Том 1. Стихотворения

47

И в сумерки, в тот самый час заветный, Когда шарманка пела под окном, Я в зал пустой прокрался неприметно, Чтобы мечтать о подвиге моем. Но голову ломал себе я тщетно И был готов ударить в стену лбом, Как юного воображенья сила Нежданно мне задачу разрешила.

48

При отблеске каминного огня Картина как-то задрожала в раме, Сперва взглянула словно на меня Молящими и влажными глазами, Потом, ресницы медленно склоня, Свой взор на шкаф с узорными часами Направила. Взор говорил: «Смотри!» Часы тогда показывали: три.

49

Я понял все. Средь шума дня не смела Одеться в плоть и кровь ее краса, Но ночью — о, тогда другое дело! В ночной тени возможны чудеса! И на часы затем она глядела, Чтоб этой ночью, ровно в три часа, Когда весь дом покоится в молчанье, Я к ней пришел на тайное свиданье.

50

Да, это так, сомнений боле нет! Моей любви могущество без грани! Коль захочу, я вызову на свет, Что так давно мне видится в тумане! Но только ночью оживет портрет — Как я о том не догадался ране?! И сладостно и жутко стало мне, И бегали мурашки по спине.

51

Остаток дня провел я благонравно, Приготовлял глаголы, не тужа, Долбил предлоги и зубрил исправно, Какого каждый просит падежа; Когда ходил, ступал легко и плавно, Расположеньем старших дорожа, И вообще старался в этот день я Не возбудить чем-либо подозренья.

52

Сидели гости вечером у нас, Я должен был, по принятой системе, Быть налицо. Прескучная велась Меж них беседа, и меня как бремя Она гнела. Настал насилу час Идти мне спать. Простившися со всеми, Я радостно отправился домой — Мой педагог последовал за мной.

53

Я тотчас лег и, будто утомленный, Закрыл глаза, но долго он ходил Пред зеркалом, наморща лоб ученый, И свой вакштаф торжественно курил; Но наконец снял фрак и панталоны, В постелю влез и свечку погасил. Должно быть, он заснул довольно сладко, Меня ж трясла и била лихорадка.

54

Но время шло, и вот гостям пора Настала разъезжаться. Понял это Я из того, что стали кучера Возиться у подъезда; струйки света На потолке забегали; с двора Последняя отъехала карета, И в доме стихло все. Свиданья ж срок — Читатель помнит — был еще далек.

55

Теперь я должен — но не знаю, право, Как оправдать себя во мненье дам? На их участье потерял я право, На милость их судьбу свою отдам! Да, добрая моя страдает слава: Как вышло то — не понимаю сам, — Но, в ожиданье сладостного срока, Я вдруг заснул постыдно и глубоко.

56

Что видел я в том недостойном сне, Моя лишь смутно память сохранила, Но что ж могло иное сниться мне, Как не она, кем сердце полно было? Уставшая скучать на полотне, Она меня забвением корила, И стала совесть так моя тяжка, Что я проснулся, словно от толчка.

57

В раскаянье, в испуге и в смятенье, Рукой неверной спичку я зажег; Предметов вдруг зашевелились тени, Но, к счастью, спал мой крепко педагог; Я в радостном увидел удивленье, Что не прошел назначенный мне срок: До трех часов — оно, конечно, мало — Пяти минут еще недоставало.

58

И поспешил скорей одеться я, Чтоб искупить поступок непохвальный; Держа свечу, дыханье притая, Тихонько вышел я из нашей спальной; Но голова кружилася моя, И сердца стук мне слышался буквально, Пока я шел чрез длинный комнат ряд, На зеркала бояся бросить взгляд.

59

Знал хорошо я все покои дома, Но в непривычной тишине ночной Мне все теперь казалось незнакомо; Мой шаг звучал как будто бы чужой, И странно так от тени переломы По сторонам и прямо надо мной То стлалися, то на стену всползали — Стараясь их не видеть, шел я дале.

60

И вот уже та роковая дверь — Единый шаг — судьба моя решится, — Но что-то вдруг нежданное теперь Заставило меня остановиться. Читатель-друг, ты верь или не верь — Мне слышалось: «Не лучше ль воротиться? Ты не таким из двери выйдешь той, Каким войдешь с невинной простотой».

61

То ангела ль хранителя был голос? Иль тайный страх мне на ухо шептал? Но с опасеньем страсть моя боролась, А ложный стыд желанье подстрекал. «Нет! — я решил — и на затылке волос Мой поднялся, — прийти я обещал! Какое там ни встречу испытанье, Мне честь велит исполнить обещанье!»

62

И повернул неверною рукою Замковую я ручку. Отворилась Без шума дверь: был сумрачен покой, Но бледное сиянье в нем струилось; Хрустальной люстры отблеск голубой Мерцал в тени, и тихо шевелилась Подвесок цепь, напоминая мне Игру росы на листьях при луне.

63

И был ли то обман воображенья Иль истина — по залу пронеслось Как свежести какой-то дуновенье, И запах мне почувствовался роз. Чудесного я понял приближенье, По телу легкий пробежал мороз, Но превозмог я скоро слабость эту И подошел с решимостью к портрету.

64

Он весь сиял, как будто от луны; Малейшие подробности одежды, Черты лица все были мне видны, И томно так приподымались вежды, И так глаза казалися полны Любви и слез, и грусти и надежды, Таким горели сдержанным огнем, Как я еще не видывал их днем.

65

Мой страх исчез. Мучительно-приятно С томящей негой жгучая тоска Во мне в один оттенок непонятный Смешалася. Нет в мире языка То ощущенье передать; невнятно Мне слышался как зов издалека, Мне словно мир провиделся надзвездный — И чуялась как будто близость бездны.

66

И думал я: нет, то была не ложь, Когда любить меня ты обещала! Ты для меня сегодня оживешь — Я здесь — я жду — за чем же дело стало? Я взор ее ловил — и снова дрожь, Но дрожь любви, по жилам пробегала, И ревности огонь, бог весть к кому, Понятен стал безумью моему.

67

Возможно ль? как? Недвижна ты доселе? Иль взоров я твоих не понимал? Иль, чтобы мне довериться на деле, Тебе кажусь ничтожен я и мал? Иль я ребенок? Боже! Иль ужели Твою любовь другой себе стяжал? Кто он? когда? и по какому праву? Пускай придет со мною на расправу!

68

Так проходил, средь явственного сна, Все муки я сердечного пожара… О бог любви! Ты молод, как весна, Твои ж пути как мирозданье стары! Но вот как будто дрогнула стена, Раздался шип — и мерных три удара, В ночной тиши отчетисто звеня, Взглянуть назад заставили меня.