Том 10. Пьесы, написанные совместно

Настя. Тра-ла-ла-ла-ла-ла… Покойной ночи, сестрица, что во сне видишь? Нивина, что ли? (Смотрит в окно.)Господи! Да когда же меня, несчастную, кто-нибудь подцепит? Вот бы ухватилась! Хоть бы уж плохонького какого!.. Ну, вот идет мимо Сопелкин, Каптелкин, как его? бухгалтер управы… Ну, отчего бы ему не влюбиться и не жениться на мне?.. Голубчик, влюбись и женись!.. (Подходит к сестре.)Сестрица, послушай, уступи мне Нивина! Я бы живо его скрутила; а ведь ты упустишь — где тебе!

Липочка. Оставь меня в покое… Вешайся на шею кому хочешь.

Входит Сандырева.

Явление восьмое

Липочка, Настя и Сандырева.

Сандырева. Нет, Настя, Нивин, видно, сорвался у нас.

Настя. А может быть, не совсем еще… погоди, не печалься! Не она, так я, мама, ловить буду его.

Сандырева. Ох, я и вздумать не могу без ужаса, что ты покинешь меня. Ты ведь у меня одна: и помощница, и друг! Нет, Настя, погоди, ты еще молода. А теперь у нас с тобой дело есть.

Липочка встает и идет к двери.

Настя. Сестрица! Не почивать ли?

Липочка (лениво и зевая). Может быть… Лучше спать, чем пустяки болтать. (Уходит.)

Сандырева. Ну, с богом. Что в ней проку-то! А ты вот мне с генералом-то что-нибудь придумай, как бы замазать да затуманить наши дела-то. Остановится ли у нас, не остановится ль, а уж обедать-то во всяком случае будет — вот тут-то ему десерт и нужен. Он ведь великий лакомка… понимаешь?

Настя. Еще бы!

Сандырева. Глазки, улыбочки… Ваше превосходительство! Ну, то да се…

Настя. Три года назад он приезжал; я, мама, тогда такой маленький прыщик была, а и то он поглаживал. А теперь мы смастерим кой-что… И как интересно его превосходительству глазки строить! Да он и остановится у нас, где ему остановиться… на постоялом дворе, что ли?

Сандырева. А вот увидим… Пронеси, господи, грозу!

Настя. А я, мама, умею глазки делать, уж выучилась. Вот так если? (Принимает кокетливое положение, с вызывающей улыбкой.)

Сандырева. Ах, прелесть! И умница, и хорошенькая ты у меня. (Целует ее.)Нет, дешево я тебя не отдам… А в канцелярии-то у нас чорт ногу сломит! Почтальоны все пьяны, сортировщик совсем не явился. Помоги уж ты мне, а то я, кажется, умру, не дождавшись и генерала.

Настя. Не бойся, пойдем — все рассортируем!

Слышен за сценой быстро приближающийся колокольчик.

Сандырева (всплеснув руками). Батюшки светы!

Настя. Это он, мама!

Убегает направо; входит Михаленко.

Явление девятое

Сандырева, Михаленко и Сандырев.

Михаленко. Их превосходительство! Сам генерал-с! (Исчезает.)

Сандырева бежит налево и в дверях сталкивается с мужем.

Сандырева (с ужасом). В халате! Вылезьте из халата-то, вылезьте! Да бросьте ваш проклятый чубук! О, несчастный! Несчастный! (Уходит.)

Сандырев остается окаменев.

Действие второе

ЛИЦА:

Сандырев.

Сандырева.

Липочка.

Настя.

Шургин, гражданский генерал, губернский начальник в том ведомстве, в котором служит Сандырев, лет под 50, средней важности, в золотых очках.

Петр Степанович Иванов, чиновник при Шургине, чистенький, приглаженный молодой человек, в разговоре постоянно конфузливо улыбается и не знает, куда деть глаза.

Городской голова, корявая личность, неопределенных лет, силится поднять голову повыше, руки опущены, немного растопырены, в мундире.

Михаленко

Декорация первого действия.

Явление первое

Сандырева, парадно одетая, потом Липочка.

Сандырева (подкрадывается к затворенной двери в зале и прислушивается). Шагов не слышно, почивает! (Отходит.)Не ждать нам добра: сердит, ни с кем и не говорил, только и слов было: «Я хочу часа два отдохнуть!» Мое сокровище даже и встретить не успел. Быть нам нищими, чует мое сердце. Каков чиновник с генералом: новый какой-то, лицо — ничего, доброе; ни злобы, ни ядовитости незаметно, как у этих столичных умников! Он чуть ли не из семинаристов… манеры-то как будто… Что они там с моим дражайшим в канцелярии? Ведь мое золото в состоянии сам на свою голову нагородить с политикой-то своей.

В дверях направо показывается Липочка.

Куда ты, куда ты! Ты и не показывайся, знай свои пироги, да смотри, чтобы миндальное не подгорело.

Липочка. Да ведь это — скучно…

Сандырева. Пироги… пироги!.. Так и умирай над ними!

Липочка уходит, из канцелярии выходят Иванов с делами, Сандырев с книгами.

Явление второе

Иванов, Сандырев и Сандырева.

Сандырева. Пожалуйте! Здесь вам будет отлично. Канцелярия у нас грязна, и посетители там беспокоят; а здесь вы можете вполне углубиться.

Иванов. Да… здесь-с лучше…

Сандырева (указывая на ломберный стол). Вот на этом столе очень удобно; прошу вас.

Иванов усаживается. Сандырев кладет книги, закладывает руки за спину и безмолвно начинает шагать. Иванов разбирает дела и книги.

Сандырева (указывая). Это — входящий, это — исходящий журнал, здесь приходо-расходная, а вот страховой корреспонденции… У нас порядок во всем удивительный! Иван Захарыч сил своих не щадит для службы. (Сквозь слезы.)Это — подвижник. А что касается доносов На него его превосходительству, говорю вам по совести — одна клевета, низкая, гнусная клевета человека недостойного, презренного!

Иванов (углубляясь в бумаги). Я не знаю-с.