему внезапно навернулись слезы. Да, она была мертва... мертвей не бывает. Александер вопросительно посмотрел на Иисуса.
– Почему, Господь? Это же полное дерьмо!
– Знаю, мужик, но иногда так ложатся карты.
– Она не заслужила смерти!
Иисус отпрянул.
– Эй, братан, никто не заслуживает, просто так устроен мир.
– Она... спасена?
– осмелился спросить потом священник.
Иисус Христос равнодушно пожал плечами.
– Не знаю точно. Не могу сказать. Но скажу тебе вот что. Лучше тебе побыстрее взять себя в руки, потому что в твое аббатство идет ад. У тебя серьезные неприятности, Том. И чтобы противостоять этому у тебя есть лишь этот большой британский револьвер и пара яиц, которыми одарил тебя Бог.
Александер недоуменно уставился на Иисуса.
– Убирайся отсюда, - сказал тот.
– И приготовься к серьезному дерьму.
Священник поверил Ему на слово - а что еще он мог поделать? Он повернулся к лестнице, но тут Христос остановил его.
– Эй, Том, подожди секунду.
– Да?
– отозвался Александер.
Иисус поднял с пола пачку "Лаки Страйк".
– Не возражаешь, если я стрельну еще одну?
– Сколько осталось в пачке?
– осмелился спросить Иисуса Христа Александер.
– Две, мужик.
– Возьми себе одну, а мне дай другую.
– Справедливо.
– Иисус сунул одну сигарету себе в рот, а другую - в рот Александеру. Затем щелкнул зажигалкой, дал прикурить Александеру.
Александер недоверчиво уставился на него. Иисус Христос только что дал мне прикурить...
Иисус улыбнулся и подмигнул.
– Удачи, Том, - сказал Он.
6
Энни стояла на коленях в береговой грязи, безудержно рыдая. Озеро все мелело и мелело в пульсирующем лунном свете. Прошло всего несколько минут, и поверхность воды пронзили каменные плиты.
Чэрити не могла отвести взгляд от зрелища. Статическое электричество спало, и ее волосы снова опустились на плечи.
На дне озера стояло нечто, сложенное из высоких камней, ярдов сто в диаметре.
Храм...
Храм из каменных плит, образующих некое подобие пентакля.
– Мне нужны ответы, Тетушка Энни, - заявила она.
– Ты не рассказала мне всего, но ты знаешь. Я уверена, что знаешь! Что здесь происходит? Что это за камни
Энни продолжала рыдать.
– Ты права... Боже, прости меня... ты права! Я не рассказала тебе всего... Я солгала!
– Солгала насчет чего? Скажи мне.
Из носа пожилой женщины свисали нити соплей. Щеки блестели от слез.
– Тот тип изнасиловал твою маму прямо здесь, где я стою на коленях! Это был не человек!
Немного успокоившись, Чэрити сделала вывод:
– Хочешь сказать, он вышел из этого храма в озере?
– Да!
– Что еще?
– спросила Чэрити, уверенная, что Энни недоговаривает.
– Что еще ты мне не рассказала?
Еще больше слез и соплей.
– Мне очень жаль, Чэрити!
– ЧТО?
– Я солгала тебе насчет еще кое-чего. Сказала, что ты родилась за год до изнасилования... Но это не так! Твоя мама была изнасилована той вышедшей из озера тварью, а девять месяцев спустя она родила Толстолоба! Но после того, как Толстолоб проел себе выход из ее живота, я услышала кое-что. Услышала, как еще один ребенок плачет внутри, поэтому я заглянула внутрь и вытащила тебя из останков твоей бедной матушки.
Выражение лица Чэрити все это время оставалось равнодушным. Близнецы. Теперь ей все казалось понятным.
– Отец Толстолоба и мой отец - одно лицо, - сказала она.
– Да!
– проскулила Энни.
– Толстолоб был монстром, но ты была красавицей, прекрасной маленькой девочкой! Но вы оба произошли из одной и той же утробы, из одного и того же семени той дьявольской твари, вышедшей из озера тридцать лет назад и изнасиловавшей Сисси у меня на глазах.
Сложились еще несколько кусочков головоломки. Чэрити казалось, будто она мысленно подключилась к сознанию кого-то еще, и она прекрасно понимала, кем именно был этот кто-то...
Даже обрушившаяся правда не стала для нее сюрпризом.
Мой отец был демоном...
Но...
Кроме этого.
Толстолоб... это мой брат...
7
Александер взлетел вверх по лестнице, вслед за двумя засранцами, убившими Джеррику. Но Христос предупредил его о кое-чем еще...
Он представить себе не мог, что это могло быть, но его старые армейские инстинкты активизировались. Другими словами, он был готов... по крайней мере, настолько, насколько мог при данных обстоятельствах.
В главном зале стало темно, спирт в лампах заканчивался. Но в дальнем конце он видел ковыляющих к выходу Дикки и Боллза. Дикки все еще вопил от того грубого воздействия, которое зубы Александера оказали на его нос. Но тут...
Все аббатство содрогнулось...
Оглушительный ГРОХОТ заполнил коридор...
А также душераздирающие крики.
Священник замер на месте и уставился вперед. Рот у него раскрылся от изумления и страха...
Иисус был прав. В аббатство пришел ад...