Том 11. Меня прислал Чарли

Тишина в комнате становилась все тягостней, в то время как Эдди дожидался, когда утихнут последние шарканья ног и покашливания. Наконец убедившись, что он завладел всеобщим вниманием, Сэквилл осторожно опустился на краешек стула, выбрав место во главе стола, и по очереди обвел всех взглядом.

– У меня родилась потрясающая идея нового скетча, – провозгласил он скучным голосом, – даже новой серии скетчей, если уж быть совсем точным.

– Великолепно! – с энтузиазмом отозвался Хэлл. Эдди уперся локтями в край столешницы, с силой сжал ладони и принялся медленно сплетать пальцы. Это была его, так сказать, личная форма молитвы в особо трудных ситуациях, когда он просил сдержаться своего гения, не позволяя ему окончательно выйти из себя. Едва приметив знакомый жест, Хэлл тяжело откинулся на спинку кушетки, и на лбу его выступили мелкие капельки пота.

– В работе телевидения наблюдается определенная цикличность, – спокойно начал Эдди, видимо убежденный в том, что его тихой молитвы оказалось на этот раз вполне достаточно, чтобы Хэлл держал рот на замке – по крайней мере, следующие десять минут. – Шоу определенного типа сменяют друг друга по кругу. Когда-то это был век великих комиков – Берля, Глеасона, Скелтона; через некоторый промежуток времени им на смену пришли вестерны, затем появились шоу про частных сыщиков, потом их героями стали доктора и медсестры, за ними – адвокаты, а потом – снова комики.

Почему?

В нашей компании не нашлось такого дурака, который стал бы отыскивать ответ на заведомо риторический вопрос.

– Итак, почему же? – повторил Эдди. – А потому, что каждый такой цикл начинается с хорошего шоу – к примеру, вестерна, который занимает верхние строчки рейтинга; и тогда все, кто занят в данном бизнесе, тоже начинают делать вестерны. В конце концов зрители, объевшись этих вестернов, жаждут нового, и, естественно, какие-то гениальные люди создают такое хорошее шоу про частных сыщиков. Оно побивает рекорд популярности, и все кому не лень начинают делать шоу про сыщиков… Но в какой-то момент и они становятся зрителю до задницы… Понимаете, господа, о чем я?

– Нет, – вежливо отозвался Борис. Эдди пристальным взглядом осмотрел столешницу, и на лице его застыло выражение мученика.

– Временами я чувствую себя таким одиноким, – театрально прошептал он. – И в такие минуты я осмеливаюсь надеяться, что в один прекрасный день у одного из вас – хотя бы у одного! – прорежется какой-то слабый отблеск интеллекта, первая робкая попытка подняться над мышлением среднего уровня… – Он медленно покачал головой. – И в такие вот минуты я начинаю понимать, что в глубине души я – всего лишь мечтатель.

– Ты хочешь сказать, Эдди, что зрителей либо перекармливают качественной пищей, либо держат в черном теле? – небрежным тоном предположил Борис, игнорируя предыдущую исповедь комика. – То есть, предположим, ты делаешь серию комических скетчей, основанную на том типе шоу, которого зрители последние пару лет не видели по телевизору; в таком случае ты не только получаешь подходящий материал, но можешь пробудить в них ностальгические воспоминания, которые окажутся тебе весьма на руку?

– Полагаю, это весьма грубая и приблизительная трактовка того, что я пытаюсь вам втолковать, – холодно отозвался Эдди.

– И что же все-таки ты задумал? – продолжал Борис. – Вестерн? “Сэквилл Шесть Ружей снова на коне” или какую-нибудь иную подобную безвкусицу?

– Вестерн? – Эдди невесело улыбнулся продюсеру. – Держу пари, и ты тоже уже подумываешь об этом! Нет, я хочу сделать серию про сыщиков, и как можно быстрее. Я даже уже придумал ей название – “Кровавый Глаз”. Нравится?

– Блеск! – Хэлл наконец обрел право на реплику. – Просто потрясающе, Эдди!

– Каждый скетч будет идти минут десять, – продолжал Эдди. – Я, естественно, играю Кровавого Глаза. Возродим крепкое детективное шоу! Я сыграю его так, как Бен Турпин играл бы Гамлета.

– Такое уже делали прежде! – твердо заявил я.

– Но только не Эдди Сэквилл!

Боже, как унизительно! Своим коротким ответом он сразил меня наповал и оставил, пошатываясь, умирать на коленях – одного, в звенящей тишине.

– Это меня беспокоит, – нарушил молчание Борис. – Я начинаю нервничать. Может, подобное вовсе не в стиле Эдди Сэквилла? – Его усталые глаза сенбернара обратились ко мне. – А, Ларри?

– Возможно, нам следует вернуться к истокам? – предположил я. – Эдди Сэквилл в классическом амплуа? Добрый сосед, который приходит, чтобы помочь вам разжечь печку и раздувает огонь до тех пор, пока ваш дом не сгорит дотла. Нетерпеливый командир, который приказывает своим скаутам ставить палатки на берегу реки, а затем причитает, что все они утонули. Маленький человечек в супермаркете, который хочет вытащить именно ту банку консервированных бобов, которая стоит в самом нижнем ряду десятифутовой пирамиды… Это – Эдди Сэквилл, телевизионные шоу которого имели самый высокий рейтинг на телевидении и теперь ты хочешь все это бросить?

– Черт тебя побери! – Эдди наградил меня кислой улыбкой. – Ты, Бейкер, только зря растрачиваешь здесь свой талант. Тебе следовало бы сидеть дома и писать роман-эпопею.

– Спасибо, уже пробовал, – хрюкнул я. – Удалось продать восемьсот экземпляров, а пара сотен до сих пор пылится у меня в квартире.

– Думаю, Ларри прав, – сдержанно заметил Борис. – Ты меняешь направление, устраиваешь балаган, – а может быть, людям это не очень-то и понравится.

Локти Эдди снова уперлись в поверхность стола, и мы в почтительной тишине ждали, пока он молил своего гения-покровителя сниспослать ему понимание.

– Я не собираюсь менять направление, – неожиданно нервно произнес он. Обычный надтреснутый голосок моего босса зазвучал на целую октаву выше, срываясь чуть ли не на визг. – В том-то все и дело, вы, банда тупоголовых кретинов! Кровавый Глаз останется тем же Эдди Сэквиллом, поменяются только обстоятельства! У него будет свой офис – там у него сексуальная секретарша, и все как надо, – только это она гоняется за ним вокруг стола, в нижнем ящике которого у него припрятана бутылка лимонада, и он постоянно прикладывается к ней. Он носит свою пушку 38-го калибра в кобуре под мышкой, только она всегда сбивается на одну сторону. Когда у него остается ровно три минуты для того, чтобы спасти свою клиентку, которую злодей уже потащил в гостиную, чтобы там придушить, он не может найти рядом с ее домом места для парковки и ему приходится до изнеможения колесить по всему кварталу…

– Ну.., это может быть, – осторожно согласился Борис.

– Да здесь миллион всяких ситуаций! – заорал Эдди.

– Ларри? – пробормотал меланхолический продюсер, взглянув на меня.

– Полагаю, что да, – неохотно признал я.

– Хочу, чтобы сценарий был готов завтра же, после обеда! – воззрился на меня Эдди. – Мы начнем репетировать в среду, и в тот же вечер это пойдет в шоу.

– Ты почти не даешь мне времени, Эдди! – возопил я.

– На тебя работают три автора, – парировал Эдди ледяным тоном. – Ваша банда стоит мне десять тысяч в неделю! Сценарий нужен мне завтра, к трем часам пополудни, или к половине четвертого сегодня я найду других четырех писак для своего шоу.

– Говоря о секретарше, ты имел в виду меня, дорогой? – неожиданно вступила Фрайда.

– Еще чего? – зарычал Эдди.

– А как насчет меня? – поинтересовался +++++ Фуе с безнадежным видом. – Какую роль во всем этом ты отводишь мне?

– Скажу, когда истечет срок твоего контракта, – ответил Эдди с ухмылкой. – А пока тебе не о чем беспокоиться. Можешь мне поверить, я не позволю тебе рассиживаться в домашнем халате за такую зарплату!

Он посмотрел на Кэйт Данн, которая все еще нежилась в кресле, свернувшись клубочком. Глаза ее были закрыты.