Том 10. Рассказы. Очерки. Публицистика. 1863-1893.
Шрифт:
— Ха—ха—ха! Вот и мы, почтеннейшая публика!
В ответ — вместо ожидаемых аплодисментов — гробовое молчание. Но я продолжал в том же духе, ведь иного выхода не было, хотя, признаться, моя самоуверенность, и без того довольно худосочная, после такого убийственного приема и вовсе улетучилась.
На сердце у меня было тяжело, но я шутил, я старался тронуть души этих людей, смягчить выражение горечи и обиды на их лицах, притворяясь веселым и легкомысленным; я хотел подать всю эту мрачную историю как забавный, комический анекдот, — но замысел мой не удался. Настроение у
— Где вы пропадали?
По тону я сразу понял, что от меня требуется теперь перейти прямо к прозе фактов. Ну, я и принялся повествовать о своих скитаниях; однако меня снова прервали:
— Где наши друзья? Мы о них ужасно волнуемся.
— О, с ними все благополучно. Я должен был нанять им извозчика. Сейчас вот сбегаю и...
— Сядьте! Вы что, не знаете, что сейчас одиннадцать часов? Где вы их оставили?
— В пансионе.
— Почему вы не привели их сюда?
— Потому что у них очень тяжелые сумки. Вот я и подумал...
— Подумал! Никогда не пытайтесь думать если уж кому богом не дано, то нечего и пытаться. Отсюда до пансиона две мили. Вы что же, туда пешком шли?
— Я... дело в том, что я не собирался, но так уж получилось.
— Как же это так получилось?
— Потому что я был на почте и вдруг вспомнил, что у гостиницы меня дожидается извозчик, и тогда, чтобы не было лишних расходов, я крикнул другого извозчика и... и послал его...
— Куда же вы его послали?
— Ну, сейчас я уже не помню, но думаю, что второй извозчик должен был, наверное, передать, чтобы в гостинице расплатились с первым извозчиком и отпустили его,
— Какой же от этого прок?
— Какой прок? Да ведь я прекратил ненужные траты!
— Это каким же образом? Наняв вместо одного извозчика другого?
Я ничего не ответил.
— Почему вы не велели новому извозчику заехать за вами?
— Вот именно что велел! Теперь—то я вспомнил. Я именно велел ему за мной заехать. Потому что я помню, что когда я...
— Так почему же он за вами не заехал?
— На почту? Он и заехал.
— Хорошо, ну а как тогда получилось, что вы шли пешком в пансион?
— Я... я не совсем ясно помню, как это вышло... Ах да, вспомнил, теперь вспомнил! Я написал текст телеграммы для отправки в Голландию, и...
— Слава богу! Все—таки хоть что—то вы сумели сделать! Не хватало только, чтобы вы и телеграмму не... Что такое? Почему вы не смотрите мне в глаза? Эти телеграмма крайне важная, и... Вы что, не отправили телеграмму?
— Я не говорю, что я ее не отправил...
— Ну, ясно. Можете и не продолжать. О господи, не хватало еще только, чтобы телеграмму не послали! Почему вы ее не отправили?
— Понимаете, у меня было столько дел, столько забот, и я... они там на почте ужасно придирчивы, и когда я составил текст телеграммы...
— Э, да что там! Объяснениями ничего не поправишь. Что
он теперь о нас подумает?!— Да вы напрасно об этом беспокоитесь. Он подумает, что мы поручили отправку телеграммы служащим гостиницы, а они...
— Ну конечно! Ведь это и в самом деле был единственно разумный путь!
— Верно, я знаю. Но на мне висел еще банк. Мне надо было непременно дойти туда и взять денег.
— Все—таки надо отдать вам должное, по крайней мере об этом вы позаботились. Я не хочу быть несправедливой к вам, хотя вы сами должны признать, что причинили нам много беспокойства, и при этом в значительной мере зря. Сколько же вы взяли?
— Видите ли... я... мне подумалось что... что...
— Что же?
— Что... в общем, при данных обстоятельствах... ведь нас так много, знаете ли, и... и потом...— Что это вы так мямлите? Ну—ка, посмотрите на меня!.. Да ведь вы никаких денег не взяли!
— Понимаете, в банке сказали...
— Мало ли что сказали в банке! Нет, у вас, конечно, были какие—то свои соображения. То есть не то чтобы соображения, но что—то такое, чем вы...
— Да нет же, все очень просто: при мне не было аккредитива.
— Не было аккредитива?
— Не было аккредитива.
— Не передразнивайте меня, пожалуйста. Где же он был?
— На почте.
— Это еще почему?
— Я забыл его там на столе.
— Ну, знаете ли, разных я видела агентов по обслуживанию туристов, но такого...
— Я старался как мог.
— В самом деле, бедняжка, вы старались как могли, и я не права, что набросилась на вас, ведь вы целый день хлопотали, чуть с ног не сбились, а мы тут прохлаждались, да еще и недовольны, вместо того чтобы спасибо сказать за ваши труды. Все устроится отлично. Мы с таким же успехом можем уехать завтра утром поездом в семь тридцать. Билеты вы купили?
— Купил — и очень удачно. Во второй класс.
— Очень хорошо сделали. Все ездят вторым классом, и нам тоже не грех сэкономить на этой разорительной надбавке. Сколько, вы сказали, они стоят?
— Двадцать два доллара штука, транзитные билеты до Байрейта.
— Ну? А мне казалось, что транзитные билеты невозможно купить нигде, кроме Лондона и Парижа.
— Кому невозможно, а кому и возможно. Я, например, из тех, кто может.
— Цена, по—моему, довольно высока.
— Наоборот, комиссионер еще отказался от наценки.
— Комиссионер?
— Да, я их купил в табачной лавке.
— Хорошо, что вы мне напомнили! Завтра надо подняться очень рано, на сборы времени не будет. Так что возьмите свой зонт, калоши, сигары... Что случилось?
— Черт! Я забыл сигары в банке.
— Подумать только! Ну а зонт?
— С зонтом—то я сейчас все устрою. Это дело минутное.
— Какое дело?
— Да нет, чепуха; это я мигом...
— Но где же все—таки ваш зонт?
— Ерунда, в двух шагах, это не займет и....
— Да где же он?
— Я, кажется, забыл его в табачной лавке, во всяком случае, я...
— Ну—ка, выньте ноги из—под стула. Ну вот, так я и знала! А калоши где?
— Калоши... они...
— Где ваши калоши?