Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– Понятно. Ну, рад за вас.

– Да ты присядь, поговорим!

– Да не, я это… пойду, – Толя шагнул было в сторону, но тут же вернулся. – И как он выглядит? На самом деле святой человек?

– Ну, так с виду-то и не скажешь. Похож на любого другого мужчину. Если бы на улице встретила – вот не знаю, узнала бы или нет. Да я, правда, слеповата стала, ты меня не слушай. Но скромный очень, это прям ощущается. А главное, свет у него внутри. Это вот тоже прям сразу чувствуется.

– Свет внутри. Интересно.

– Да, и я…

– А чувствуется, что у меня мрак внутри? – Толя злобно перебил

её. – Чувствуется, что я ходячий труп ё***ый?

– Что-о?!

– Чувствуешь или нет? – нагнулся и прошипел он.

Тёткино лицо забавно задвигалось, словно в судороге, по мере того, как она пыталась подобрать реакцию на шокирующие слова, но Толя уже развернулся и ушёл, когда она, наконец, крикнула:

– Псих!

– Пошла на***! – крикнул он, не оборачиваясь. Кто-то в зале громко рассмеялся.

На улице Толе стало получше. Он подумал, что надо бросать кидаться на ни в чём не повинных людей и идти домой. По пути он позвонил домой.

– Ма, дай папу.

– Ты там как, Толь? Домой не собираешься? – осторожно спросила мать.

– Собираюсь. Давай отца, пожалуйста.

– Алё.

– Па. Нину завтра будут хоронить. На каком-то общественном, *****, кладбище, в Обручево. Помнишь, где это?

– Помню.

– Приедешь?

Отец замолчал.

– Алё? Ты там?

– Да, – тихо сказал отец.

– Так чё, приедешь?

– Нет.

– Нет?!

– Нет, – повторил отец.

– Да ты… ты чё?!

– Нечего мне там делать.

– Сука, она только и говорила о том, как собирается к тебе приехать, только и жила этим походу!

– Понятно.

– И что?! Едь сюда, ***!

– Следи за языком.

– Ты серьёзно? На похороны дочери не поедешь, па? – упавшим голосом переспросил Толя.

– Не могу. Не могу, Толь.

У Толи не оказалось сил больше кричать или возмущаться. Он почувствовал, как из него вынули ещё одну часть, о существовании которой он прежде не подозревал. Он стал идти медленнее, почувствовав, наконец, голод, усталость и желание спать. Чапа сидел за своими тремя компами.

– Ну, как дела? – спросил Илья, оторвавшись от работы.

– Договорился.

– О чём?

– Об аудиенции у святого.

– О-о, молодца!

– Для шефа, не для себя.

– Ну, ясно. А сам чё?

– Ничё. Я спать. Извини, – добавил он. – И вообще, прости, ок? – Толя остановился в дверях «своей» комнаты. – За вчера, ну и за всё.

– Не парься, проехали. Я что-то тоже перегнул.

– Можно ещё денёк у тебя?

– Хоть два.

– Спасибо, Чап. Я спать.

Толя закрыл дверь и повалился на кровать. Прежде чем выключить телефон и отрубиться, он написал шефу смску: «Я с ним договорился. Он вас ждёт в субботу в 12-00. У меня возник форс-мажор, извините. Придётся вернуться в Москву завтра вечером только. Толя».

Проснувшись позже днём, он прочитал: «Спасибо, молодец. Заслужил выходной». Почему-то, несмотря на дружелюбный тон, Толя подумал, что не сможет потом опять работать у шефа. Впрочем, казалось, что пройдёт ещё вечность, прежде чем он возвратится в Москву. Но даже эти вечные сутки предстоит пережить, а со временем они померкнут в памяти. Толя поднялся с кровати.

Чапа опять сидел за своими компьютерами и сосредоточенно выписывал что-то

в тетрадь. На этот раз Толя решил не беспокоить его. Уцепиться за огромного, рассудительного друга, от которого за версту веяло надёжностью, было соблазнительно – начать с ним очередной философский или даже просто жизненный разговор. Но, впрочем, сколько таких разговоров уже было. К чему они привели? Где все эти высокие мысли и где он? Толя тихонько вышел из дома.

Он сам не заметил, как добрёл до Нининого дома. «Ну что я тут забыл?» – обреченно спросил он себя, но что-то внутри прекрасно знало ответ и толкало внутрь. Он позвонил в дверь. Соседка подняла на него мутные глаза и в удивлении приоткрыла рот. У неё были выцветшие светлые волосы, узкое вытянутое лицо, узенькие плечи и плоская грудь.

– А ты что, не знаешь? – медленно спросила она хриплым голосом.

– Знаю.

– Тогда что?

– Есть чё?

– А-а. Ну, есть.

Она впустила его в коридор.

– Камень? – спросил он. Девушка кивнула. – Сколько?

– Ну, за такое дело две тыщи дай и хорош.

Он отдал ей деньги и получил половинку плюшки.

– Может, посидишь со мной? – спросил Толя.

– Ну, это, я вообще-то это. Занята.

– Чем?

– Телек смотрю.

– О***ть занятие. Тебя как зовут-то?

– Та-аня, – девушка зачем-то растянула своё имя.

– Хреново, Таня, очень хреново. Давай вместе посидим. Боюсь, с ума сойду один. Понимаешь?

– Понимаю, но… – она в нерешительности покрутила головой, будто в поисках спасения.

– Но тебе по***, да?

– А?

– Ладно, пока.

– Погоди. Окей, окей, не ной, заходи ко мне. Ща только приберусь.

Девушка нехотя пошла в комнату и довольно долго шуршала и шумела. Когда Толя наконец вошёл, то понял, что она разгребла для него место в древнем продавленном кресле и немного прибрала с пола – по крайней мере, от двери до кресла была проложена дорожка в обход бутылок, тряпок, тетрадок, книжек…

– Спасибо, – Толя плюхнулся в кресло. – Дедушкой пахнет.

– Ага. Он в нём и умер, – сообщила девушка и включила телек. Ящик забормотал.

Толя выкурил свои полплюшки в два захода. Девушка тоже чем-то закинулась, но ему показалось, что не гашиком.

– Удивительно, как, оказывается, близко это было всё время, – стал говорить Толя, пялясь вместе с девушкой в синий экран. Она сделала звук громче. – Всего-то надо было накуриться. Я раскрываюсь сам себе, представляешь. Меня, конечно, пипец давит – прям физически… Встать не могу, ***. Но зато я себя понимаю. Наконец-таки! Видишь?

Девушка не слышала и не видела.

– Ви-идишь, – тем не менее сказал себе Толя. – Я думаю, все это видят, когда начинают. Вдруг передо мной раскрылась такая глубина. Даже необязательно с кем-то говорить. Можно просто говорить с собой на два голоса: «Эй, привет, Толян, как чувствуешь себя?» – «О, неплохо, Толик, спасибо, что спросил. А ты?» – «И я ништяк» – «Ну, эт за***ись»… Понятно? Тот же самый смол-ток, только не надо ни с кем усаживаться, узнавать про жену и детей, выслушивать всякий бред. Я вот только давеча думал, как меня за***ли все эти разговоры. ****ные попытки вырваться из колеса. Типа, проговорим то, что нас гложет, и станет получше. Ни***!

Поделиться с друзьями: